Ты под моей защитой - Юлия Витальевна Кажанова

Я же подхожу к кровати, застланной белоснежными простынями, и, присев, любуюсь теперь уже личным защитником, который обещал быть со мной до конца моих дней. Вообще, он много чего обещал, пока надевал колечко, а я, кажется, даже не дышала в тот момент, так как была сильно впечатлена. И до сих пор нахожусь в какой-то эйфории от произошедшего.

Кто бы мог подумать, ещё утром я была пленницей, а к ночи стала любимой и спасённой женой.

— Ты улыбаешься? — произносит муж, подходя ко мне и протягивая бокал. Замечаю, что пиджак он уже снял и теперь, кажется, выглядит ещё более впечатляюще в своей рубашке, которая уже расстёгнута!

— Да вот сама себе завидую! У меня шикарный муж!

— Рад, что ты это оценила.

— Не скромничай. Ты сам знаешь, что выглядишь отменно! Девицы так и смотрели тебе вслед. До сих пор вспоминаю ту, которая так засмотрелась на тебя, что её жених чуть в загсе не бросил.

Да, случай вышел забавный, и я тогда чуть той девахе лично глаза не выколола. Уж слишком нагло она рассматривала моего мужа! А я, оказывается, ревнивая.

— Радуйся, я достался только тебе! А теперь предлагаю тост за нашу крепкую семью! — За это я, пожалуй, и правда выпью.

Глоток, ещё… И вот я уже залпом опустошаю бокал, который помогает мне расслабиться.

— Больше не налью, не проси. — Бокал забирают у меня из рук, а я встаю и сама подхожу к мужу. Я готова!

Миллионы девушек лишаются девственности и живы, а мне так вообще повезло, ведь я угодила в руки такого опытного мужчины.

Яр оборачивается и, видя мою лёгкую улыбку, немедленно шепчет, притягивая к себе:

— Ничего не бойся!

— Я верю тебе, — отвечаю, смотря в его глаза, в которых плещется уже не только нежность, но и страсть.

Яромир медленно разворачивает меня и снимает фату. Затем скользит рукой по шее и плечам и замирает на лопатках, где находится замочек. Медленно тянет его вниз, и у меня появляется чувство, словно я долгожданный подарок, который сейчас разворачивают.

Он всё делает медленно, не спеша. Наслаждаясь каждой секундой и прикосновениями, которые дарит мне.

Молния тянется до самых ягодиц, где вскоре я чувствую его руки.

Свои же прижимаю к груди, тем самым придерживая платье.

— Отпусти, — просит, чуть хрипя, и я подчиняюсь. Платье подает к ногам, словно облачко, и теперь Яромир видит, что на мне только трусики, пояс и чулочки белоснежного цвета.

— Шикарный вид, — произносит, касаясь ягодиц и поддевая ниточки трусиков.

— Их мы снимем, а вот остальное я бы оставил. А потом я накуплю тебе всяких верёвочек с ленточками и буду каждый вечер распаковывать свой желанный подарок, — урчит и просто рвёт мои трусики.

— Красавица моя желанная, ты даже не понимаешь, как влияешь на меня! Я же всё для тебя сделаю! — произносит в макушку, а потом скользит поцелуем по шее к плечу, которое тут же и прикусывает. Тем временем руки Яра уже гуляют по бёдрам и животу.

Одна накрывает грудь, а другая стремится туда, где уже всё пылает.

Я издаю стон и откидываюсь на его грудь, когда он размазывает мои соки по складочкам.

— Ты уже такая мокрая. Хочешь меня?

— Хочу, — шепчу и вздрагиваю, когда он прикусывает другое плечо, которое оказывается ещё более чувствительным.

— Правильный ответ! — Меня разворачивают к себе лицом и впиваются поцелуем, который напрочь сносит все мои барьеры.

Обнимаю сильную шею, притягиваю мужа к себе и помогаю ему снять рубашку. Я тоже хочу его чувствовать.

Не разрывая поцелуя, меня подхватывают за бёдра и несут к кровати, куда аккуратно укладывают, продолжая осыпать тело поцелуями и избавлять от оставшейся одежды. Вот губы касаются ключицы, а потом я чувствую язычок на груди и вздрагиваю, когда Яр прикусывает розовый сосок.

— Моя отзывчивая! Давай покричи для меня! — И его пальцы, которые ласкают складочки, проникают чуть глубже.

Ахаю, когда мои ноги расставляют шире, а Яр с коварной улыбкой продолжает целовать всё ниже и ниже! Он ведь не собирается…. А нет, именно это он и затеял!

— Яр, постой, я не готова так.

— Тихо, дай мне тебя попробовать. Расслабься и просто наслаждайся! Покажи, как тебе хорошо, — говорит, а потом приникает своими губами к моей женственности. Чувствую его язык и почти сразу готова взорваться. Как же это прекрасно и сладко!

Мечусь по постели, сжимаю простыни, выгибаюсь под его умелыми руками… Чуть колючая щетина царапает интимную кожу, но тем самым только распаляет меня.

Язык касается чувствительной горошины и начинает водить по ней кругами. Невольно поджимаю пальчики на ногах, стараясь хоть немного продлить эту сладкую пытку, но понимаю, что уже на грани.

— Давай, сладкая, отпусти себя. — И опять его губы на моём клиторе и творят невероятное.

Чувствую, как волна удовольствия вот-вот накроет меня, и словно сжимаюсь. Напряжение уже во всём теле, не хватает последнего мгновения.

Одно движение языка, рука, сжавшая грудь, и я взлетаю к небесам, крича и выгибаясь. В глазах аж темнеет, такой яркий оргазм. Тело бьётся в конвульсиях, и, открыв глаза, я тяжело дышу, видя, как Яр нависает надо мной и впивается в губы поцелуем с моим вкусом.

Отвечаю с тем же пылом и обнимаю его за бёдра ногами. И только сейчас понимаю, что он уже раздет, а его каменный агрегат упирается в лоно и начинает проникать внутрь!

Страх только на секунду отражается на моём лице, после чего Яромир гасит его ещё одним поцелуем.

— Расслабься, впусти меня, — просит, и я чувствую, как он входит всё глубже и глубже. И он огромный! Это не пальцы!

— Яр, ты велик. Я не… — Дальше сказать не успеваю, так как муж одним сильным толчком входит в меня во всю длину и впивается очередным поцелуем, глуша мой крик.

— Вот и всё, теперь ты моя. Только моя и ничья больше! — урчит, выходя немного, и снова толчок во всю длину.

Вскрикиваю и старюсь понять, больно мне или нет. Да, была резкая боль, но лишь на миг, сейчас же мне хорошо, а желание опять нарастает.

Видя, что я спокойна, муж увеличивает темп и теперь толкается чаще и глубже, а я стону, извиваясь под ним.

— Красавица моя, как же ты прекрасна в своём наслаждении! Мне жизни не хватит, чтобы насладиться этим зрелищем. — И новые толчки с оттяжкой, от которых я теперь кричу!

— Я-я-я-я-яр! А-а-а-а-а!

— Да! Ещё! Громче! — рычит и начинает буквально вбиваться в меня с такой скоростью, что