Мошенник - Эль Кеннеди

беспокойно двигаются, когда он начинает проникать в мой рот, пытаясь проникнуть глубже. Когда он заходит слишком глубоко, я кашляю и отпускаю его, мои глаза слезятся.

-Прости, - говорит он слабым голосом.

-Все о'кей. Я облизываю губы и продолжаю то, что делала, положив руку ему на бедро. Его мышцы дрожат под моей ладонью.

Не проходит много времени, прежде чем он бормочет: “Кейси…Я собираюсь кончить”, а затем выскальзывает из моего рта и берет его член в руку.

У меня пересыхает в горле, а киска пульсирует, когда я смотрю, как он ласкает себя, доводя до оргазма, изливаясь на живот. Не думаю, что видел что-либо более горячее.

Довольная собой, я ползу обратно по его телу. Прохладный, свежий воздух наполняет мои ноздри, когда я выныриваю из нашего кокона, и я делаю глубокий вдох. Я тянусь к коробке на тумбочке, чтобы взять горсть салфеток, которые Фенн использует для уборки, прежде чем выбросить комок в корзину для мусора рядом с моим столом впечатляющим броском, который достигает цели. Затем он обвивает меня рукой и захватывает мои губы в страстном поцелуе. Его рука скользит вниз по моему телу и проникает в трусики. Когда он чувствует, какая я мокрая, он открывает глаза и улыбается мне.

-Это тебя завело, - бормочет он.

-Угу. ” На самом деле, я возбуждена так сильно, что ему требуется меньше минуты, чтобы довести меня до оргазма своими пальцами. Я впиваюсь зубами в его плечо и раскачиваюсь в его руке, когда освобождение накрывает меня сладкой рябью удовольствия.

Как только мое сердце успокаивается в груди, я расправляю помятую пижаму. “ Ты хочешь познакомиться с Сильвер? Спрашиваю я, чувствуя себя странно застенчивой. - На прошлой неделе я спас ее от лисы.

Я вижу, как он улыбается в темноте. - С удовольствием.

Осторожно ставлю коробку из-под обуви на кровать и снимаю крышку. Внутри Сильвер крепко спит в своем уютном гнездышке, ее крошечное тельце завернуто в полотенце.

Фенн приподнимается, чтобы взглянуть, черты его лица смягчаются. “ Черт. Это восхитительно.

Улыбаясь, я провожу указательным пальцем по ее серовато-коричневой шерстке. Моя девочка больше не слепая, глухая и без шерсти. Она начинает больше походить на кролика и меньше на инопланетянку.

-Она открыла глаза несколько дней назад. И ее уши встали торчком. ” Я прикусываю губу, меня гложет беспокойство. “Она все еще кажется такой слабой. На днях я позвонила в это место дикой природы, и они сказали, что ей не следует передвигаться, пока ей не исполнится две с половиной-три недели. Но, похоже, она вообще почти не двигается.

-Как долго ты планируешь держать ее у себя?

“Если она выживет, я, вероятно, выпущу ее через пару недель. Обычно они покидают гнездо через три-четыре недели. Но сначала мне нужно будет отучить ее от груди. Я планирую сделать это в ближайшее время ”.

“Но если ты ее отпустишь, не съест ли ее другая лиса? Она такая крошечная”. С большой осторожностью он гладит Сильвера по голове.

“Она может выглядеть маленькой и беспомощной, но если она здорова и может прыгать, значит, ей суждено быть там самой”. Я пожимаю плечами. “Мир страшен, но ты не можешь не жить в нем”.

“Мы говорим о кроликах или людях?”

-Ито,идругое.

Я закрываю крышку и ставлю коробку обратно на тумбочку. Я придвигаюсь ближе к Фенну, кладу голову ему на плечо. Он укутывает одеялом нижнюю часть наших тел, и мы некоторое время сидим так. Молчим. Задумчивый. Сейчас четыре часа утра, и в доме зловеще тихо.

-Ты не выпускал меня из машины.

Он напрягается. - Что?

“В моем кошмаре”.

Наступает долгое молчание. Затем: “О”.

“Я застрял на сиденье, вода поднимается все выше, и когда я вижу тебя, я испытываю облегчение. Тогда я понимаю, что ты загнал меня в ловушку, и я ничего не могу поделать”.

-Да, это не здорово. ” Его голос напряжен. “ Но я понимаю. Я думаю.

-Я не виню тебя в аварии.

-Верно, но ты винишь меня.

Я полагаю, мы никогда не признавали это в таких выражениях.

“И это совершенно нормально”, - говорит он. “Понятно. Я не сержусь на это”. Он взволнованно вздыхает. “Ты знаешь, что я имею в виду”.

“Все продолжали говорить мне, что если бы я мог вспомнить больше о той ночи, это помогло бы. Я мог бы начать двигаться дальше. Потом я узнаю о тебе и...

-От этого стало только хуже.

Катастрофически хуже. Фундамент многомесячного восстановления разрушен самым глубоким предательством, которое кто-либо мог совершить по отношению ко мне.

“Потому что теперь я застрял. Я не могу забыть и не могу двигаться дальше”. Я колеблюсь. “На днях я снова была у своего психиатра. Она помогла мне кое-что вспомнить”.

Фенн резко вдыхает. “ Ты серьезно? Почему ты мне не сказал?

-Потому что я не хотел этого. Я устал от того, что ты первый, кому я звоню, когда мне нужно поговорить.

Именно это я и сделал сегодня вечером.

Я качаю головой, осуждая себя. Очевидно, я не извлекла никаких уроков.

“Расскажи мне, что ты вспомнила”, - настаивает он.

“Я предложил кое-кого подвезти, и, возможно, они были одеты в розовое. Лукас думает, что это могла быть девочка.

У него снова перехватывает дыхание. “ Черт. Кто бы это мог быть? Он замолкает на несколько ударов. “Я пытаюсь вспомнить, кто был в розовом в тот вечер, но в голове сплошная пустота. Я не обращал особого внимания на то, во что кто-то был одет, за исключением — как ее зовут? Хэлли? Цыпочка, которая появилась в том странном платье из полиэтиленовой пленки, в котором были видны ее сиськи и киска. Директор Фурнетт заставил ее уйти, и все присутствующие там парни плакали ”.

Я хихикаю, прежде чем стать серьезной. “ Я тоже не помню, во что были одеты люди. В любом случае. Вот и все. Звучит так, будто я добровольно села в машину с тем, кто это был, так что, полагаю, это уже кое-что. Насколько я знаю, меня никто не принуждал. Но я бы ни за что добровольно не приняла коктейль с рогипнолом, или как там это врачи называют. ” Я тверда в этом вопросе. Киваю, как бы подчеркивая это. “Даже если бы я действительно решил употреблять наркотики в ту ночь, я бы выбрал что-нибудь гораздо более мягкое. Мы с Джиллиан говорили о том, чтобы как-нибудь попробовать Молли, так что, если уж