Шеридон Смайт - Недоверчивые любовники

— Джек…

Доктор пренебрежительным взглядом окинул Кэндис с ног до головы.

— Детка, займись чем-нибудь, пока мы с моим большим братом кое о чем потолкуем. Есть у нас некоторые проблемы.

Кэндис в недоумении переводила глаза с одного на другого. Остин Хайд с его густыми золотистыми волосами и прекрасным мускулистым телом — и Джек Круз, черноволосый, маленький, какой-то помятый, но всегда в широких брюках, в рубашке и при галстуке.

— Так вы братья? — с изумленным придыханием спросила она.

Джек мгновенно узнал ее голос и побелел:

— Миссис Вансдейл?

Остин пробормотал невнятное ругательство и ввел Кэндис в дом, вынудив Джека попятиться. Кэндис остановилась посреди гостиной, слишком ошеломленная, чтобы двигаться дальше. Остин и Джек — братья? Почему Остин не сказал ей об этом? Почему говорил, что они просто друзья? Может, поэтому он выглядел таким озабоченным? Думал, она рассердится на него за обман? Он упоминал о брате, но не о том, что это Джек!

— Что происходит? — задала она вопрос, уставившись на Остина.

— Джек — мой брат. Сводный. У нас одна отвратительная мать, но разные отвратительные отцы.

— Слушай, мой отец не был таким уж отвратительным, — запротестовал Джек. — По крайней мере он не занимался…

— Заткнись. Она уже узнала грязные подробности из жизни моего папаши.

Хотя бы это было правдой.

— Остин, почему ты не рассказал мне о докторе Джеке?

— На самом деле его лучше звать доктор Джекилл, — внес поправку Остин. — Полагаю, ты согласишься со мной, когда услышишь, что он сообщит тебе.

Кэндис медленно повернулась к Джеку, который выглядел так же скверно, как Остин. Те же полные страха глаза, стиснутые зубы. Да, между ними было определенное сходство, но это сходство пугало ее.

— Что вы должны сообщить мне, доктор Джек?

— Присядьте, миссис Вансдейл.

— Я вовсе не хочу сидеть. Со мной все в порядке.

— Черт тебя побери, Джек, просто расскажи ей, и покончим с этим!

Страдание в голосе Остина заставило Кэндис быстро повернуться к нему:

— Нет, Остин, если это плохие новости о моем ребенке, я хотела бы их услышать от тебя.

У него было целых пять дней, чтобы рассказать ей. Почему он этого не сделал?

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, а о Джеке просто забыли.

— Остин?

До этой самой секунды Кэндис не до конца сознавала, насколько она полагалась на защиту Остина. Как верила ему, любила и боялась потерять.

Остин сунул руки в карманы и произнес неуверенным голосом:

— Ховард был… бесплоден.

— Что? — Кэндис сделала шаг назад, чтобы не упасть от внезапного головокружения. Нет, она явно ослышалась. — Что ты сказал?

Джек вскочил и подвел ее к креслу, Кэндис позволила себя усадить, она действительно почувствовала слабость. Когда Джек хотел отойти, она удержала его за руку.

— Он говорит правду?

Джек кивнул:

— Ховард обратился ко мне за полгода до своей смерти.

— За полгода…

Кэндис встряхнула головой, пытаясь осознать сказанное Остином и уловить смысл.

— Видите ли, он знал, что бесплоден. Стал таким после несчастного случая, происшедшего с ним за несколько лет до встречи с вами.

— Как же… то есть зачем же он обратился к вам?

Кэндис боялась, что догадывается зачем, но молила Бога, чтобы догадка оказалась ошибочной. Как мог Ховард поступить с ней подобным образом? Она увидела, что Остин застыл в неподвижности, и спросила себя, давно ли он знает. Он казался таким же потрясенным, как и она, но в этом не было смысла.

Джек выпрямился и отошел в сторонку, как бы опасаясь, что Кэндис взорвется. Помедлил с минуту и заговорил:

— Он передал мне список требований, предъявляемых к донору.

— Донору, — словно шелестящее эхо повторила Кэн дис. — Продолжайте.

— Он сделал это ради вас, потому что обещал вам ребенка и не хотел, чтобы об этом узнали в газетах и на телевидении. Я имею в виду его бесплодие, невозможность стать отцом. Мистер Вансдейл был уверен, что вы никогда не узнаете.

— Тогда почему… — начала Кэндис, но тотчас умолкла, сообразив, в чем дело.

Тест на установление отцовства. Джек не хотел, чтобы она узнала правду от посторонних людей. Как деликатно с его стороны. Если бы она могла забыть о его участии в обмане, то, наверное, была бы ему благодарна. Но как скверно, что Ховард не доверился ей, и не менее скверно, что Джек пошел на поводу у Ховарда.

И ужасную боль ей причинила мысль, что Остин, единственный, кроме них двоих, кто знал, ничего не сказал ей.

— Это еще не все.

— Не все?

Кэндис вскинула голову. Джек принялся мерить шагами комнату. Остин все еще не двигался с места. Только горящие напряжением глаза жили на лице, да чуть подергивался крохотный мускул возле рта. И от этого едва заметного движения Кэндис пробирало холодом больше, чем от неустанного хождения Джека взад-вперед.

— Донора, обладающего всеми качествами, перечисленными Ховардом, было почти невозможно найти. — Джек махнул рукой при воспоминании об этих поисках. — Он хотел умного, физически здорового блондина атлетического сложения, наделенного художественным талантом. — Джек перевел дух. — Немногие доноры соответствуют высоким требованиям мистера Вансдейла, честно признаюсь вам в этом.

Но Кэндис уже не слушала разглагольствований Джека по поводу нереальных требований Ховарда: она поняла, что он в точности описал человека, хорошо ей знакомого.

Человека, которого она любила и которому верила всем сердцем.

Остина Хайда.

Глава 20

«Надежда — хрупкая вещь, слабое дуновение, которое может вмиг улетучиться или воодушевить сердце», — думал Остин, глядя, как Кэндис раскачивается в кресле взад-вперед.

Надежда его таяла с каждой минутой.

— Джек, оставь нас одних.

Доктор прекратил вышагивать и с удивлением уставился на Остина.

— Но я еще не сказал ей…

— Исчезни, — изо всех сил стараясь сохранять хладнокровие, приказал Остин.

Он был на грани срыва, подобно шторму, который вот-вот разразится. Если Джек не остережется, он может захлебнуться в бурных волнах.

— Остин, так ты не хочешь, чтобы я сказал…

— Она знает.

— Но я не говорил ей…

— Я же сказал, она знает. А теперь исчезни!

До Джека наконец дошло. Широко раскрытыми глазами глянув на Кэндис, он поморщился и мгновенно улетучился.

Остин подошел к Кэндис и опустился перед ней на колени. Хотел дотронуться до нее, но не посмел. Она казалась такой хрупкой, что легко могла сломаться.

— Как ты? — только и спросил он как можно бережнее. — В порядке?

Коротенький хриплый смешок сорвался с ее губ.