Кэтрин Стоун - Близнецы

– Джейсон, это такой восторг! – воскликнула Брук, вступая на борт стодвадцатифутовой яхты в «Яхт-клубе Нью-Йорка». – Спасибо, что пригласил меня.

– Я рад, что ты смогла прийти, – великодушно улыбнулся Джейсон.

Брук не видела Джейсона в течение нескольких месяцев. «Он выглядит немного грустным», – подумала она. Его солнечная улыбка как будто лишилась обычного блеска. Импульсивно Брук обняла Джейсона.

– Чувствуй себя как дома, Брук. Я бы представил тебя гостям, но мне нужно оставаться здесь, пока мы не отчалим.

Брук бродила по яхте среди толпы приглашенных и улыбалась, узнавая одно знакомое лицо за другим. После того как Брук улыбнулась в знак приветствия красавчику – ведущему теленовостей, а он улыбнулся ей в ответ, она поняла с ужасом, вызвавшим замешательство, что ведет себя так, словно знакома с ними. Она действительно знала, кто они. Она видела их по телевизору, в кино, на сцене, она слушала их музыку и восхищалась роскошной одеждой, которую они разрабатывали. Они были узнаваемы, но Брук – нет.

И вместе с тем они улыбались в ответ на ее улыбку.

«Это потому, что я должна быть кем-то, – поняла Брук. – Я бы не оказалась на этой яхте в этот особенный день с этими особенными людьми, если бы я ничего собой не представляла. Просто они не могут определить, кто я».

– Брук!

– Привет, Адам. – Действительно знакомое лицо.

– Это очень волнующее событие, правда?

– Превосходный день.

– Позволь мне представить тебя некоторым гостям, – предложил Адам.

Брук и Адам снова пошли тем же маршрутом, который уже прошла Брук. Он представлял ее своим знакомым, с которыми она уже успела обменяться улыбками. Адам представлял ее как Брук Чандлер; иногда он добавлял, что она работает в окружной прокуратуре. Адам ни разу не упомянул, что она сестра-близнец Мелани Чандлер.

Брук не видела Мелани и не разговаривала с ней с тех пор, как они вместе ели в «Плаза». За любовным романом Чарлза и Мелани она следила по публикациям в прессе и размышляла, когда он кончится. А что, если он никогда не кончится? А что, если, как заявляли газеты и журналы, их счастливая, слепая любовь окажется вечной?

Когда Джейсон позвонил неделю назад и предложил Брук участвовать в круизе в честь Дня независимости, она приняла его предложение, поскольку ей было необходимо увидеть Чарлза и Мелани вместе. Брук должна кое-что выяснить для себя.

Чарлз любит Мелани, решила Брук, когда сумерки окутали Манхэттен. Брук никогда не могла себе представить т кое нежное или такое счастливое выражение его темно-карих глаз. Чарлз любил Мелани, и это казалось очевидным. И было что-то новое – что-то ясное и безмятежное – во внешности Мелани.

– Какие новости по убийству Памелы Роудз, Брук? – спросил телеведущий после ужина. Чарлз, Мелани, Адам, Джейсон и Брук сидели на корме и не спеша потягивали шампанское в сумерках, ожидая, когда совсем стемнеет и начнется эффектный фейерверк. – Не для записи, – быстро добавил он.

Этот вопрос удивил Брук. Потом она вспомнила, что Адам упомянул окружную прокуратуру, когда представлял Брук гостям.

– Для записи или нет – не имеет никакого значения, ответила Брук. – Я ничего не знаю.

За исключением того, каким тоном рассказывал ей об убийстве Ник Эйдриан, за исключением его не предназначенного для публикации опасения, что это только начало серии подобных убийств.

– Ты был с ней знаком, так ведь, Чарлз? – спросил Адам.

– Она была для Чарлза одной из многочисленных… – начал Джейсон, но, увидев, как расширились светло-голубые глаза Мелани, оборвал себя на полуслове.

Чарлз повел себя так, словно это его ничуть не касалось.

«Джейсон, что случилось? – размышлял Чарлз, уловив горечь в голосе брата. В тоне Джейсона чувствовалась резкость вместо неизменной вежливости последних месяцев. Чарлз пристально смотрел на своего брата-близнеца, не веря своим ушам. – В чем дело, Джейсон?»

– Я знал Памелу, – с трудом выговорил Чарлз. Воцарилось неловкое молчание, каждый лихорадочно подыскивал новую, безопасную тему для разговора.

– Что касается вынесения приговора Джонсу, – наконец пробормотал телеведущий, – это действительно впечатляюще, Брук.

– О, ну… – «Он на самом деле знает, кто я», – с удивлением поняла Брук.

– Эндрю Паркеру пора начать остерегаться.

– О нет. Эндрю – самый лучший. Он научил меня всему, что я знаю.

– Возможно, он научил тебя слишком многому.

Последние слова заглушил грохот, взрыв света и ярких красок на темном небе ароматной июльской ночи, когда миллионы огоньков фейерверка вспыхнули над головой. Завороженные удивительным зрелищем над Манхэттеном, они все направились к блестящим латунным перилам на подветренной стороне яхты.

Только Чарлз и Мелани задержались.

– Мелани? – нежно произнес Чарлз, взяв ее за руки.

– Почему ты не рассказал мне, что был знаком с Памелой Роудз? – Свет от салюта играл в ее светло-голубых глазах.

– Я знал ее задолго до того, как встретил тебя.

– Но…

– Дорогая, это не имеет к нам никакого отношения.

– И все-таки…

Чарлз заставил Мелани замолчать, прильнув губами к ее рту и призывая ее, таким образом, страстно и нежно, не беспокоиться. Они целовались, и их лица с выражением страсти освещались блестящими разноцветными искрами фейерверка на летнем небе. Джейсон и Брук наблюдали за поцелуем своих близнецов…

Волна трепетного, волнующего чувства прокатилась внутри Брук, словно Чарлз целовал ее. Брук быстро справилась с этим изумительным, чудесным ощущением, рассердившись на себя за такую реакцию. «Посмотри правде в глаза, Брук».

«Он целовал Гейлен так же? – размышлял Джейсон со смешанным чувством грусти и злости. – Чарлз соблазнил Гейлен так же, как сейчас обольщает Мелани? Конечно, да. В этом Чарлз настоящий специалист – он заманивает жертвы в свою теплую, прочную паутину любви. Потом, когда жертва оказывается в ловушке, он бросает ее». Джейсон это знал не понаслышке. Чарлз бросил его без всякого предупреждения, объяснения или извинения, когда им было по двенадцать лет; и он сделал это снова, когда им исполнилось восемнадцать.

Мелани упорно отказывалась думать о своей поездке в Европу. Это путешествие больше не казалось ей захватывающим приключением. Оно означало – находиться вдали от Чарлза. С каждым днем уверенность Мелани в себе и их любви становилась все крепче и крепче; и вместе с тем их отношения оставались деликатными и хрупкими. Существовали секреты, которыми они не делились друг с другом, и любовью они до сих пор занимались с отчаянной поспешностью любовников, разделяющих украденные мгновения страсти, а не вечную любовь.