Кофе, кот, мужчины и я - Татьяна Рябинина

— Сонь, а что я могу сделать? — Нюша всхлипнула. — Как ребенка в одиночку тянуть? Приходится впахивать, и нагрузки дополнительные брать. Вечером прихожу — уже брысь не выговорить, а надо еще и приготовить что-то, и прибрать.

— Да не нужно много времени. И сил. Просто хоть немного с ней разговаривай. Ну хотя бы за ужином. Ей это надо. И ты будешь знать, что с ней происходит. Дай ей понять, что тебе интересно и важно. Ну да, она, конечно, лютую дичь несет, но, наверно, и мы такие были. Для наших родителей.

— Соня, она говорит, а я ее тупо не понимаю. — Нюша беспомощно скривилась. — Знаешь, что она про тебя сказала? Сначала она думала, что ты нормис и ей был с тобой тильт, а потом оказалось, что ты… как это? Чизанес?

— Чиназес.

— Да, и она стала тебя почти что стэнить. Это что вообще?

— Надо погуглить. Только «чиназес» знаю, да и то от нее же. Что-то такое классное и крутое. Но если отталкиваться от этого, то получается, что сначала она думала, будто я какая-то фиговая и ей было со мной фигово. А потом поняла, что я клевая, и стала относиться ко мне лучше. Как-то так.

— Ужас! — застонала Нюша.

— Да есть маленько, — согласилась я. — То есть по форме ужас, а по содержанию как раз неплохо. Если уж она не пойдет со своими проблемами к тебе, то есть надежда, что пойдет ко мне. Не скажу, что я этому буду очень рада, но лучше так, чем к какой-нибудь подружке или вообще непонятно к кому. Хотя, конечно, я предпочла бы, чтобы она несла это все-таки тебе.

— Спасибо, Соня!

Нюша снова хлюпнула носом, встала и обняла меня. А я снова вспомнила, что спасибо — много.

Глава 68

Документы мне благополучно одобрили, и ремонт наконец вырулил в сторону кафе. С Геной Петровичем мы договорились так: он становится администратором и находит себе помощников, а я директор и приезжаю по возможности. А, да, еще я варю авторский, так сказать, кофе. Могу и мастер-классы проводить. Вполне так фишечка.

— А кота своего не дашь? — спросил Гена, покосившись на Пикса. — Для антуражу? Будет там жить.

Разговор этот происходил у меня, и Пикс мгновенно превратился в рыбу-фугу.

Охренели, что ли? Какой я вам еще антураж?!

— Не, Ген. — Я покачала головой. — Такая корова нужна самому.

Прекрасно! Теперь я еще и корова! Вот спасибо, Сонечка!

Короче, кот на меня обиделся и сменил гнев на милость только за внеплановый пакетик утки.

Проанализировав свои ощущения, я пришла к выводу, что именно такой вариант меня устраивает идеально. Чтобы я не пласталась в кафе ежедневно, а получала от него дозированное удовольствие. Конечно, проблем все равно будет предостаточно, но вполне решаемых. А вот не застряла бы я с этим разрешением, окунулась бы сама с головой — и, скорее всего, очень быстро выгорела бы.

Так что да, все к лучшему.

Нюша без возражений согласилась в выходные присмотреть за Пиксом. Меня здорово потряхивало, но деваться было некуда. Поводов отвертеться от поездки в Нижний не нашлось.

Ничего, уговаривала я себя, даже если Сережины родители не понравятся мне или я им, все равно они далеко. На воскресные обеды к ним ходить не придется. Серому в этом плане повезло меньше: моя мама рядом и вряд ли изменит своей привычке заходить без предупреждения, потому что «была поблизости». А если все пройдет хорошо… ну, значит, тогда тем более все хорошо.

А еще это был первый раз, когда мы выбирались с Сережей куда-то дальше области. В самолете я дремала, пристроив голову ему на плечо. Это было так приятно и уютно, что даже немного приглаживало волнение от предстоящей встречи.

Багажа у нас не было, но пока шли через терминал, я крутила головой, как деревенщина, впервые попавшая в город. Аэропорт изнутри показался мне очень красивым.

— Раньше он назывался «Стригино», — сказал Сережа, открывая приложение такси. — Недавно переименовали. Теперь имени Чкалова. Но все равно называют по-старому.

Доехали мы минут за сорок. Такси свернуло на тихую улицу с зеленым бульваром по центру, а потом в проезд, ведущий во двор.

— «Улица Звездинка», — прочитала я на указателе, когда мы вышли у красного кирпичного дома. — Красивое название.

— Когда-то давно тут был жуткий овраг. — Сережа поставил чемодан и достал из кармана куртки ключи. — Такой… с щупальцами. Как звезда. По нему текла речка, и еще было два пруда, Дюков и Звездин. Правда, есть версия, что пруд по фамилии неких Звездиных, которые здесь жили. Горький писал, что место это донельзя скучное и нахально грязное. Он, кстати, прямо вот тут и жил, вон в том желтом доме. — Он показал на приземистое двухэтажное здание рядом. — А в нашем на первом этаже областная детская библиотека. Я в ней, можно сказать, все детство провел.

— Правда? — рассмеялась я. — Рядом с моим домом тоже была библиотека. И я тоже в ней паслась. Дружила с библиотекаршей и таскала книги прямо сумками. Больше пяти за раз не давали, а мне и по десять могли. Хватало на неделю.

— Ладно, идем. Не бойся, все будет хорошо.

Легко сказать «не бойся»! А у меня все поджилки тряслись.

Мы зашли в па… нет, в подъезд, конечно. Поднялись на лифте на пятый этаж. Открывать своим ключом Сережа не стал, позвонил, и дверь тут же распахнулась.

Он был совсем не похож на родителей — высокого худощавого отца с копной седых волос и маленькую кругленькую маму в модных очках. Вот только улыбка у них, кажется, была семейная, одинаково теплая и открытая. И все мои страхи сразу показались смешными.

Ну как может быть что-то плохо, когда тебе так улыбаются?

— Это моя Соня, — чуть подтолкнув меня вперед, Сережа представил родителей: — Нина Михайловна, Валентин Григорьевич.

Из-за угла выглянула и тут же спряталась пушистая черепаховая кошка.

— Наша Мурзя, — пояснил Валентин Григорьевич, пристривая на вешалку мой плащ. — Еще Дуся есть, дворянка. Как Сережа говорит, дворничиха. Но она не выйдет. Может, потом.

Ну вот, и кошки тут. Значит, точно все хорошо будет.

За ужином меня, конечно, тоже допрашивали, но так доброжелательно и ненапряжно, что это больше напоминало приятельскую болтовню. Сережа под столом прижимал колено