Беременная для Палача (СИ) - Ангелос Валерия

— Пришли ответы повторного теста.

— И что? — я поджала губы.

— Она моя дочь, — Амиран опять посмотрел на Соню и сейчас его глаза были совершенно не такими, как обычно.

— Правда? — я не сумела сдержать сарказма. Соня на руках завозилась и я шумно выдохнула. — Давай об этом поговорим позже. Сейчас Соне нужно поесть.

Некоторое время Амиран молчал, но потом все-таки еле заметно кивнул. Уже это радовало. Значит, у меня было немного времени для того, чтобы подумать.

Вот только, я даже с мыслями не успела собраться. Времени не хватило, ведь, когда мы с Соней были на кухне, туда пришел Амиран. Окинув его взглядом, я только сейчас поняла, что, когда он сегодня утром пришел в мою спальню, на нем была та же одежда, что и вчера, когда мы ехали делать тест.

Но сейчас он уже переоделся. Судя по чистому мыльному запаху, только вышел из душа.

— Этим может заняться повар, — сказал он, посмотрев на то, что я крутилась около плиты и отваривала овощи.

— Я сама могу, — ответила, качнув головой. Но самом деле, мне уже говорили, что повар, который работал в этом особняке, мог готовить еду и для Сони, но я отказалась. Хотелось самой заниматься ее едой. Мне это нравилось. — В это время ты обычно уезжаешь на работу.

— Сегодня не поеду.

— Правда? — я нахмурилась и, перемешав овощи, посмотрела на Соню. Сейчас она сидела на детском стуле и играла погремушками. После этого, поняв, что с дочкой все хорошо и она занята делом, я обернулась к Палачу. — Ты хотел поговорить — хорошо. Но сразу я хочу кое-что прояснить. Я больше не воспринимаю тебя, как человека и все так же считаю, что у Сони нет отца. Если честно, я вообще не понимаю, зачем настояла на тесте, так как он ничего не меняет. Наверное, просто была зла на тебя. Еще у меня возникло одно неприятное предположение, которое я постаралась избежать благодаря этому тесту. Но, повторяю, он ничего не меняет.

— Меняет. Теперь я знаю, что у меня есть дочь.

— Знаешь. И что с этого? Разве тебе нужна внебрачная дочь?

— Считаешь, что я откажусь от своего ребенка?

— Мне бы этого хотелось.

— Нет, я этого не сделаю. Я хочу, чтобы Соня носила мою фамилию и в документах я буду значиться, как отец.

— Подожди, — я подняла одну ладонь и сдвинула брови на переносице. — Ты слишком сильно торопишься. Я хочу, чтобы ты еще подумал. Я уверена, что ты поймешь, что моя дочь тебе не нужна. Как оказалось, ты не бесплоден. Найди себе жену и она нарожает тебе детей.

— Я не откажусь от своей дочери.

— Она не твоя.

— Тест ДНК показал, что моя.

— Он не имеет значения! — я не выдержала и повысила голос, после чего прикусила губу и посмотрела на Соню. Пусть она еще была совсем маленькой, но ругаться при ней мне не хотелось.

Я шумно выдохнула, после чего ненадолго закрыла глаза. Открывая их, сказала:

— Я не хочу, чтобы у Сони была твоя фамилия. Это даже не обсуждается. Хочешь быть записан в документах, как ее отец? — я поджала губы, но все же продолжила: — Хорошо. Я не против, но хочу знать, в чем будет проявляться твое присутствие в ее жизни. Я не хочу, чтобы ее касались твоя религия и традиции твоего народа.

Некоторое время Амиран молчал и его взгляд казался невыносимо тяжелым, но в итоге он ответил:

— Хорошо. Ты будешь воспитывать нашу дочь, так как хочешь, но, если будет мальчик, его буду воспитывать я.

— Какой мальчик? — я приподняла бровь, не понимая, о чем он говорил. На это Палач ничего не ответил. Вместо этого он сказал:

— Но фамилия у Сони должна быть моя.

— Я этого не хочу, — я сразу напряглась, но, качнув головой, попыталась вернуть спокойствие. — У Сони будет моя фамилия.

— Это мы позже обсудим, — Амиран посмотрел мне в глаза. Сделал это как-то странно.

— Я не думаю, что изменю свою позицию.

На это Амиран тоже ничего не ответил, а я, увидев, что вода в кастрюле выкипала, вернулась к приготовлению пюре. Как только оно было готово и остыло до нужной температуры, я накормила Соню. Малышка задорно играла погремушками и смеялась, но ела с удовольствием. При этом, Амиран остался на кухне и я чувствовала, что он неотрывно смотрел на нас.

Мне это не нравилось. Было бы лучше, если бы Палач отнесся к нам с безразличием. Мне хотелось, чтобы он просто исчез из нашей жизни.

Я дала Соне новую погремушку и сама пошла мыть посуду. Когда закончила и обернулась, увидела, что Амиран сидел рядом с дочерью и подавал ей игрушку, которая, судя по всему, упала на столик.

Странное и непривычное зрелище. Огромный и массивный бритоголовый мужик в татуировках, который ужасал одним своим видом, сейчас игрался погремушкой с ребенком. Соня смеялась и Амиран улыбнулся. Так тепло, как никогда раньше. Так, как, казалось, не способен на это.

— Можно я возьму ее на руки? — спросил он, обернувшись ко мне.

«Нет» — чуть не сорвалось с моих губ. Я не хотела, чтобы Амиран прикасался к моей дочери. Я не желала, чтобы он вообще находился рядом с ней.

Но ведь Соня и его дочь.

Насколько бы сильно я ненавидела Палача и как бы я не отвергала его, как человека, но, наверное, будет неправильно проецировать это на ребенка. Наши с Амираном отношения уже ничем не исправить. Их уже даже не вывести на уровень нормального общения, но все же у нас общий ребенок и Соня не должна страдать из-за того, что происходило между мной и ее отцом.

Тем более, Амиран спрашивал разрешения, хотя мог этого не делать. У него вообще была власть и влияние просто выбросить меня отсюда и забрать Соню себе.

— Хорошо, — я кивнула. — Только осторожно.

Амиран взял Соню на руки. Насколько же бережно он это делал. Так, будто у него в руках было настоящее и очень хрупкое сокровище, а я смотрела на Палача, который сейчас держал нашу дочь и улыбался ей и, чувствовала, как сердце дрогнуло. В груди как-то непривычно затрепетало.

Я мгновенно мысленно дала себе подзатыльник. По отношению к Палачу я не должна ничего чувствовать. Он был недостоин даже злости. Только полную пустоту.

Амиран долго держал Соню на руках. Что-то говорил ей, а малышка улыбалась и смеялась.

За это время я успела поесть и выпить чая. Наверное, это впервые за последние месяцы я завтракала.

Немного позже я с дочерью вышла на прогулку. Незадолго до этого Палачу позвонили и он был вынужден уйти. Хотя, кажется, из особняка он не уехал. Возможно, он был в своем кабинете и, сидя в саду на газоне, я видела, как в особняк зашла секретарь Амирана.

Соня ползала по постилке, которую я расстелила на ровной траве, а я легла, и, смотря на дочь, думала над тем, что делать дальше.

Больше всего мне хотелось, чтобы Палач пошел к черту.

Мне вообще было странным, что он проявил интерес к Соне. Раз узнал, что не бесплоден, нашел бы ту, которая родила бы ему детей. Но, может, все было не так просто, как я думала и он решил участвовать в жизни дочери, а не отказываться от нее.

Я вообще понятия не имела, что творилось в голове Амирана. Мне казалось, что он и семья просто не совместимы, но раз такое происходило, следовало что-то думать.

На вечерней прогулке, к моему удивлению, к нам присоединился Амиран. Он опять носил дочь на руках и игрался с ней, а я сидела на скамейке и, раз появилось время, в телефоне просматривала варианты съемного жилья. Но время от времени чувствовала на себе взгляд Амирана. Проверять действительно ли он смотрел на меня или нет, я не стала. Мне было плевать.

Неделя подходила к концу и, наверное, во всей моей жизни это были самые странные дни. Хотя, чего я только не пережила за последние годы.

Я привыкла к тому, что Палач почти все время проводил на работе, но за последние дни он слишком много был дома. Утром приходил на кухню, когда я кормила Соню, а пока я мыла посуду, он вновь носил ее на руках. Очень бережно и осторожно.

Мне не хотелось этого признавать, но мне так было намного легче, ведь, после завтрака Соня часто начинала капризничать, из-за чего я ничего не успевала, но на руках у Амирана она почему-то успокаивалась.