Помню тебя - Кэтрин Уэст

еще сохранявшийся среди лоз. Вот бы Господь показал ему, что делать дальше. Джеффри положил ладонь на сухую землю, и жизненные силы земли запульсировали в нем, словно электрический ток.

И тут он услышал шаги за спиной.

Ему не надо было оборачиваться, чтобы знать, что отец опустился на корточки рядом. Он положил руку на плечо Джеффри и хрипло вздохнул.

— Твоя мама очень любила тебя, сынок. И она гордилась тобой. Мы оба.

Джеффри поднял голову и посмотрел отцу в глаза:

— Правда?

Отец опустился на колени и грустно улыбнулся:

— Хотел бы я, чтобы ты остался здесь, выращивал виноград вместе со мной? Конечно. Но со временем я понял, что тебе надо создавать свою жизнь. Не ту, которой хотели бы для тебя я или твоя мама, а ту, которую хочешь ты. Даже если ты совершал ошибку, я знал, что должен отпустить тебя. И ты отлично справился, сынок. Твоя работа была очень важна.

Джефри уставился на отца, в первый раз осознав, что, возможно, родители действительно гордились им.

— Я ее полюбил, — сказал он. — Даже встретил кое-кого. Лизу. Мы много лет работали вместе. Она совсем не походила на Сару, но была увлеченной и смелой. Я думал, что любил ее достаточно, чтобы однажды привезти домой.

— Почему не привез?

Джеффри рвано выдохнул:

— Ее убили. Десять лет назад. Я тогда почти уволился, хотел все бросить и вернуться домой, но меня поглотила месть. Так что я остался.

— Ты нашел их?

— Да.

В отцовских глазах мелькнуло понимание.

— И помогло это тебе? Облегчило твое горе?

— Нет. — Джеффри покачал головой и сморгнул влагу. — Стало только хуже.

Отец мрачно кивнул и сорвал несколько травинок.

— Помнишь, как я брал вас с Биллом на охоту?

— Конечно.

Джеффри пожал плечами. Каждый год они отправлялись в пятичасовое путешествие до простого домика в Мраморных горах. Местность была суровой, холодной и прекрасной. Но Джеффри это нравилось в основном потому, что они проводили время с отцом.

— Помню день, когда ты убил своего первого оленя. А ты?

— Да.

Ему было лет десять-одиннадцать. Сначала он был в восторге. Представлял, как вернется в школу и будет хвастать. Может быть, сделает фото, чтобы все видели. Но потом он посмотрел в глаза животному и почему-то не смог выстрелить. Ему захотелось положить ружье и убежать. Потом Билл пихнул его локтем и обозвал тряпкой, и Джеффри спустил курок. В итоге тушу свежевали папа с Биллом. С тех пор Джеффри не притрагивался к оленине.

— Полагаю, охота не мое.

— Твой брат наслаждался убийством. Ты нет. Я увидел это в твоих глазах в тот день. После этого я с радостью отпускал тебя рыбачить, пока мы охотились. Я больше не заставлял тебя стрелять. У каждого человека свой путь. Ты шел своим. Вот почему меня всегда озадачивал твой выбор.

— Да, — кивнул Джеффри.

Он размял пальцы, глядя, как птичья стая опустилась в кипарисовую рощу на гребне холма.

Сбежав из Калифорнии, он встретил приятеля в Лондоне. Симон познакомил его со своими друзьями, и вот уже Джеффри так глубоко увяз в мире шпионажа, что не думал, что когда-нибудь выберется.

— Полагаю, я сделал такой выбор потому, что это было самое далекое от того, что я когда-либо представлял себе. Я ушел из дома, потому что хотел большего. Я не хотел того, что от меня ожидали: работать на тебя, жениться на Саре и заводить семью. Как бы грубо это сейчас ни звучало, мысли о такой жизни душили меня. Я был глупым юнцом, который не ценил того, что имел. Я думал, что смогу переделать себя. И так преуспел в этом, что забыл, кто я на самом деле.

— И откуда пришел.

— Да. — Он провел ладонью по влажному лицу. — Последнее задание, которым я руководил, окончилось плохо. Я хотел уволиться, но босс убедил меня взять отпуск и подумать. Я... у меня были проблемы, много лет, если честно. ПТСР, как у Натали. Забавно, а?

— Нет. — Тишину нарушало лишь журчание ручья у подножия холма. — Чего ты хочешь, Джеффри? — спросил отец. — Еще важнее: как ты думаешь, чего Бог хочет для тебя?

Джеффри сквозь пелену слез смотрел на мамино надгробие:

— Я хочу быть счастливым. И думаю... может быть, я обрету счастье здесь.

— Хорошо, — кивнул отец. — Никогда не поздно начать заново.

Джеффри изумленно посмотрел ему в глаза:

— Ты примешь меня? Позволишь вернуться и работать с тобой?

— Конечно. Но, может быть, тебе надо спрашивать не только меня.

Многозначительный взгляд отца вызвал у него улыбку.

— Если ты не заметил, Сара со мной не разговаривает.

— На Сару многое навалилось. Думаю, ты поймешь, что нужен ей больше, чем она готова признать.

— Думаешь, она меня простит?

Ему нужно в это верить. Нужно верить, что вторые шансы возможны.

— Подозреваю, что уже простила. — Они еще немного постояли, и отец, улыбнувшись, стиснул его плечо. — Теперь, когда ты знаешь, чего хочешь, сын, пришло время взять это.

* * *

В тот день после обеда Джеффри нашел Сару в кухне.

— Я думал, ты не работаешь по пятницам.

Она посмотрела на него:

— Не работаю. Но мне пришлось взять пару отгулов, когда Джени болела, так что я отрабатываю.

— Помочь?

— Как хочешь.

Ее ответ вызвал у него улыбку. Начало положено.

Он присоединился к ней у раковины и начал вытирать тарелки. Она перемещалась по кухне, убирая вещи на место и откровенно пытаясь не замечать его.

Наконец она заговорила:

— Как думаешь, как дела с винодельней? Натали еще не решила, как поступить?

Он поставил пару стаканов в посудомоечную машинку и повернулся к ней:

— Думаю, решила.

В глазах Сары загорелась надежда.

— Она хочет остаться?

— Не уверен, что она сама понимает. Но подозреваю, твой сын не будет против, если она останется.

— Да, наверное, не будет.

Ее улыбка отозвалась в его сердце, вызвав желание обнять. Вместо этого он сунул руки в карманы джинсов.

— А ты, Джеффри? Кажется, твой отец думает, что ты задержишься.

— Ну, это зависит от того, что ты понимаешь под «задержишься».

Она знакомо закатила глаза:

— Что значит, ты понятия не имеешь.

— Это значит, что я думаю.

— Что ж, если ты