Майк Гейл - Скоро тридцать

— Я еще не разобрался со всеми деталями, но скоро разберусь. В принципе, я легко могу найти работу здесь, в Англии. Зарплата может быть не такой большой, как была в Америке или как мне обещали в Австралии, но этого все равно будет достаточно.

— И где вы будете жить?

— Не знаю, — пожал я плечами. — Где-нибудь. Мы об этом тоже еще не говорили.

— Но Джинни все равно разрывает отношения с Иэном? — спросила Зоя. Она сделала паузу. — Он ведь женат, да?

Я попробовал это отрицать.

— Не ври, Мэтт, — решительно сказала Зоя. Ее голос изменился, стал более резким и взволнованным. — Все одно к одному: они не живут вместе, он опоздал на встречу с ней в баре, когда мы праздновали день рождения Гершвина. Гершвин говорил мне, что встречаются они редко, а это кажется странным, учитывая, что они уже так давно вместе. Иэн не стал возражать против твоего переезда к Джинни. И он в последнюю минуту отказался поехать на ту вечеринку в Лондон.

— Ну что, Зоя права? — спросил Гершвин. — Иэн женат?

— Да, — признался я. — Женат.

И я рассказал им все, что знал, с самого начала. В какой-то степени я почувствовал облегчение оттого, что выпустил все это наружу. Гершвин и Зоя слушали внимательно, но я заметил, что по мере моего рассказа Зоя выглядела все более и более расстроенной.

— А дети у него есть? — спросила Зоя, когда я закончил.

— Да, — кивнул я. — Мальчик.

Никто ничего не сказал на это.

Атмосфера в комнате сразу же стала неуютной. Я попытался переменить тему, а Гершвин достал из коробки видеокассету, которую взял напрокат, и вставил в видеомагнитофон. Но не успели закончиться титры, как Зоя, которая после окончания моего рассказа не произнесла ни слова, вдруг выбежала из комнаты. Гершвин пошел за ней, и его не было минут пятнадцать. Вернувшись, он взял свою куртку, подал мне мою, и мы вышли из дома и двинулись в сторону «Кингс Армс».

89

— Наверное, тебе хотелось бы знать, что случилось с Зоей?

Я кивнул.

— И как она угадала, что Иэн женат?

Я снова кивнул.

— Думаю, она все приняла так близко к сердцу, — сказал Гершвин сухим, без всяких эмоций голосом, — потому что года три назад у меня тоже был роман.

Я не мог поверить своим ушам. Ведь я был шафером на его свадьбе. И я видел, как им хорошо вместе.

— Уверяю тебя, Мэтт, — продолжал он.

Я никогда не переставал любить Зою, ни на секунду. Знаю, что это не оправдание, но я начал сомневаться в себе. Я больше не верил в себя и не понимал, что со мной происходит. Больше всего я ненавидел свою работу. Зоя говорила мне, что как только Шарлотта начнет ходить в детский сад и она вернется на работу, я должен уйти со своей должности и заняться чем-нибудь, что мне нравится. Она говорила, что мы сможем прожить и так, но я в это не верил — наверное, оттого, что всегда проще смириться, чем попытаться что-то изменить. Я выбрал самый простой путь. У меня были хорошие отношения с Кэй — она работала у нас старшим администратором, — и я доверился ей. А потом у нас начался роман. Это продолжалось почти полгода.

— И Зоя об этом узнала?

— Нет, но я едва ли не сам хотел, чтобы она узнала — так было бы легче. Я сам все прекратил. Меня угнетало чувство вины. Я устал ненавидеть себя за это. Зоя и Шарлотта — моя семья, а я предал их, Мэтт. Зоя ни разу не давала мне ни малейшего повода не любить ее. Даже сейчас я не могу поверить, как я мог сделать что-то такое, из-за чего рисковал бы их потерять. Я прекратил роман с Кэй и все рассказал Зое. Я знал, что все бы могло быть нормально, если бы она и не узнала об этом, но решил, что она заслуживает лучшего.

— И что потом? — спросил я удивленно.

— Мы временно разошлись.

— Вы с Зоей расходились? Почему ты мне ни разу про это не сказал?

— Ты жил тогда в Лондоне. Мы почти не виделись, а когда виделись, всегда оказывался неподходящий момент. Здесь дело не в тебе, просто так получалось.

— Послушай, — сказал я. — Я сочувствую тебе. Плохо, что тебе пришлось через все это пройти и я даже не смог тебя поддержать.

— Все нормально, — Гершвин улыбкой показал мне, что и так понял то, что я безуспешно пытаюсь сказать. — Я около пяти месяцев жил у родителей, — продолжал он. — Это было ужасно, Мэтт. Зоя все время плакала, и доктор прописал ей успокоительные. Я ее чуть не погубил. Подумать страшно, как все это могло повлиять на Шарлотту. Я боялся, что у нас вообще больше ничего не получится… — он прочистил горло. — Я бы нисколько не винил ее, если бы она подала на развод. Но все время, пока это продолжалось, Зоя говорила мне, как меня любит. И это была правда, Мэтт. Она действительно меня любила. Нам было тяжело, иногда почти невыносимо, но мы со всем этим справились. Она спасла нас обоих. Она спасла меня.

— Значит, теперь у вас все в порядке?

Гершвин пожал плечами.

— И да и нет. Иногда кажется, что всего этого никогда не было, а иногда, что все произошло только вчера.

— Не знаю, что и сказать, — начал я. — Просто не знаю.

— А ничего и не надо говорить. Я сам себя загнал в клетку. Я сам виноват, что дошел до такого.

90

— Послушай, Мэтт, — сказал Гершвин, когда на часах было без пятнадцати десять. — Уже поздно, и, наверное, я пойду домой.

— Да, конечно, — сказал я, надевая куртку. — Пора по домам.

— Ну ладно, — сказал Гершвин, как только мы вышли на улицу. — Я пошел. — Он посмотрел на меня. — Спасибо.

— За что?

— За то, что ты мой друг.

— И тебе спасибо. Как, ты в порядке?

— Да, конечно, — сказал он уверенно. — Не обращай на меня внимания, хорошо? Знаю, я не воспринимал всерьез то, что у вас сейчас с Джинни, но теперь я понимаю, как много она для тебя значит. Короче, это я, наверное, пытаюсь так пожелать тебе счастья. Надеюсь, завтра все пройдет хорошо для тебя.

— Спасибо. Но, что бы ни случилось, со мной все будет в порядке.

91

Когда я шел домой, голова у меня все еще шла кругом от того, что я узнал от Гершвина. Я пытался напомнить себе, что ужасаться таким вещам просто смешно, ведь вся история цивилизации замусорена примерами событий, которые себе никто и вообразить не мог. Но меня не могло оставить равнодушным, что Гершвин изменил Зое, что Джинни встречалась с женатым мужчиной, что Эллиота больше нет… Все это происходит независимо от того, хочешь ты или нет, и чем старше ты становишься, тем больше всего такого происходит. Этот жизненный урок казался мне слишком уж очевидным, почти детским.

К тому времени, как я дошел до дома, я уже вообще не чувствовал, что живу в реальном мире. Я всегда хотел, чтобы у меня было все это — интересная высокооплачиваемая работа, хорошие друзья, красивый дом, девушка, с которой мне было бы хорошо, — но ведь на самом деле это были лишь фантазии, которые становятся реальностью только для немногих? Когда я рос вместе с Гершвином, Джинни, Эллиотом, Бев, Катриной и Питом, мне всегда казалось, что наши жизни будут в общем похожими, что мы добьемся одного и того же, что мы всегда будем равными.