Безжалостные парни (ЛП) - Станич К.М.

— Мам, это вялый член, я не смогла бы… знаешь, с этим, даже если бы захотела, — я давлюсь, когда Рейнджер хватает член и засовывает его под свой чёрный пиджак.

— Ага, вот где я его оставил, — рычит он, бросая взгляды тёмных глаз на официанта и его помощника, словно бросая вызов. — Это мой протез, и я случайно положил его не туда.

— Конечно, сэр, — кашляет официант, складывая руки за спиной. Его помощник уходит, а моя мама просто сидит с растерянным видом.

— Будем заказывать? — спрашивает Рейнджер, и, хотя вы могли бы подумать, что в такой ситуации он покраснел бы, этого не происходит. Будет ли он краснеть из-за пары носков с единорогом? Конечно. Но не из-за вялого члена в хлебнице. Нет, только не из-за этого.

Остаток ужина проходит гладко, хотя парни продолжают шутить по поводу протеза Рейнджера, а мама, благослови её господь, искренне интересуется историей его возникновения.

После того, как мы закончили, возвращаемся в квартиру, и Элоиза заходит, чтобы дать мне минутку поговорить с ребятами.

— Вы засранцы, — рычу я, ударяя близнецов по плечам. — Вы засунули его в мою сумочку, пока мы… — я делаю паузу и смотрю на Спенсера. Он засовывает руки в карманы брюк и приподнимает бровь. — Мы пошли в уборную, чтобы, эм, потусоваться.

— Господи Иисусе, — стонет Рейнджер, пока Черч потягивает кофе на вынос и наблюдает за развитием всей сцены.

— Вы двое — неподражаемы, — говорит Спенсер, закатывая глаза, и близнецы пожимают плечами.

— Ты виновата в том, что кинула член в хлеб. Мы просто подумали, что ты могла скучать по нему, вот и всё. Или, может, Спенсер скучал.

— Чувак, я так возбудился после того, как сжал эту штуку, ты даже не представляешь, — парирует он, вызывающе задирая подбородок и ухмыляясь. — Было настолько плохо, что когда я пошёл в ванную после…

— Хватит об этом, — огрызается Рейнджер, поднимая руки и выдыхая. — Послушайте, нам нужно добиться прогресса в деле с мистером Дэйвом. Ты сказала, твоя мама работает в понедельник? — он бросает на меня взгляд, и я киваю, гадая, где именно он спрятал фиктивный пенис. Я опускаю глаза, и Рейнджер прищуривается, делая шаг вперёд, чтобы перенаправить моё внимание. — Мы заедем за тобой и вернёмся ко мне домой, посмотрим, сможем ли получить ещё какую-нибудь информацию об этом мужчине. А потом мы что-нибудь испечём. Просто потому, что сейчас лето, это не значит, что мы не должны устраивать собрание Кулинарного клуба.

— Ты собираешься показать ей свою комнату? — поддразнивает Спенсер, и Рейнджер бросает мрачный взгляд через плечо. Спенсер поднимает руки в знак капитуляции, но теперь я умираю от любопытства узнать, в чём дело.

— Черч, когда там вечеринка у твоих родителей? — Рейнджер продолжает, игнорируя близнецов, которые ввязываются в какую-то братскую потасовку.

— В конце июля, — отвечает он, склонив голову набок, и янтарные волосы падают ему на лоб. — Тебе понадобится новое платье.

— Разве вы, ребята, уже не купили мне дюжину новых платьев? — спрашиваю я, пытаясь засунуть руки в карманы блейзера, прежде чем понимаю, что на мне его нет. Боже, я скучаю по Академии.

— Не такое платье, как это, для вечеринки такого масштаба. — Он улыбается мне, и, клянусь, я не могу решить, является ли эта яркая жизнерадостность более или менее пугающей, чем тот взгляд холодного ада, которым он одаривает своих врагов. — Но не волнуйся, мы разберёмся с этим, у нас есть время.

— После того, как мы здесь закончим, приедет мой папа, — говорю я, чувствуя, как в животе скапливается холодный ужас. — Мы пробудем в Санта-Крузе некоторое время, а потом я не знаю, какие у него планы.

— В августе у меня дурацкая семейная поездка с Джеком и родителями, — говорит Спенсер, проводя пальцами по волосам. — Но в остальном, куда бы ты ни поехала, я еду туда.

— Мы все поедем, — говорит Рейнджер, делая паузу и оглядываясь на парней из службы безопасности. — И мы выясним, кто тебя преследует, я обещаю. — Он кладёт руку мне на плечо, прежде чем наклониться и коротко поцеловать меня в щеку. Я так ошеломлена этим поступком, что забываю ответить, когда он желает мне спокойной ночи, неторопливо удаляясь в направлении машины.

— Что всё это было? — шепчу я, но Черч только пожимает плечами и качает головой.

— Понятия не имею, — говорит он, но потом я вспоминаю, что он лжёт так же легко, как дышит.

Так что же, чёрт возьми, скрывает Черч Монтегю?

Глава 20

Ребята присылают за мной машину, и в итоге я еду на заднем сиденье какого-то роскошного изящного серебристого седана в сказочное поместье на Голливудских холмах. Мои глаза расширяются, когда мы сворачиваем на длинную подъездную аллею и въезжаем в частные ворота.

— Это чей-то дом? — шепчу я, прикладывая пальцы к стеклу, когда мы приближаемся к тому, что — буду честна — выглядит как промышленный кошмар. Я имею в виду, это большой, дорогой на вид дом, но он сделан из стали и стекла, и все лужайки причудливо идеальны и неестественно зелёные. Это очень, гм, высококлассно, но в то же время довольно глупо. — Боже, я ненавижу богатых людей, — бормочу я, когда водитель паркуется и открывает мою дверь.

По какой-то причине пробок сегодня практически не было (я имею в виду Лос-Анджелесские пробки, то есть, конечно, ужасающие, но не такие ужасающие, как обычно), так что мы добрались в рекордно короткие сроки. Почти уверена, что Рейнджер не знает, что я зашла в стеклянный дворец его матери на берегу моря, пока я не захожу на кухню и не фыркаю.

Там, на всеобщее обозрение, выставлены те сочные ягодицы, которые я уже знаю и люблю.

— Опять печём в бабушкином фартуке, да? — спрашиваю я, и он замирает совершенно неподвижно. Его реакция на то, что я застала его голым в клетчатом фартуке, сейчас немного отличается от той, что была в прошлый раз. Он отворачивается, вероятно, чтобы спрятать свои яйца от посторонних глаз, и смотрит на меня с почти извиняющимся выражением лица. — Что? Теперь, когда ты знаешь, что я девушка, это как-то меняет правила игры?

— Как, чёрт возьми, ты так быстро сюда добралась? — бормочет он; насыщенный аромат какао смешивается с тёплым ветром, дующим снаружи. Я даже не совсем уверена, где заканчивается дом и начинается улица. Вся эта штука сделана из стекла. Я могу видеть всё от одной стороны до другой, за исключением небольшого помещения, которое, как я полагаю, должно быть ванной на первом этаже.

— Пробок практически нет, — отвечаю я, запрыгивая на столешницу и указывая подбородком в его сторону. — Ну же, продолжай в том же духе. Я не хочу во второй раз испортить твой немецкий шоколадный торт. — Рейнджер мгновение колеблется, а затем кивает, возвращаясь к своей страсти, в то время как я сижу и постукиваю каблуками по стенке безумно дорогого шкафа. — Насколько сильно это место разорило твою маму?

— Ты всегда задаёшь вопросы, которые некоторым людям могут показаться очень грубыми и назойливыми? — спрашивает он в ответ, покрывая розовой глазурью маленький белый торт. — И всё же, около двадцати восьми миллионов. А что?

— Дженика когда-нибудь жила здесь?

Я не хотела задавать этот конкретный вопрос; он просто вырывается сам собой. Это будто… после всего, через что мы прошли вместе, такое чувство, что я знаю эту девушку лично. Рейнджер поднимает на меня горящие сапфировые глаза, а затем кивает один раз, коротко и по-деловому.

— Ты можешь остановиться в её комнате, — говорит он, и я приподнимаю бровь. Я не знала, что меня пригласили на вечеринку с ночёвкой, поэтому не взяла ничего, кроме сумочки. — Я оставил твой искусственный член на кровати на случай, если он тебе понадобится.

— М-да уж, спасибо, — отвечаю я, оглядывая до смешного крутой бассейн и джакузи, которые расположены на краю участка. Вода практически вытекает с бортов; я даже не могу понять, как вообще она удерживается. Похоже, будто она парит. — Кроме того, я забыла купальник…