Сьюзен Андерсон - Танец теней

— А следующие два звонка?

— На следующую ночь… примерно в то же самое время, и в ночь после той.

— А сегодняшней ночью?

— Нет, но ведь меня не было дома. Как только я услышала, что вы вернулись, я тут же спустилась сюда, чтобы спросить совета. Ну а дальше вы же сами знаете…

— Что он говорил?

— Что он… восхищается мной, что считает меня самой прекрасной женщиной и самой прекрасной танцовщицей. — Аманда была смущена и раздосадована. А что, если Маклофлин подумает, что она нарочно красуется перед ним?..

Но Маклофлин был по-настоящему встревожен.

— Почему ты сразу не позвонила мне по телефону, который я дал тебе? — Ронда тоже сказала, что я должна позвонить, — прошептала Аманда. Он и не думал иронизировать, напротив его смертельная серьезность не на шутку напугала ее. — Но я не знала, о чем собственно сообщать. Звонки, конечно, встревожили меня, я не отрицаю этого. Но они совсем не были непристойными и не содержали никаких угроз. Он был… очень тактичен и всегда звонил в одно и то же время. Я говорила ему, что уже поздно и что я устала, он желал мне доброй ночи и вешал трубку.

— Он называл тебя по имени?

— Да.

— Тебе не показалось, что он знает твой распорядок дня?

— Показалось, — хрипло проговорила она, начиная испытывать настоящий страх. — Он звонил каждый раз через минут двадцать — полчаса после того, как я возвращалась домой после ночного шоу.

— Он не говорил ничего такого, что о тебе мог знать только хорошо знакомый тебе человек?

— Нет.

— Он не касался, как бы это сказать… интимных сторон твоей жизни?

Аманда отрицательно покачала головой.

— Что дало ему основание считать тебя самой виртуозной танцовщицей?

— Я не знаю. Вообще-то мы все на виду, многое друг о друге знаем… Но я стараюсь беречь свою репутацию, — Аманда нервно сжала руки. Она прервала себя, не желая откровенничать перед Тристаном. Потом она подняла глаза и продолжала спокойным голосом. — Гомосексуалисты относятся ко мне как к другу, так что вряд ли Дэвид и Пит будут звонить мне по ночам… Пит так вообще по-настоящему честный человек.

Она взглянула на Тристана, стоящего рядом с кроватью и смотрящего на нее сверху вниз. Она пыталась угадать его реакцию на свои слова, но его лицо ничего не выражало. Помолчав с минуту, она прошептала:

— Тристан, вы пугаете меня. К чему такие подробные расспросы?

Тристан опустился на колени перед кроватью и взял ее за плечи. Ему так хотелось заключить ее в объятия, прижать к себе и успокоить. Но он остановил себя: он должен вести себя профессионально! Где его обычная объективность?

— Я не хочу вас пугать, мисс Чарльз, — сказал он сухо. — Но все же вы должны знать, что опасность существует и надо быть очень осторожной.

Мисс Чарльз? Глаза Аманды расширились. Неужели перед ней сейчас тот же самый мужчина, который час назад уложил ее в свою постель и делал все, что хотел, с ее телом? И теперь он называет ее мисс Чарльз? Глядя на его строгое лицо, она не могла найти в нем и следа недавней страсти, и это было очень обидно. Ее щеки горели, когда она отодвигалась от него, освобождаясь от его рук, все еще лежащих на ее плечах.

— Если я в опасности, я думаю, имею право знать, в какой именно. Итак, вы не можете быть более конкретны?

Она постаралась быть такой же холодной и отстраненной, как он, и Тристан знал, что это только поможет ему восстановить профессиональный подход к делу. Но все же ее тон ему явно не понравился.

— Вы все так же собираетесь прогуливаться по своему саду по ночам, даже зная, что этот сумасшедший может вас навестить? — с нажимом спросил он, снова опуская руки на ее плечи.

Она дернула плечами. — Это было всего один раз. Я хочу, чтобы вы знали, лейтенант, что я в точности выполнила ваши инструкции — теперь я не выключаю фонари на ночь.

Этих мер предосторожности, надеюсь, достаточно?

— Сомневаюсь, — ровным голосом ответил он. — Я хотел бы подключить датчик и определитель номера к вашему телефону. Кстати, имя Дюк ничего не говорит вам?

— Нет!

Тристан не решился продолжать. Он проинформировал ее о возможной опасности. Черт побери, он сделал это! Реакция Аманды была как раз такой, какой он и боялся. Она пыталась взять себя в руки, но была раздражена и одновременно испугана. Тристан всегда испытывал чувство вины перед потенциальными жертвами. Страх Аманды расстраивал его.

— Итак… что теперь? — Аманда взглянула на него едва ли не с вызовом. — Уж не собираетесь ли вы меня сделать приманкой? — Она содрогнулась, внезапно почувствовав холод в душной и жаркой комнате.

— Нет! — Тристан сгреб ее в объятия и прижал к себе. Аманда не могла устоять и прильнула к нему, согреваясь его теплом. Она уже не испытывала физического желания. Она почувствовала себя маленькой девочкой и ей захотелось выплакать этому большому мужчине весь страх. Он был такой надежный, и ей стало спокойнее, когда он обнимал ее, но она знала, что это только иллюзия. Жизнь сделала ее реалисткой. И сейчас не место и не время глупеть! Тристан просто выполняет свой профессиональный долг.

— Никаким образом, тысяча чертей, ты не можешь быть использована как приманка, — твердо сказал он. — Мы сделаем все возможное, чтобы не подвергать тебя риску. К тому же, может быть, тебе звонит просто чудак, — он откинул назад несколько прядей, упавших ей на лоб. — Первым делом я хочу поставить спектрограф на твой номер. Голос человека, так же как и отпечатки пальцев, уникальный.

— Да, но у вас ведь нет записей голосов преступников, в отличие от картотеки с отпечатками пальцев?

— Нет. Но, видишь ли, Аманда, мы сравним эту запись с той, которую сделали на Дюка, звонящего мне. Если они не совпадут, тогда твой собеседник не является убийцей танцовщиц. Мы будем исходить из этого.

В дверь постучали. Тристан пошел открывать и увидел на пороге встревоженную Ронду.

— Лейтенант, вы случайно не видели сегодня утром Аманду? — Ронда вошла и закрыла за собой дверь. — Она не ответила на мой звонок, а когда я открыла ее квартиру своим ключом, то обнаружила кровать нетронутой. Как бы чего не случилось…

— Она здесь, мисс Смит, — Тристану доставило огромное удовольствие наблюдать, как Ронда разинула рот от удивления. Казалось, она на время даже потеряла дар речи. И вдруг ему захотелось подразнить Ронду и он добавил:

— Она провела ночь со мной.

— Не надо так шутить, — произнесла наконец Ронда. Конечно, она не сомневалась, что этот полицейский сгорает от страсти к Аманде, но она знала свою Мэнди. И, не смотря на то, что Аманда то же вроде бы неравнодушна к нему, Ронда просто не могла представить себе, чтобы ее подруга вот так легко решилась спуститься в квартиру Маклофлина и провести с ним ночь. Слишком много у нее всяческих табу. Но Маклофлин стоит перед нею почти голый и заявляет об этом уверенным тоном.