Кора Кармак - Притворись (ЛП)

Кейд сжал мою руку, и я сделала самый глубокий вдох, на который вообще была способна. Мама вышла из кухни, вытирая полотенцем сковородку.

- Да?

Бетани указала на меня. Я сделала несколько шагов вперед и оказалась в гостиной. Кейд, как и обещал, был рядом. Мама посмотрела на меня, но прошло несколько невероятно длинных секунд, пока она по-настоящему меня увидела. Она уронила сковородку, и та ударилась о деревянный пол. На ее лице отразился калейдоскоп эмоции, что в обычной ситуации я бы нашла очень забавным, но сейчас я не знала, на какой именно она остановится. Мне это напоминало “Колесо фортуны”, только ничего хорошего мне это не предвещало. Папа оторвался от телевизора, когда мама произнесла:

- Маккензи Кетлин Миллер, как ты посмела сотворить такой кошмар со своим телом?

Мне стало больно, но я оставалась невозмутимой.

Папа спросил:

- Что еще за кошмар? - Он повернул голову в мою сторону, и я увидела, как он побагровел от злости. Из них двоих он был самым непредсказуемым. Он медленно поднялся, сдерживая свои эмоции. Его взгляд метался между моей шеей и пирсингом на ухе. Туда и обратно. Снова и снова.

- Что, ради всего святого, ты с собой сделала?

Он говорил мягко, но слегка резковато. Это было самое страшное его состояние - спокойный и невозмутимый. До поры до времени. К нему подошла мама, и он взял ее под руку. У нее на глазах навернулись слезы, и она смахнула их тыльной стороной ладони.

- Почему она так с нами поступает? - спросила она его.

Теперь мое волнение превратилось в гнев.

- Я ничего вам не сделала. Я была вольна поступать со своим телом, как мне заблагорассудится. С вами это никак не связано.

Отец не выдержал.

- Ты стала похожа на… уличную проститутку, и думаешь, нас это не будет волновать?

Он не поднял на меня руку, но мог, как бывало раньше. Однако больно мне было не меньше.

- Майк, - раздался низкий и твердый голос Кейда. Отец замолчал, и я увидела, насколько он смущен и зол одновременно, что кто-то посторонний стал свидетелем этого разговора.

- Сынок, думаю, тебе лучше уйти. Мы сами во всем разберемся.

Я запаниковала и со всей силы сжала руку Кейда.

- Со всем уважением, сэр, но я никуда не уйду.

От негодования мама фыркнула, а папа разозлился еще сильнее. Если это вообще возможно. Я не хотела, чтобы они ненавидели из-за меня Кейда. Я шагнула вперед и сказала:

- Знаю, вам не нравятся подобные вещи, но…

- Не нравятся? - Мама была в истерике. - Мы растили тебя с уважением к Богу и церкви. Тебя с младенчества учили, что тело - это храм. А сейчас ты полностью его уничтожила. Ты знаешь, что в Библии говорится о подобной мерзости.

- В Библии также говорится о том, чтобы отказаться от богатства, но вы, ребята, уверена, по этому поводу не волнуетесь. И я не разрушала свое тело. На руках нет следов от иголок, зависимости тоже ни от чего нет. И я не стала проституткой, папа. Искусство татуировки много для меня значит, и я решила сделать его частью себя.

- Волнистые линии много для тебя значат? - рявкнул отец. - А птицы? Да, я понимаю, почему они для тебя важны.

- Мне важна свобода.

- Рад это слышать, потому что теперь ты получишь ее в изобилие. Если так ты распоряжалась нашими деньгами - изуродовала себя и тем самым потеряла последнюю возможность иметь достойную и респектабельную жизнь, - то с этого момента мы перестаем тебе помогать.

Эта новость взволновала меня намного меньше, чем я ожидала. В моей личной градации значимости, их деньги ничего не значили. Из того, что они могли у меня забрать, это было наименьшим.

- Вы и так давно не помогали.

- Я серьезно, Маккензи, - сказал папа. - Тебе остается только надеяться, что твоя музыка будет приносить деньги, потому что с таким внешним видом тебя никто не возьмет на приличную работу.

Я не могла стоять и просто слушать все это. Стиснув зубы, я сказала, что думала.

- Меня зовут Макс. И эта музыка моя жизнь. Я устала от ваших попыток превратить меня в того, кого вам приятно будет называть своей дочерью. И я не Маккензи. И тем более не Александрия.

Мама так учащенно дышала и глотала воздух, словно только что получила от меня пощечину. Даже это взбесило меня. Они не переставали повторять имя Алекс, пытались подсовывать мне старые фотографии и безделушки. Когда речь зашла о нас с сестрой, я, очевидно, зашла слишком далеко.

Я развернулась и пошла к столику в конце коридора, где родители хранили всякие безделушки. Там я нашла ключ от машины, которую водила еще до переезда в Филадельфию.

- Куда вы направляетесь, юная леди? - выкрикнула мама.

- Прочистить мозги. Вернусь, когда пребывание здесь не будет вызывать тошноты.

В тот момент я была уверена, что ответ на ее вопрос - никогда.

Было трудно дышать, но я точно знала, куда направлюсь - туда, куда всегда убегала, когда хотела стать частью другой жизни.

39

Кейд

Я сам уговаривал ее рассказать все родителям. Я знал, что ей будет сложно признаться, но не ожидал, что это так повлияет и на меня. Мне сложно было даже представить, что они так плохо отреагируют. Я всегда верил, что любовь родителей что-то само собой разумеющееся. Я предполагал, что они будут злиться, даже покричат, возможно, заплачут, но, в конце концов, сядут и поговорят, как взрослые люди. Когда же отец назвал ее проституткой, я чуть было не ударил человека втрое старше себя.

Я последовал за Макс и вышел через дверь на кухне, что вела в гараж. Я ждал, что ее родители пойдут за нами, но они этого не сделали. Гараж, как оказалось, был на три машины. В дальнем конце стояла черный Вольво, который сверкнула фарами, когда Макс нажала кнопку на ключе. Я попытался ее перехватить, но она уже открыла дверь, которая перегородила мне путь.

- Макс…

- Залезай в машину, Кейд.

Слава Богу. Я уж было подумал, что она собралась уехать без меня. Не нужно говорить, что возвращение в гостиную было бы очень неловким. Обойдя машину, я сел на пассажирское место. Подъемная дверь гаража была уже открыта, поэтому Макс тут же выехала на подъездную дорогу, а после уже на саму улицу. Она переключила коробку передач и нажала на газ.

- Макс, пожалуйста, будь осторожна.

Она немного сбавила скорость.

- Прости, - сказал я. Боже, это было так неправильно. Это все моя вина. - Я не должен был заставлять тебя делать это. Мне очень жаль.

Она улыбнулась, но глаза были мокрыми от слез.

- Не стоит извиняться.

- Я не должен был тебя подталкивать. Ты была напугана, и на то была причина.

- Мне ничего не стоит найти причину для страха, Золотой Мальчик. Думаю, на этот раз с меня достаточно, правда?