Хрустальная туфелька - Кристи Уэбстер

прозвали – сущее чудовище. Настоящая демоническая тройка. Хотя даже девятимесячный малыш Так вел себя лучше его сестры. Каждый раз, когда нам нужно ехать в резиденцию Константинов или сюда, в наш дом в Хэмптоне, сборы превращались в зоопарк.

– Ладно, команда Константинов, кто хочет перекусить? – окликнула нас Эш с полотенца, которое расстелила на песке. – Мамочка захватила яблочное пюре.

Лэйн, будучи серьезным парнем, живущим ради того, чтобы угождать матери, тут же отозвался:

– Я люблю яблочное пюре.

Нет-Нет, однако, тут же взвизгнула:

– Не хосю пюле! Хосю малмеладных мисек!

Так не выдержал подобного шума, хотя ему, черт возьми, следовало вздремнуть, если бы не громогласная сестра. По его пухлым щекам тут же полились крокодиловы слезы.

– Ты довела малыша до слез, – упрекнул Ноэль Лэйн, его голубые глаза сердито сверкнули. – Ты плохая девочка.

Она подняла руку, явно собравшись выбить из него все дерьмо, но я подхватил ее прежде, чем Ноэль пустила в ход кулаки, и крепко обнял. Ее каштановые косички растрепались, а глаза полыхали огнем.

Так похожа на свою маму.

Вот почему мне нравилось иметь с ней дело.

– Мы не деремся, – строго произнес я, усадив ее к себе на колени.

Океанский ветерок дул солоноватым воздухом, перекатывая мягкие волны. Идеальный солнечный день на пляже. Даже когда все ссорились или плакали, я все равно наслаждался.

Ноэль посмотрела на меня, сморщив носик.

– Это Лэйн плохой, не я!

– Никто тут не плохой, – я поцеловал ее в лоб. – Попроси у Лэйна прощения, а я кое-что тебе подарю.

От ее милой улыбки мое сердце буквально растаяло.

– Пласти, Лэйн. Я люблю тебя.

– Все в порядке, сестренка, – отозвался он, как полагалось хорошему мальчику. – Я тоже тебя люблю.

– Я поплосила, папочка, – Ноэль протянула мне свою милую маленькую ладонь в ожидании угощения.

Эш усмехнулась, бросив взгляд в нашу сторону, хоть и была занята тем, что пыталась накормить Така яблочным пюре. Моя жена – да, она окольцована навеки – считала, что я баловал детей. Кто бы говорил. Она и сама изрядно избалована.

Я полез в один из пакетов, которые мы захватили с собой на пляж, и достал мармеладных мишек. Ноэль расплылась в улыбке, стоило мне протянуть ей красного. Лэйн же наблюдал за мной с совершенно серьезным выражением лица, которое иной раз меня просто убивало. Этот парень очарователен, черт возьми, но если он не будет расслабляться хоть время от времени, то заработает язву.

Я бросил ему одного мишку, и тот отскочил от его лба. Лэйн прыснул от смеха. Так попытался схватить мармеладку, но Лэйн оказался проворнее. Ноэль же, тем временем, расправилась со своим мишкой и снова протянула мне руку.

– Кого ты любишь? – спросил я, поднимая красного мишку, но не спеша его отдавать.

– Мамочку!

Эш рассмеялась.

– Вот именно! Я тоже очень сильно люблю тебя, малышка!

Ноэль довольно улыбнулась, и мне пришлось отдать ей глупого мишку.

– А кого еще? – продолжил выпытывать я, выгнув бровь.

– Дядю Пелли!

Не папочку. Дядю Перри. Прекрасно, черт возьми.

– Еще? – рыкнул я, игриво дернув ее за косичку.

Она стала извиваться и посмотрела на меня широко распахнутыми глазами.

– Бабуску!

– Сдавайся, – отозвалась Эш с улыбкой. – Она может перебирать весь день. Уверена, она даже этих чаек любит больше, чем тебя.

– Люблю чаек!

– Ну, спасибо, плутовка, – посмотрел я на Эш. – Ты за это заплатишь.

Когда дети уснут и придет няня, которая присмотрит за ними ночью, я привяжу Эш к кровати и отшлепаю по округлой заднице. А потом снова сделаю ее беременной. По правде я уже работал над этим некоторое время. После Така Эш сказала, что ей уже хватит, но мы оба понимали, что она родит мне столько детей, сколько я захочу. А я жадный ублюдок.

Ноэль схватила меня за волосы и притянула к себе.

– Нет-Нет любит папу!

Я чмокнул ее теперь уже липкое лицо.

– Правильно. Папа тоже очень тебя любит, Нет-Нет. И Лэйн, и Так, и мамочка.

– И малмеладные миски!

– И они тоже.

Следующие полчаса мы играли на песке и в волнах. Детский смех все же лучше всего на свете. Даже лучше моего новенького ламборджини. И в миллион раз лучше шикарного частного самолета «Халсиона», купленного в прошлом году. Лучше нашего нового дома, построенного на мои деньги и соперничавшего с маминым. Смех моих детей значил для меня больше, чем любая сумма денег и какая угодно материальная вещь, о какой бы я ни мечтал. Их смех бесценен.

– Погляди, Так, – сказала Эш, встав рядом с мягкой улыбкой на губах, – у папы снова в глазах сердечки.

Я посмотрел на суетливого малыша, свою гиперактивную малышку и серьезного сына. А потом задержался взглядом на идеально припухлых губах жены, которые позже обязательно обхватят мой член.

– Да, Золушка. Думаю, да.

Конец