Свободный брак - Ария Тес

Так ее хочу, что мелка моторика покидает чат. Справедливости ради, она покинула чат еще на лестнице, но...сейчас абсолютно.

Обладать ей хочу; моей Никой.

Одежда летит куда придется. Все происходит за секунду, и я не торможу, пока мы оба не оказываемся голыми.

А потом я замираю.

Ника лежит передо мной и слегка улыбается. Щечки горят, глаза еще ярче. Она прикусывает указательный палец, нагло разглядывает меня, еще наглее ведет ножкой по прессу вниз. Член сразу встает ей на встречу и вздрагивает, когда она касается его пальцами, а меня ведет в сторону.

Кажется, я теряю фокус.

Хватаю ее за щиколотку и усмехаюсь.

- Тише, не торопись, - низко хриплю, она сильнее губу кусает, и я теряю остатки всего.

Любых зачатков мужской гордости! Потому что понимаю — если надо было бы, бежал бы за ней как пес; сделал бы что угодно; был бы, кем придется; достиг бы любых высот, несмотря на то, что от высоты меня дико тошнит и сердце сжимается.

Плевать вообще!

Я у ее ног. Я — ее; и мне это впервые по кайфу.

- Я женюсь на тебе, - говорю, Ника тихо смеется.

- Я еще замужем, Сахаров.

- Считай, уже нет.

- Давай будем решать проблемы по мере их поступления, окей? - хитро парирует, и я подыгрываю.

- И какая у тебя проблема сейчас?

- Такая, что я хочу тебя, а ты треплешься. Не знал что ли? Беременным нельзя отказывать.

Я тебе все на свете достану, Ника.

- Кто сказал, что я отказываю?

Медленно приближаюсь, провожу губами по внутренней части ее бедра. Ника сразу перестает улыбаться и хмурится. Вздрагивает. Стонет.

Маленькая, я еще ничего не сделал, подожди.

Слегка прикусываю кожу, чтобы она красиво выгнула спинку, и когда это происходит, я кладу одну руку на ее грудь и сжимаю.

Ника начинает хныкать.

Она двигает бедра ближе ко мне, и это сводит с ума! Самый лучший вид на свете тот, где твоя женщина сгорает от желания. Это самое красивое, что любой мужик может увидеть — ее. Жаждущую. Трепетную. Нежную.

Вкусную.

Я провожу языком, задевая все нужные точки, сжимаю ее грудь и отправляю ее в недолгое путешествие за оргазмом, который разбивает ее быстро. Примерно несколько минут интенсивной тренировки, и Ника кончает мощно, а я чувствую каждое это мгновение и схожу с ума.

Дальше схожу с ума еще сильнее. Этот ее оргазм — мой; и все остальные — тоже моими будут. Ника теперь моя! И все эти моменты отныне и навсегда принадлежат одному мне!

Знаете? Когда-то меня это пугало. Отсутствие возможности менять действующих лиц; цепи; однообразие. Теперь я понимаю, что я мудаком был адским — зачем нужен кто-то, когда перед тобой совершенство? И не цепи это, а узы. Однообразие? Да куда там? Она каждый раз особенно разная, и каждый раз все также остро, как в первый.

Хотя…может быть так только с ней? Может быть в этом дело? Подождать своего?

Это уже неважно. Я не хочу об этом думать, потому что это неважно.

Я в моменте.

Улыбаюсь и медленно веду губами выше, а на животике торможу. Там оставляю нежный поцелуй. Нервничаю, если честно, поэтому говорю:

- Ну, малыш, подвинься немного. Я тебя побеспокою…

Ника начинает звонко смеяться, а потом тянет меня за плечи так резко, что я не могу удержаться и падаю на нее сверху. Сразу злюсь!

- Ника, блин! Ну что ты творишь?! Вдруг…

- Ш!

Шикает на меня, представляете?! Потом в глаза смотрит и по щеке пальчиками проводит.

- Хватит уже нервничать. Я не хрустальная.

- Правильно, - киваю, касаюсь ее губ своими и ставлю в этом споре точку, - Ты сахарная.

Она снова начинает было смеяться, но я упираюсь в нее, и все веселье затмевает страсть.

Вхожу, слыша свое протяжное имя — лучшее, как его кто-то мог бы произнести.

Ника

Мы сидим в гостиной, разделив один комплект одежды на двоих: я в его футболке, а Миша в одних спортивках. Едим пиццу. По телеку идет какая-то муть, но я не скажу, что сильно об этом беспокоюсь.

Мне плевать, что смотреть.

Миша меня обнимает одной рукой, поглаживая по спине, а я слушаю стук его сердца и…так, черт возьми, счастлива! Как жила все это время без него?! Не помню. Будто и не жила вообще.

Мне никогда так тепло не было…

Я так боялась, что он испугается беременности…и он испугался, да. Миша открыто это признал, что только плюсов ему добавляет.

Мне нравится его искренность и честность.

Кажется, что он вовсе не умеет врать! Наверно, это не так? Возможно, с ходом времени, я пойму, что Сахаров еще тот мастак рассказывать Басни, однако, верится мне, что это не будет что-то серьезное.

Почему-то я знаю. Он никогда меня не обидит…

Нежный, ласковый, заботливый мужчина. Такой тактильный. Вот кем он оказался! В нем нет жестокости, грубости. В нем нет дерьма! Несмотря на красочный образ, он не является плохим человеком. И да, поэтому я знаю, что он никогда меня не обидит.

А еще потому что, кажется, в его глазах я вижу свое отражение. Только свое.

- Надо будет подумать о квартире… - задумчиво говорит, старательно разглядывая начинку пиццы и решая с какой стороны ее лучше пригубить.

Я смеюсь.

Черт! Просто нереально не засмеяться — видели бы в эту моську.

- Что смешного? - бубнит, брови хмурит — я смеюсь еще сильнее, а потом тянусь и поцелуем убираю соус с верхней губы.

- Ничего. Продолжай…

- Очевидно, что мой лофт для ребенка не подходит. И машина.

- А что с ней?

- Ну…разве не нужен семейный седан? Там…минивэн?

Поднимаю брови.

- И ты готов отказаться от своей спортивной крошки ради минивэна?

Миша сразу кривится, чем снова меня смешит.

- Вот именно.

- Нет! Что за бред?! Я откажусь! И…

- Миша, тормози. Рано пока об этом думать. У нас девять месяцев впереди…

- Кстати, эм…насчет этого?

Немного напрягаюсь, когда вижу его странное выражение лица.

- Миш?

Пожалуйста, не говори, что ты сомневаешься в отцовстве.

- Может…поговорим о…

О нет!!!

- … О твоем разводе?

- Если ты думаешь, что я спала с ним тоже, я тебя…стоп, что?

Ой. Тирада вырвалась раньше времени, так что теперь Миша лупит в меня глазами и правильно делает.

- Прости? - хмурится, но теперь строго, - О чем это ты там успела подумать уже,