Бог злости - Рина Кент

class="p1">— Тихие вечера. Уютные одеяла и фильм, наводящий на размышления. Такие вещи.

— Твое представление о развлечениях еще хуже, чем твой вкус в мужчинах.

— Жаль, что я не спросила твоего мнения.

— Жаль, что ты его получишь. Какой фильм мы будем смотреть сегодня вечером? Я принесу закуски.

— Мы ничего не будем смотреть.

— Тогда приходи на вечеринку.

— Нет.

— Я не спрашивал, Глиндон. Либо вечер кино, либо вечер вечеринки. — Я наклоняю голову в сторону. — Кстати, если ты снова будешь игнорировать, я запрыгну на твой балкон и прерву приятную фазу.

Глава 20

Глиндон

— О, пожалуйста, это такая убогое желание.

Я останавливаюсь у входа в квартиру, услышав голос Авы.

После дальнейшего осмотра я обнаруживаю, что все три девушки сгрудились в гостиной, а по телевизору идет «Гордость и предубеждение», версия 2005 года.

Навязчивая идея Анники, помимо Чайковского.

Я бросаю сумку в ближайший угол и присоединяюсь к ним. Сесили встает, разглаживает складки на моей сумке и вешает ее, а затем возвращается с чашкой чая в руках.

На ее сегодняшней футболке написано «Манифестирую способность бить людей в интернете».

— Глин! — Ава прислоняется ко мне, потому что у нее нет чувства границ. — Поддержи меня в этом.

— Что мы обсуждаем?

— Желания, — говорит Анника. — Сесили сказала, что ее желание — найти хорошего, нормального мужчину, ведь это такая редкость в наше время.

— Так и есть. — Сесили делает глоток чая. — Прости, я неумеха.

— Ты лжешь. — Ава скрещивает руки над своей пушистой пижамой. — Год назад ты сказала, что твоё желание — это засада в темном месте и похищение против твоей воли.

Чашка чая дрожит в руке Сесили, и она бледнеет.

— Эй...

Я подхожу к Сесили и кладу руку ей на плечо, затем смотрю на Аву:

— Мы договорились больше не говорить об этом.

— Не строй из себя высокомерную и могущественную. Ты тоже сказала что-то подобное. Что это было? О, ты хочешь бороться с этим и быть вынужденной принимать это, даже когда ты говоришь «нет». Я не могу быть единственной, кто это помнит.

Мои щеки краснеют, когда воспоминания возвращаются. Я определенно сказала это на дне рождения Реми, когда мы втроем напились и говорили о наших запретных желаниях.

Потом мы поняли, насколько глупо это звучало, и договорились больше никогда о них не говорить. До того, как Ава исчезла от нас посреди ночи.

Предвидела ли я, что произойдет с Киллианом?

Не могу поверить, что я попала в классический сценарий «будь осторожен в своих желаниях».

Сесили дрожит. Она не из тех, кто дрожит. Сейчас, когда я думаю об этом, она выглядит бледнее, чем обычно, как будто ей везде мерещится призрак.

Я крепче сжимаю ее плечо.

— Мы были пьяны, Ава.

— Это была самая правдивая вещь, которую вы, два ханжи, когда-либо говорили. — Она пожимает плечами, потом усмехается. — Какое у тебя желание, Ани?

— А разве у меня должно быть желание?

— Конечно, должно. Что было первым, о чем ты подумала, когда росла, и решила для себя: «Черт, мои родители никогда не должны узнать об этой моей стороне»?

— О. Ты серьезно. — Анника проводит пальцами по сверкающему фиолетовому корпусу своего телефона. — Наверное, я всегда хотела, чтобы меня похитили.

Мы все смотрим на нее, ошарашенные.

Только Ава усмехается.

— Чертова девчонка, вот что я называю «иди по-крупному или иди домой».

— Это не в том смысле, как вы думаете. Я не хочу, чтобы меня навсегда лишили жизни и семьи, я просто... хочу, чтобы меня похитили в день моей свадьбы. Знаешь, как в тех фильмах? Да, я знаю, что это хреново, но, думаю, в моем понимании, это лучше, чем брак по расчету.

— Мне жаль, — шепчу я.

— Все в порядке. Это моя судьба. — Она пренебрежительно вскидывает руку. — На более радостной ноте, кто хочет повеселиться?

— Тебе вообще нужно спрашивать? — Ава вскакивает, и они обе исчезают в ее комнате.

Сесили все еще дрожит.

— Сес? — Я улыбаюсь ей. — Ты в порядке?

— Что? Да. Я в порядке. Абсолютно в порядке.

— Ты дважды сказала «в порядке». Ты уверена, что все в порядке?

Она кивает.

— Ты ведь знаешь, что можешь поговорить со мной?

Ее светлые глаза блестят, когда она смотрит на меня слишком долго. Я думаю, что она что-то скажет, но потом она качает головой.

— Ты кукла, ты знала об этом?

— И ты что-то скрываешь.

— Мы все скрываем, Глин, — говорит она с ноткой грусти.

— Я не скрываю ничего от вас, ребята.

— Да, точно. Похоже, я пропустила разговор, в котором некий Киллиан стал центром твоего внимания.

— Это... неправда.

— Тогда Ани, должно быть, приснился весь этот флирт, который произошел вчера за обедом.

— О, Ани.

— Точно. Ани. Она не хотела об этом молчать.

— Это ничего не значит, Сес.

— Ничего, если значит. — Ее выражение лица смягчается. — Я рада видеть тебя более уравновешенной в эти дни, даже если это вызвано ублюдком из Королевского университета.

— Почему ты их так ненавидишь?

— Ты пропустила часть про ублюдков?

Я отстраняюсь от нее, думая о кошмаре двухдневной давности.

Я собирался поговорить с ней и Авой об этом с тех пор, как поняла, что это мог быть не кошмар, в конце концов.

— Эй, Сес.

— Хм? — Говорит она через край своей чашки.

— Думаешь, в эти дни я лучше сплю?

— Абсолютно.

— Я слышала, как ты сказала это Брэну и Аве в тот вечер, когда Реми принес рыбу и чипсы.

Ее чашка замирает на полпути ко рту, но потом она делает глоток.

— О? Я должно быть, забыла.

— Сесили.

— Что?

— Посмотри на меня.

Она бросает на меня мимолетный взгляд, затем снова сосредотачивается на своей чашке.

— Я знаю, как выглядит твое лицо и люблю его, Глин. Нет необходимости смотреть на него.

— Ты что-то скрываешь от меня.

Она неловко хихикает.

— Ты, наверное, все перепутала.

— Я слышала тебя. Есть какая-то гадость, которую ты, Ава и Брэн скрываете от меня. Что это?

Она молчит.

— Сес, пожалуйста. Я не