Малыш на заказ для миллиардера (СИ) - Лакс Айрин

— Смотри, как это делается…

В большой зал вкатили стол, поставили на него блюдо и сковороду с теплыми блинчиками, сиропы, горелку, чтобы эффектно поджечь блинчики. Разумеется, Мирас себе оставил самую приятную часть.

Мирас сбрызгивает блинчики ликером и готовится фламбировать их.

— Смотри, как это делается. Свет! — приказывает.

— Что? — спрашиваю.

— Не ты, — отвечает раздраженно. — Эй, идиоты! Верхний свет приглушите! В полутьме фламбе смотрится в тысячу раз эффектнее!

Да что бы ты обделался эффектно от всех деликатесов, которыми брюхо набивал на протяжении ужина.

Бух!

Дом резко погружается в темноту.

Я ахаю от неожиданности. В темноте виден только синеватый огонек горелки в руках Мираса.

— Приглушить, а не погасить, болваны! — бранится Мирас. — Живо исправляйте.

Он отвернулся от меня в другую сторону и расслабился. Потерял бдительность, услышав мой испуганный вздох. Но сейчас я быстро сообразила, что делать.

Мои эмоции на пределе, решение приходит само собой! Горелка в руках Мираса соблазняет синеватым огоньком.

Он позер и выбрал самую лучшую горелку, которой можно устроить пожар!

Даже если план подать сигнал при помощи пожара провалится, я потяну время.

Счет шел на секунды. Я бросаюсь на подлеца и выбиваю горелку из ручонок Мираса.

— Отдай, стерва! — рычит и кидается на меня в ответ.

Уйти не успею. Слишком слаба, реакции замедлены.

Мирас наваливается на меня своим телом, он мужчина и сильнее меня.

Остается только одно.

Ужасное. Но я доведена до отчаяния и выбора нет!

Я направляю носик горелки в сторону мужчины.

Прямо в лицо. Нос, глаза… Он воет, испуганно дернувшись назад. Горелка продолжает выдавать ровную струю огня.

Вспышка.

Волосы на голове Мираса загораются.

Вскрикнув, он падает, сбивает собой стол, разливая спиртное.

Мерзавец бьется в агонии.

Огонь резво перекидывается на спиртное, на костюм Мираса.

Подлец мгновенно превращается в факел!

Мирас начинает метаться из стороны в сторону, наталкивается на предметы в темноте и сшибает стол.

Падаю, горелка откатывается в сторону.

Огонь резкой змейкой перекидывается с пролитого ликера на дерево и натуральные ткани.

По ту сторону двери слышен топот ног.

Хватит сидеть в ступоре. Я успеваю подскочить к двери и провернуть ключ в замке.

Массивные туши охранников налетают на дверь, заставляя содрогнуться.

Ищу глазами выход.

Лестница!

Бегом по ней вверх.

Топот слышится со всех сторон…

Возможно, есть дополнительные входы и выходы.

Нет… Убежав наверх, я закрою себя в ловушке! Возвращусь назад и спрячусь в другой комнате, смежной с стой, где Мирас устроил себе роскошный ужин и одновременную казнь.

Он слепо бросается во все стороны. По хорошему, ему надо снять костюм. Но паника и боль мешают мыслить здраво.

В воздухе тошнотворно пахнет жжеными волосами и кожей. Я обрекла Мираса на ужасные муки, но мне ничуть не стыдно!

— Я горю! Горюююю! Помогите!

Горит не только Мирас, но и вся комната. Дом полон мебели из сухого лакированного дерева и декора из легковоспламеняющихся материалов, которые занимаются огнем в считанные мгновения.

Спрятавшись в соседней комнате, я пытаюсь сдвинуть диван к двери, чтобы забаррикадироваться. Но лишь обломала ноготь под мясо. Диван слишком тяжелый.

Я отползаю в самый угол комнаты, быстро наполняющейся дымом.

Вижу, как сизые клубы просачиваются в каждую из щелей.

— Она здесь!

Кто-то разбивает окно.

Поток свежего воздуха дает возможность огню рвануть ярким полотном.

— Решетки! Мать вашу!

Охранники Мираса уже знают, где я, но не могут войти через окна. Видимо, опасаются сунуться в зал, который горит.

— Неси инструменты. Надо срезать решетки! Пожарных вызвал?

— Где огнетушитель?

— Не работает!

— Из машины неси! Живее…

Мат и голоса сливаются с треском огня.

Дом горит. Пожар будет виден издалека.

Я сделала все, на что хватило сообразительности. И если я не задохнусь от дыма раньше, чем подоспеют пожарные, возможно, получится сбежать…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В соседней комнате творится хаос. Но и здесь ничуть не лучше.

Вой и мат Мираса перекрываются топотом ног, суетой.

Что-то грохочет. Раздаются звуки выстрелов и борьбы.

От страха я зажмурилась. Кажется, людей в доме Мираса становится значительно больше, чем было.

Голоса и выкрики совсем другие!

Неужели пожарные подоспели так быстро?! Вой сирен слышен в отдалении…

Какофония криков и паники не прекращается ни на секунду!

— Погасите. Погасите… — верещит высоким голосом Мирас.

Громкая череда выстрелов стелется оглушающей лентой.

На миг голоса замолкают и все стихает. В ушах раздается звон, голова трескается от боли.

В гулкой тишине слышен только рев огня, быстро пожирающего комнату, и крики о помощи ублюдка, похитившего меня.

Потрескивания огня все ближе. За фоном радостного гула огня различаю звук шагов и треск выбитой двери.

— Погасите меня немедленно! — требует Мирас, воя от боли.

— С легкостью, — звучит невероятно знакомо мужской голос.

Бух. Выстрел.

Крики и мольбы о помощи оборвались.

— Обыщите все комнаты! Живее! — приказывает Анваров. — Света должна быть здесь!

Анваров? Мой Амир?!

— Амир! — закашливаюсь от дыма. — Амир, я здесь!

Выползаю из-за кресла, придвинутого в самый угол, и отшатываюсь: огонь дыхнул мне в лицо.

Испуганно отползаю обратно, не желая разделить участь Мираса и стать такой же головешкой.

— Живее! Пока здесь все не сгорело!

Осторожно выглядываю из своего укрытия.

Через пляшущие блики огня смотрю на Амира. Он выглядит, как настоящий дьявол, разозленный и обеспокоенный.

Не дожидаясь, пока отреагируют подчиненные, любимый мужчина перепрыгивает через островки огня, вставшие на пути нашего воссоединения.

— Я здесь. Я рядом. Сейчас… — быстро обматывает меня своим пиджаком, пряча на груди, и подхватывает на руки.

Жар пожара лизнул мои пятки несколько раз. Дышать совсем нечем, я даже представить не могла, что огонь сразу превратит дом в полыхающий факел.

Секунды растягиваются в бесконечность. И в каждой из них я слышу, как гулко и решительно, безумно быстро колотится сердце Амира.

Холодок проносится по ногам ветерком. Дышать становится легче.

Мы на улице.

Я цепляюсь за Анварова и плачу.

— Все хорошо. Все хорошо! Я рядом… Осмотрите ее! — разматывает меня из пиджака. — Врача поживее!

— Я в порядке… — смотрю на него сквозь слезы. — Я не пострадала. А ты… О боже! У тебя ожоги. Амир, тебе самому нужен врач.

— Ты жива! — расплющивает об грудную клетку. — Я едва с ума не сошел. Как я рад тебя видеть! — целует жадно. — Думал, сдохну!

— Мне было страшно, — по телу проходит крупная дрожь. — Это моя вина. Я не хотела гулять под пристальным надзором охраны и вот что получилось!

— Брось, здесь нет твоей вины. Я сам виноват. Понимаю, что должен был предупредить тебя о бывшем друге, должен был рассказать, что многое — проделки рук Мираса. В том числе, якобы ошибка медицинского персонала.

— На что ты намекаешь?

— В прошлом он нарочно подкупил врачей, чтобы те подменили мой семенной материал. Он хотел позднее огорошить меня новостью, что я воспитываю чужого малыша. Но я маниакально проверял все по несколько раз и сразу же нашел ту, которая вынашивает моего малыша. Я нашел тебя. А то, что было дальше, тебе известно не хуже меня самого!

— Хорошо, что ты меня нашел, — целую. — Я боялась умереть там…

— Я бы не позволил такому случиться. Я не вижу жизни без тебя и без нашей дочурки.

— Надо допросить Мираса. Он сказал, что отдал нашу малышку в какой-то дом малышки, но не сказал, в какой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Допросить его не получится, — мрачнеет Амир.

— Что?! Но почему?!