Краш-тест (СИ) - Рябинина Татьяна

- Добрый день, Гейдар Тимурович… Тут у нас такая ситуация… В курсе?.. Вот так, да? Хорошо. Всего доброго.

Максим посмотрел на меня, в окно, снова на меня.

- Ну, это было так, для очистки совести. Он сказал, что хорошо ко мне относится, но раз Сафонов так решил, ему виднее. А Макаров – родственник жены Сафонова. Ты не знала?

Я покачала головой.

- Тогда почему он так боялся, что его подсидит административный директор?

- Спроси что-нибудь полегче. Мании – они вне логики. Хотя… мне кажется, это не все. Что-то должно быть еще.

- Помнишь, я тебе говорила, что разговор в кафе подслушала? – я изо всех сил пыталась выцарапать из памяти то, о чем говорили Ольга и Лариса. – Что-то такое было: «недолго им пальцы гнуть осталось, слышала про Макарова?» И тут они меня заметили. Что, интересно, насчет Макарова? Ладно, все равно не узнаем.

- Ну почему же? – пожал плечами Максим. – Только вряд ли это нам поможет.

- Хоть понятно станет. Что делать-то будем? Заявления писать?

- Погодим пока. Короче, сиди и делай свою обычную работу текущую. Сайт, номерки, соцсети. Только особо не напрягайся. Понаблюдаем, что будет. Написать всегда успеем. Как ты понимаешь, дело труба.

- Ну да. Вопрос в том, уйдем мы – или нас вынесут.

- Как-то так, - кивнул Максим.

Мы вернулись в отдел, разошлись по своим местам и стали вроде как работать. К великому недоумению Кристины, которое та пыталась скрыть, но не могла. Было очевидно, на чьей она стороне. Наверняка ждала, что мы придем и сразу напишем заявления.

Все разъяснилось после обеда. Мы с Максимом поднялись к себе на этаж, он пошел в отдел, а я в туалет. А когда открыла дверь, выходя оттуда, в пустом коридоре стояли и ворковали о чем-то Кристина и Макаров. И его рука вольготно располагалась на ее заднице.

Вот и недостающий кусочек пазла!

Я прошла мимо них нарочито медленно, взглядом дав понять, что все видела. Макаров развернулся и рысью понесся к лестнице. Кристина – вперед меня в отдел.

- Макаров? Серьезно? – спросила я, сев за стол.

- А что? – вскинулась она. – Я в разводе, он в разводе. В чем проблема?

- Ни в чем. И я даже знаю, кто будет следующим административным директором.

- У меня ребенок! – злобно прошипела Кристина.

- Что тут у вас? – выглянул из своего кабинета Максим.

- Да ничего, - я пожала плечами. – Макаров только что лапал Кристину за жопу. Так что теперь мне все ясно.

- Поздравляю, Крис! – хмыкнул Максим и ушел к себе.

Она сидела вся красная и барабанила по клавишам ноутбука так, что они должны были вылететь. А через час и вовсе оделась и ушла, хлопнув дверью.

- Ну, мы им тут немного нервы потреплем, - Максим по своей вечной привычке уселся на край моего стола. – А может, даже и не немного. Посмотрим. Есть у меня кой-какие гадкие мыслишки.

- Не расскажешь? – я положила руку ему на колено.

- Пока нет, - он посмотрел на часы. – Руку убери. Нам тут еще долго сидеть. До семнадцати ноль-ноль. А ты меня заставляешь думать о разврате.

На следующий день я пошла на работу одна: Максим на Сандеро уехал по каким-то своим делам. Кристина со мной даже не поздоровалась. Посмотрела волком, встала и ушла. Вернулась с ультиматумом: либо до конца дня мы пишем заявление по собственному, либо вылетаем по статье.

- Ха! – сказал мне Максим, когда вернулся. – Для нас статьи еще не придумали. На испуг берут.

- А то, что тебя не было с утра? На прогул не потянет?

- Прогул – это более четырех часов в течение дня. А меня не было два. Чтобы вынести нас за ненадлежащее выполнение обязанностей, надо провести аттестацию и составить протокол, где по пунктам будут изложены все наши… некомпетенции. Иначе любой суд нас восстановит. Либо должно произойти нечто ужасное, в чем мы будем виноваты. Что опять же требует документального подтверждения. Мы тут с Юриком все перетерли. Не за что нас увольнять. Если только вытащить на свет божий приписки-подчистки – но тогда всем тут будет кисло. Никто на это не пойдет. Так что мы с тобой им еще крови попортим.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В пятницу мы по-прежнему числились в штате. Офис стоял на ушах. Мы приходили на работу ровно в девять и занимались мелкой текучкой. До пяти вечера. Возвращались домой и… Ох, какой же у нас был секс! Адреналин зашкаливал – покруче, чем в горах. К тому же мы еще сильнее, чем обычно, чувствовали себя командой. Вдвоем против всех – как в кино.

- Ну что, Нин, - спросил Максим, когда в воскресенье вечером мы лежали в постели, - будем заканчивать цирк или еще поиграем?

- Закончить надо каким-нибудь роскошным аккордом.

- Само собой. Вот что мы с тобой сделаем…

На следующий день после работы мы устроились на пару часиков в кафе поблизости. Потом вернулись, но не пошли к главному входу, а свернули за угол и поднырнули под шлагбаум парковки. Там нас ждал охранник Димон.

- Вы только это… - предупредил он. – Шустрее. У вас три минуты, потом включу камеры.

Мы галопом проскочили через черный ход, поднялись по лестнице и добежали до отдела.

- Фух, успели, - пытаясь отдышаться, сказал Максим, вытаскивая из сумки бокс внешнего жесткого диска и флешку. – Вот тут ключи для полного админского доступа к программе. Сейчас запустим копирование, а там подумаем, что делать дальше. А пока… не попрощаться ли нам с диваном?

У программы электронной документации, с которой работала сеть, было несколько степеней доступа. Администраторы поликлиник могли заводить карты пациентов и заносить в них личные данные. Врачи и медсестры – делать записи по приемам. Заведующие отделениями и мы с Максимом – вносить изменения. И только полный доступ, который был у Сафонова и Макарова, позволял копировать и удалять файлы. И сейчас мы копировали всю базу данных всех поликлиник. А еще у Максима был бэкап, который он сделал до того, как мы начали подчищать карты. Кто владеет информацией – тот владеет миром.

А с диваном мы прощались бурно и долго. Пока компьютер не пискнул, известив, что копирование завершено.

- Ну вот, Нинка, - Максим отсоединил бокс и взвесил его на ладони. – У нас есть три варианта. Во-первых, зайти в систему под полным доступом и грохнуть ее начисто. Представляешь? Ни одной карточки пациентов, ни одной личной карточки врачей, вообще ничего. Ноль. Пока прогеры восстановят все по бэкапам, наступит полный коллапс.

- Фокин, после этого грохнут нас с тобой. Прогеры расколются, что ключи были у тебя. Хотя ты не должен был их иметь.

- Резонно, - кивнул Максим. – Второй вариант – слить базу и бэкап конкурентам. Я даже знаю, кому именно. Они будут очень рады утопить «Альтермедику». Сети не будет. Но… сети не будет. Поликлиник, медпунктов. Понимаешь, о чем я?

- Да, - вздохнула я. – Максим, гуманизм тебя погубит.

- Твоя мама, кстати, ходит в одну из них. Потому предлагаю третий вариант. Оставить их медленно загнивать. Рано или поздно при таком подходе все равно все развалится. А мы с тобой поторгуемся за золотые парашюты.

- Шантаж? – фыркнула я. – А за это нас не грохнут? Шантажисты долго не живут.

- Если грамотно намекнуть, что при любом несчастном случае с нами информация уйдет на страну далече, не думаю.

- Ну попробуй. Кстати, у меня тоже есть кой-какие гадкие мыслишки. И я тебе тоже пока ничего не скажу.

С Сафоновым Максим разговаривал без меня. Что именно он сказал, я так и не узнала, но заявления об увольнении мы подписали в обмен на четыре оклада каждому. Максим отдал флешку с ключами… разумеется, сделав копию. На всякий случай.

А я тем временем взяла в аренду свободное помещение в том же здании. На втором этаже. Прямо напротив административного отдела. Вызвав тем самым всеобщую истерику. Шестеро заведующих поликлиниками по очереди позвонили и сообщили потрясающую новость: их собирали на совещание, где сказали, что за любые контакты с нами им грозит немедленное увольнение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- И что ты собираешься здесь делать? – спросил Максим, когда они с Юриком перетащили из отдела желтый диван. Как выяснилось, купленный им лично на Авито. А кроме дивана – еще кучу всего, что не значилось в инвентарной описи. В том числе и мой ноутбук.