Татьяна Алюшина - Не могу тебя забыть

Все это чушь, пыль, мусор!

Они просто должны быть вместе — он и Юлька!

Он точно знал, понял сейчас, в это мгновение, что она любит его по-настоящему — сильно и глубоко!

Да какого черта?

Они должны быть вместе, а все остальное неправильно!

И не имеет значения, кто и что скажет, поймут их или не поймут, все не имеет никакого значения! Если друзья превратятся во врагов, родные осудят и не примут ситуации — это выводы и решения этих людей, и к ним с Юлькой они не имеют отношения!

Господи! Как все просто!

Он даже застонал от простоты открывшейся ему истины, которую не умел разглядеть многие годы!

Ей давно уже не шестнадцать лет — ей двадцать четыре! Что он себе напридумывал, какие такие препятствия и «нельзя»! Можно! Можно и нужно!

Он так испугался своего желания, когда ей было шестнадцать, что долгие годы продолжал бояться его по инерции. Боже мой! Сколько лет потеряно, сколько боли перелопачено! По глупости, по тупому непониманию!

И вдруг, вдогонку, дополняя и углубляя знания, полученные только что, он понял со всей невероятной ясностью, пришедшей как озарение откуда-то свыше, самое важное!

Если бы он позволил, разрешил тогда, восемь лет назад, себе Юльку, — ну, подождал бы, пока ей исполнится восемнадцать, — то за физической близостью, невероятным, ярким сексом, не разглядел бы ее, не пустил бы к себе в душу, не прочувствовал и не понял бы всей глубины любви к ней.

Ревновал бы, каждый миг ожидая, что она уйдет в мир своих ровесников, привязывал бы к себе сексом, деньгами, детьми — и все равно боялся бы, что она уйдет!

Пройдя, как через чистилище, через все муки запретного, нереализованного желания и любви, Илья смог разглядеть ее, узнать как личность, как человека, незаметно, совсем не желая этого, впустить в свою душу, сердце, кровь сильное, глубокое, истинное, настоящее чувство.

Постепенно узнавая характер Юли, ее привычки и творчество, увидел один музыкальный лад, который их объединяет!

И хотел ее всю! До каждой мысли, каждого вдоха, трудностей и радостей, не довольствуясь уже только физической близостью, неистово желая полного слияния, — всю!

И не было бы в ее любви такой же силы и накала, как его, не было бы Тимки и Юлькиного «Поиска», а может, и «Старушки», и того прозрачного, искрящегося, переливающегося всеми красками, потрясающего дня в Праге — много чего не было бы, если бы он взял ее в восемнадцать Юлькиных лет!

Илья мгновенно принял решение! И заспешил, загорелся.

Он заберет ее, он попросит прощения, объяснит ей все — и заберет!

Заграбастает и никуда больше от себя не отпустит! Никогда! Вот прямо сейчас — поедет и заберет!

Она должна его простить, понять! Ведь не может она не простить? Этого не должно быть! Тогда вся жизнь летит к черту! Она простит! Он ей расскажет все-все про себя, про них, про то, что он сейчас понял и открыл!

Господи, сделай так, чтобы она поняла и простила!

Он быстро оделся, остановился у входной двери, поняв, что прежде, чем ехать к ней, надо сделать одно очень важное дело.

Илья поймал такси, он не собирался садиться за руль, потому что выпил. Попросил таксиста остановиться у супермаркета и подождать его. Илья купил бутылку дорогущего коньяка, хотел взять к нему закуску — лимоны, шоколад, сыр, что-нибудь еще, — но, постояв перед прилавком, передумал. Он не на посиделки едет, его вполне реально могут послать; ладно, с бутылкой пришел поговорить, не получился разговор, ну а когда еще и закуску принес — это вроде как заранее просим пардону!

По мере приближения к месту Илья становился все более хмурым. Нет, внутри себя он хранил ощущения радости, ясности, понимания, но ему предстоял неприятный, трудный разговор. Скорее всего, первый из череды предстоящих объяснений и не менее трудных разговоров.

Ему открыл Игорь.

— Илья! — обрадовался он. — Вот так сюрприз! — Но, присмотревшись к нему повнимательнее, быстро спросил: — Что-то случилось?

— Случилось, — признался Илья, — надо поговорить.

— Проходи, чего ты стоишь в дверях! — заторопился Игорь.

К ним вышла из комнаты Марина.

— Илюша, что случилось? Тимка? Родители? — перепугалась она.

— Нет, нет, Мариночка, с ними все в порядке. Мне надо с вами поговорить, — поспешил признаться он.

— Проходи в комнату скорее, не пугай меня таким началом! — сказала Марина.

— А пошли на кухню, — попросил он, — выпьем.

Илья снял пальто, повесил его на вешалку, прошел на кухню, взял стул, поставил его на середине, сел как на скамью подсудимых. Марина стала суетиться, доставать какую-то закуску, рюмки. Илья попросил:

— Марин, сядь.

Не зная, что и думать, но заранее испугавшись, она встревоженно посмотрела на него. Игорь с Мариной сидели у стены, с разных краев стола, и смотрели на него, отчего ощущение судебного процесса усиливалось. Илья оперся локтями на ноги, сцепил в замок кисти рук и с ходу заявил хриплым от переживаний голосом:

— Я люблю Юльку!

— Ну и что, мы тоже ее любим! — не сразу понял Игорь.

— Я люблю ее как женщину. Сильно. И хочу на ней жениться, — без паузы выпалил Илья.

— О господи! — воскликнула Марина, выпустив из рук рюмки, и прижала ладони к губам от потрясения.

— Та-ак! — протянул Игорь. — И давно?

«Ну вот и началось! — подумал с тихой тоской Илья. — А чего ты хотел? Ты же знал, что все так и будет!»

— Давно, — ответил он. — Сначала я любил ее как сестренку, как дочку, как маленькую девочку, а потом…

— Что — потом? — допытывался Игорь.

Он открыл бутылку, не сводя взгляда с Ильи, поставил уроненные Мариной рюмки, налил всем и протянул одну Илье.

— Я ее захотел! Очень сильно. Когда ей было шестнадцать лет. И испугался.

Игорь выпил. Илья тоже. Марина все смотрела на него расширившимися от потрясения глазами, не отнимая пальцев от губ. Илья кинул на нее быстрый взгляд и перевел глаза на Игоря.

— Я испугался и запретил себе даже думать об этом, старался держаться от нее как можно дальше. Она росла, а я влюблялся все сильнее. И запрещал себе все сильнее думать о ней.

— Боже мой! — сказала Марина надрывным от переживания голосом, и крупные слезы покатились у нее по щекам. — Какие же вы идиоты!

Илья не понял, — он посмотрел на нее удивленно.

— Она же любила тебя все эти годы! Зачем же вы столько лет мучили друг друга? И страдали? — вдруг закричала Марина.

— Марин, ты что, ничего не имеешь против? — не поверил он собственным ушам;

— Да какое против?! — возмутилась она. — С чего? Сначала мы с Игорем думали, что это у нее девчоночье, пройдет, а потом увидели, что она тебя любит по-настоящему, сильно, и мучается, страдает!