Линзи Стивенс - Счастливый поцелуй

Ребенок был одет в джинсы и футболку, на таком расстоянии было трудно определить его пол. И возраст. Восемь-девять лет, не меньше. Ее это заинтересовало. Нет, слишком высокий рост. Этому ребенку, скорее, лет десять.

Джасмин застыла на месте, будто ее сразила молния, а ребенок повернулся, посмотрел вверх, на дом, и, наверное, увидел ее, потому что поднял руку и приветливо помахал, а потом что-то сказал мужчине.

Джасмин встала лицом к двери. Сердце в груди бешено колотилось: нет, не может быть. Это же садовник. Просто в школе каникулы, так что ребенок — сын садовника.

Взволнованная, она снова протянула руку к звонку, но позвонить не успела. Дверь распахнулась, и на пороге появилась ее мать.

— Джасмин? — с удивлением воскликнула она. Джасмин приехала! Ах, как я рада, что ты все-таки решилась! — Мойра Макканн бросилась обнимать дочь, чего прежде не делала. — Я пыталась дозвониться вчера вечером.

— Мы были в дороге, — объяснила Джасмин. — Друзья ехали на север и подвезли меня.

— Ах, дорогая, дедушка будет так рад тебя видеть. — Мать понизила голос: — Его здоровье в самом деле сильно ухудшилось за последние пять лет.

— Я знаю. Поэтому и решила приехать повидаться с ним. — Джасмин посмотрела прямо в глаза матери. — И еще потому, что хотела удостовериться в том, что Рик не станет клянчить и не повредит дедушкиному здоровью. Он ничего больше не натворил, мама?

— Нет, что ты, конечно, нет, — ответила, защищаясь, мать. — Рик почти не бывает дома. Он занят тем, что наносит визиты своим брисбенским друзьям.

— Чтобы ощипать их, наверное, — с горечью произнесла Джасмин.

Мать сморщила губы.

— Не понимаю, Джасмин, почему ты так жестока со своим братом. Он молод и старается продвинуться.

— Рик никуда не хочет продвинуться, мама. Он хочет попасть на готовенькое, ничем себя не утруждая. — Джасмин устало провела рукой по своим непослушным рыжим кудрям. — Но мы ведь уже об этом говорили. Этак можно продолжать до второго пришествия, и ничего не изменится. — Она вздохнула. — Можно зайти? До смерти хочется чая.

— Конечно. — Мать слегка замялась. — Но, Джасмин, я должна тебе сообщить… — Мать осеклась.

На деревянной лестнице за спиной у Джасмин послышались шаги, и внезапное огорчение на лице матери в одно мгновение все объяснило. У Джасмин заколотилось сердце от ощущения надвинувшейся беды. Оборачиваясь, Джасмин уже знала, кого увидит.

Глава третья

— Привет, Джас. — Низкий мужской голос обдал прохладной волной ее разгоряченную солнцем кожу. Она переступила с ноги на ногу, как бы занимая оборонительную позицию на случай, если он заметил ее невольную дрожь. — Добро пожаловать домой.

Добро пожаловать домой? Слова эхом отдались у нее в мозгу, и она чуть не рассмеялась. Или чуть не расплакалась. Добро пожаловать домой. Вот так просто, так учтиво. Что ж, она ему подыграет. Джасмин приподняла подбородок.

— Как поживаешь, Кейл? — спросила она ровным голосом и с гордостью отметила, что голос не выдавал ее волнения, от которого у нее ноги подкашивались.

— Отлично, — ответил он, пожимая плечами. — А ты?

— Грех жаловаться. — Джасмин была готова рассмеяться от этой идиотской беседы. Вот истинный пример светских условностей, за которыми клокочет гнев. Ее и в самом деле переполнял гнев. Как знать, о чем думает в этот момент Кейл Крейген?

— Кейл вернулся домой только вчера вечером, — поспешила вставить мать Джасмин. — Он, как и ты, приехал домой на Рождество. Правда удивительно, до чего стало легко путешествовать? Ты только представь себе: вчера он был в Канаде, а сегодня — уже в Австралии.

Джасмин слегка приподняла брови, услышав примирительную интонацию матери: она не забыла то враждебное выражение лица, с которым мать заявляла, что Кейл Крейген обманул ее дочь и что она ему это припомнит. А в данном случае, подумала Джасмин, со стороны матери было бы уместно проявить некоторую холодность.

— Мы летели навстречу часовым поясам, — звонко прозвучал в это мгновение юный голос, и только тогда Джасмин обратила внимание на ребенка, присоединившегося на веранде к своему отцу. Джасмин опустила взгляд и всмотрелась в глаза, точно такие же карие, как глаза Кейла.

Но этим сходство не исчерпывалось. У мальчика были те же густые, упругие волосы, поднимавшиеся хохолком от косого пробора. Рассматривая точеные черты детского лица, Джасмин поняла, что сын станет не менее привлекательным, чем его отец. А тот все остался привлекательным. Наверное, мальчик высок не по годам, он кажется старше семи лет. Но сын Кейла не должен быть такого возраста.

— Это Тоби. — Кейл опустил руку на плечо мальчику. — Тоби, познакомься с дочерью тети Мойры, Джасмин.

— Привет! — Тоби торжественно протянул руку, и Джасмин пожала ее.

Она сглотнула. Комок в горле на мгновение лишил ее дара речи.

Этот мальчик мог быть моим сыном, кольнула ее мысль, и, встретив взгляд Кейла, Джасмин тотчас отвела глаза.

— Мы видели, как ты приехала, — говорил ей Тоби. — А папа сказал, что знаком с тобой. То есть он сказал, что узнал бы эти рыжие кудри, где бы их ни увидел.

— Тоби! — не повышая голоса, одернул его Кейл, и мальчик поднял на него вопросительный взгляд. Он все еще улыбался. — Может, дадим Джас возможность войти в дом и расположиться, а?

— Да, да. — Мойра теребила пальцами бусы на своей высокой груди. — Просто замечательно, что в самую последнюю минуту Джасмин удалось выбраться сюда, правда, Кейл?

— Твой дедушка будет рад тебя видеть, — загадочно изрек Кейл.

— Как он себя чувствует? — спросила Джасмин, надеясь, что кажется Кейлу такой же равнодушной, как он.

— Неплохо, если учесть обстоятельства, — ответил Кейл. — Мама повезла его в город на осмотр к врачу. Они должны вернуться домой примерно через час.

— Джеймс всегда был таким крепким, — продолжила Мойра. — Все, что он перенес, убило бы его, будь он менее крепким человеком. И все-таки болезнь взяла свое. — Мойра покачала головой. — Да что же мы стоим здесь, на пороге? Я знаю, Джасмин, тебе с дороги хочется чаю. Да, наверное, и тебе тоже, Кейл? А Тоби, может, выпьет молока?

— И ему чаю, — без лишних церемоний сказал Кейл.

— Тетя Мойра, а можно твоего печенья? — с сияющим лицом попросил Тоби. — Я пока провожу Джас в ее комнату, — добавил он, в подражание отцу называя Джасмин тем же уменьшительным именем, которое, кроме Кейла, никто не употреблял. — Рядом с моей комнатой есть еще одна, запасная.

— Я… это… — начала Джасмин — и осеклась, заметив, как вокруг Кейла и ее матери сгустилось в воздухе что-то недосказанное.