Дженнифер Л. Арментраут - Замерзшие (ЛП)

— Вы едете туда вдвоем? Звучит романтично. — В ее голосе слышался яд.

— Нет, — произнес Кайлер, выскальзывая из ее объятий. — Мы встретимся с кучей друзей. Скоро. Поэтому мне пора.

Блондинка не поняла намека, и становилось очень неловко. В этом весь Кайлер. С помощью своего обаяния он сможет раздеть и монашку, вот только на-следующее-утро вещей он не делает.

— Бабник, — прошептала я, проходя мимо него.

Кайлер меня проигнорировал.

— Еще увидимся, Синди.

Блондинка не сдвинулась с места.

— Минди — меня зовут Минди.

Я взглянула на Кайлера, он совершенно не раскаивался. Покачав головой, я направилась на кухню. В раковине стояло несколько кружек, но здесь гораздо чище, чем в любой общажной комнате. Только не в моей. Я была настолько помешана на порядке, что доводила Андреа до белого каления.

Взобравшись на стойку, я скрестила ноги и включила книжку. Насколько я была увлечена сюжетом раньше, что даже читала, останавливаясь на красном свете по пути сюда, настолько же меня захватил разговор в гостиной.

Я заметила бутылку Джека на стойке. Немного рановато, но чем дольше Кайлер там находился, тем больше мне хотелось выпить.

Кого я обманываю? Прошлой ночью я сидела с ромом до тех пор, пока он полностью не разбавился колой и колой. Все наши друзья были навеселе, отмечая начало каникул. Андреа вырвало на заднем дворе Сухого Дока. А Таннер был настолько не в себе, что вместо волос держал ее за пиджак. Кайлер мог контролировать себя, но все-таки напился.

Что же касается меня? Мне претила мысль о том, чтобы напиться и потерять контроль. Не то что бы я скованная или вроде того, но… ладно, может, совсем немного.

Каждую зиму, начиная с первого курса, я задаюсь вопросом, зачем я езжу на Сноушу. У нас есть 2 недели до Рождества. Я могла бы направиться прямиком домой, не умею кататься на лыжах, всегда съезжаю по склону на заднице. С другой стороны, Кайлер — прирожденный профи. Но это своего рода традиция, ее никак нельзя нарушать.

— Ты правда очень, очень рано, Сид.

Я подпрыгнула от звука его голоса.

— Люблю приходить вовремя.

— До одержимости. — Он облокотился о стойку.

Возможно, я и приходила раньше, но опаздывать я ненавидела. Заходить на занятие после его начала было хуже, чем апокалипсис.

И снова мой взгляд переместился на нижнюю часть его живота. Соскользнули ли боксеры?

— Не мог бы ты надеть футболку? И штаны, к примеру?

Кайлер вскинул бровь.

— Уверен, ты уже видела меня голым, Сид.

Меня бросило в жар, что совершенно неуместно, учитывая обстоятельства, при которых я его таким видела.

— Тебе было где-то пять лет, болел ветрянкой. И все продолжал скидывать вещи. Это совершенно другое.

— В чем разница?

Мне правда надо объяснять?

Посмеиваясь, он направился прямо ко мне. Сидя на стойке, я наконец-то была с ним одного роста. Кайлер был невероятно высоким, примерно 1,88 м, я же была невероятно низкой, едва ли больше 1,52 м. Рядом с ним я ощущала себя карликом.

Кайлер потянулся и ухватил прядь моих волос.

— Косички. Сексуально.

      Я пожала плечами.

Он взял конец косички и шлепнул меня по щеке.

— У меня есть время для пробежки?

Я убрала от него волосы.

— Без нее ты будешь ныть весь день.

Кайлер выдал свою самую очаровательную улыбку. Ямочка появилась на его левой щеке, и мое сердце пропустило удар.

— Присоединишься?

Он наклонился, кладя руки по обе стороны моих ног, и теперь находился очень, очень близко. Даже если бы я не западала на него, то все равно не смогла бы устоять перед его близостью. Любая бы была под впечатлением. Кайлер источал сексуальность, опасная смесь привлекательности и ума в сочетании с непредсказуемостью.

Я вздохнула — о, вау, он пах невероятно. Не алкоголем и диким многочасовым сексом. Нет. От него пахло мужчиной с примесью хорошего одеколона.

Бог мой, не могу поверить, что нюхаю его как какой-то фрик.

Отстранившись, я отвернулась.

— Будет весело. Ну же. Обещаю. — Он снова потянул меня за косичку.

Я покачала головой.

— Повсюду лед и снег. Я сломаю себе шею. Вообще-то, ты можешь сломать свою. Один день без бега тебя не убьет.

— Нет, убьет.

Задержав взгляд на фотографии на холодильнике, я сжала руки. На ней были изображены мы, в начальной школе, одетые в костюмы для Хэллоуина. Он был оборотнем, а я — красной шапочкой. Идея моей мамы.

— Не могу поверить, что ты хочешь бегать после всего выпитого.

Он рассмеялся, и его теплое дыхание коснулось моей шеи.

— Я справлюсь. Не забывай, ты пьешь с взрослыми ребятами.

Я закатила глаза.

Сокращая между нами расстояние, он поцеловал меня в щеку.

— Сядь куда-нибудь, где более комфортно. Я ненадолго.

Когда я не сдвинулась, он издал недовольный звук, а затем положил руки мне на бедра. Без каких-либо усилий он снял меня со стойки, поставил на пол и шлепнул по заднице, что заставило меня вылететь из кухни.

Я уселась на диван, посмотрев на него.

— Счастлив?

Кайлер склонил голову набок и взглянул так, словно хотел что-то сказать. Но затем просто улыбнулся.

— Я собираюсь научить тебя кататься на сноуборде. Знаешь, да?

Рассмеявшись, я откинулась на подушку.

— Ну, удачи тебе с этим.

— Слишком мало веры в меня. У меня есть опыт.

— Не сомневаюсь, — сухо ответила я, смотря на Рождественскую елку напротив окна.

Кайлер расхохотался, прекрасным, глубоким смехом, и мои мышцы напряглись.

— Не желаешь узнать обо всех моих талантах?

— Ну, это не сложно. Могу опросить 90% девушек на своем этаже.

Бесстыдно усмехаясь, он вышел из комнаты, направляясь в свою спальню.

— Вообще-то, 89%. Не успел переспать с одной из комнаты в конце коридора. Она просто…

— Не хочу даже знать.

— Ревнуешь?

— Точно нет, — ответила я, включая электронную книжку.

— Ага. Убеждай себя, сколько хочешь, дорогая. Когда-нибудь ты признаешь, что бесповоротно и сильно в меня влюблена. Все дело в моем шарме — сложно устоять.

— Если бы не твое неотразимое тело, я бы поверила.

Он снова рассмеялся и развернулся. Я смотрела, как он исчезает в своей комнате с гнетущим, странным чувством в животе. Это была до боли постыдная правда, которую Кайлер никогда не узнает. Он мог шутить, дразнить меня, но он понятия не имеет о моих чувствах к нему, и пусть все останется так, как есть.

Я закинула голову и закрыла глаза, тяжело вздыхая.