Так бывает... - Надежда Михайловна

беременности, начальство поохало, но твердо обещало, что поездка будет последняя.

Теперь, будучи опять в Германии, Люду интересовали магазины с детскими товарами, тем более, были рождественские скидки, она прикупила для своего малыша, деткам Старостиных, Ольгиному сыночку, взрослым по сувениру — командировка получилась хорошая. Перелет тоже не вызвал никаких проблем, а дома, в заново отремонтированной квартире, гуляло эхо. Ной с её согласия, распродал всю мебель, оставив только бабулины — начала века комод и стол со стульями.

Люда обошла всю квартиру, радуясь, что теперь ничто не напоминает о бывшем муже. Хорошо! Как раз пришло уведомление — развод должен быть через два дня.

А Ной радовался и удивлялся, какая сильная оказалась его соседушка-Людочка — не страдает, а наоброт, реально мыслит и не впадает в депрессию, он-то боялся, что придется с трудом вытаскивать из тоски и негатива, но, Слава Богу, так не случилось.

Орехову же было тошно... С вещами он пошел в материнскую квартиру, благо идти было недалеко. Двухэтажные, начала века дома, находились совсем в шаговой доступности. Он еле шел, зная, что его приход не останется незамеченным соседями, которые сто лет жили в этих домах и знали друг друга, как облупленных. Хорошо, что день стал совсем коротким, а то бы ушлые бабули встретили его на подходе к дому.

Повезло, никто не встретился, мать как всегда была в поездке. Как развалился СССР, его мать, Тамара Ивановна, ярая коммунистка, постоянно моталась по Подмосковью — у них были какие-то собрания, заседания, она постоянно была занята. Когда сын пытался говорить, что не пристало бы пенсионерке скакать по всем этим сборищам, тем более, коммунистов многие очень сильно не любили, маманя ответила:

— Вот родите мне внуков, буду сидеть с ними, а пока у меня времени свободного полно, почему не заняться тем, что хочется?

Гена поставил чемодан в свою комнату, закинул вещи в стиралку, сел на табуретку в кухне и глубоко задумался...

Сказать, что у них с Людой была крышесносная любовь... нет, все было спокойно-стабильно, он лет с четырнадцати твердо знал, что они с Людой Стасовой пара, обязательно поженятся и будут жить долго и счастливо. Так и получилось, его резкая, хулиганистая, местами нетепимая мать, к Люде относилась ровно, меж ними не возникало каких-либо конфликтов и разногласий.

— Генка, тебе девка по лотерее досталась, такие сейчас редкость, не упусти! — частенько говорила она сыну.

— Куда она от меня денется? — отмахивался сынок.

— Ой, смотри, Людка твоя будет многим мужикам нравиться, это с первого взгляда она проигрывает этой вертихвостке Светке, а умные мужики разглядят и такую не упустют.

Гена искренне верил, что они с Людой идеальная пара, так и было — они даже ни разу не поругались с битьем посуды или хлопаньем дверьми.

— Томка, Генке твоему девка редкая досталась, не то что моя Ирка. — Откровенно завидовала ей соседка, Катерина, которая со своей снохой ругалась постоянно.

— Молчи, молчи, тьфу-тьфу, — плевалась Томка.

Вот так стабильно-спокойно, с уважением друг к другу и жили Гена с Людой. А потом все рухнуло- как ком с горы покатился и вот, докатился... фиг знает, куда. Как и когда все случилось, и главное — зачем? Гена не мог дать внятного ответа, ведь он долгие годы не мог терпеть 'подружку' эту, всегда ворчал и старался отвадить жену от неё.

Последние три года омрачало их жизнь только одно — никак не получалось родить ребенка. Гена начал частенько ворчать, Люда же отмалчивалась, переживая про себя, она по приезду из командировок частенько стала ходить в церковь, Гена не препятствовал, но не сильно и верил, что у них когда-то будет малыш.

И вот это-то и послужило началом охлаждения их отношений, да и Гена не был сторонникам чего-то новомодного в постели, все было обыденно-привычно. Люда уматывалась в поездках, а он, последние полтора года 'ищущий нормальную работу', сидел дома, следил за порядком, играл с соседями в домино, много гулял, жил неплохо, ну, не как сыр в масле, но неплохо. Денег, что переводила на карточку жена, хватало с лихвой.

Он даже умудрился кой чего скопить, на черный день, как говорится — свято веря, что этот день ему не грозит... А он вот — раз и пришел. И что теперь делать?

Светка беременная, ребенок, он, вроде бы, и нужен, но Светка — это не его верная и надежная и, что немаловажно, на хорошей высокооплачиваемой работе, жена... Гена курил сигарету за сигаретой и не представлял, что делать...

Светка... она и привлекла его только новизной в сексе, с ней он узнал и перепробовал много чего такого, о чем Люде бы даже и не заикнулся, его как опоили, он никак не мог насытиться этой женщиной, как оказалось — до времени.

А началось все до смешного банально: Светка приперлась незваной к ним, его спокойная жена быстро накрыла на стол, посидели, выпили понемногу, включили музыку, начали танцевать, потом Люда понесла использованные тарелки на кухню, Светка потащила Генку танцевать медленный танец. И пока Люда мыла посуду, она откровенно прижималась к подвыпившему Генке, и под конец залезла к нему в ширинку, наглаживая самое сокровенное. Гена поплыл... и у него перемкнуло... Он бы прямо здесь, в комнате разложил её, но вернулась жена... Светка, в моменты, когда Люда не видела, облизывала губы и эротично изгибалась, распаляя Генку ещё больше.

Дня два после этого он колебался, виновато поглядывая на жену, а его наивная женушка даже и не подозревала ни о чем... Через три дня она уехала в очередную командировку, ещё через день Светка заявилась к Ореховым, и Генка не устоял. Да и как устоишь, если со Светкой он мог сделать в реальности, то что видел только в фильмах, и чего он никогда бы не предложил жене. Светкка стала для него наркотиком — он еле выдерживал, когда приезжала жена. Его душа рвалась к такой сладкой девочке-Светке. И ему стало казаться с незаметной подачи любовницы, что он только потому со Светкой, что она ему родит ребенка, а эта жена... - бесплодная курица. Как-то подзабылось ему, что курица его содержит, он живет за её счет. Одно было не очень хорошо, прописан был у матери, в старом доме, как-то не заморачивались они с Людой, чтобы его прописать в её сталинке.

Когда были на Канарах, на него нахлынуло чувство вины — Люда, такая счастливая, они шикарно отдыхают, вокруг такая красота, экзотика. И его со страшной силой потянуло к жене,