Измену гордым не прощают - Ксюша Иванова

мужчин, устроено. Но я вот спать с нелюбимым не смогла бы! Даже если бы была одна. А он мог! И сейчас... Да у него баб куча!

-Откуда ты знаешь?

-То есть это - неправда?

-Это - разовые связи! Просто физиология! Эй! Ты сейчас подставила меня? Заставила рассказать это о друге?

-Можешь сильно не переживать. Я этот факт о Гордее знала и без тебя.

- Откуда? - удивляется он.

-Я иногда общаюсь... с Миром и Никитой. Мы же дружили...

- Что-о? - ловлю в зеркале заднего вида пораженный мужской взгляд.

Ну, а чего странного-то? Это ты, Леон, всегда был горой за Гордея, а остальные ваши друзья приняли и меня тоже, и не считали только приложением к вашему Трофимову! Мир так вообще в первый день нашел меня! И был тем самым человеком, у кого на плече я выла всю ночь, ту ночь, когда ролик посмотрела! И Никита заезжает часто.

Покосилась на Леона. Нет, наверное, говорить, что Никита - крестный отец Эмиля, сейчас нельзя. Еще расскажет Гордею, а с того станется закатить парню скандал!

- Интересно девки пляшут! И ведь, мерзавцы, ничего нам не рассказывали! Друзья...

- Леон, прошу тебя! И ты не рассказывай об Эмиле! Умоляю тебя...

7 глава. Бабы, что с них взять

Стучусь в дверь его квартиры.

Я не знаю, как оказался в этой точке. У дома Француза. Просто ехал домой после работы. Просто бездумно мчался по городу, несколько раз сворачивая не туда. А он так на работу и не явился и ни на звонки мои, ни на сообщения больше не отвечал.

Я, как будто, в неадеквате. И ощущение к ночи усиливается.

Это встреча с Мерзавкой так подействовала на тебя, Гордый? Да и была ли эта встреча? Состоялась ли она? Так, мелькнул её образ за стеклом в пятидесяти метрах. Да в салоне ее машины ты надышался запахом ее духов. Ее саму толком и разглядеть не успел. А вон как проняло! До сих пор успокоиться не получается!

-У меня, вообще-то, звонок работает, - Леон с недовольным видом открывает дверь.

-Я в курсе. Но хотелось треснуть... что-нибудь, - хмуро признаюсь и, бесцеремонно оттолкнув друга плечом, вхожу в его квартиру.

-Не хотите ли пройти? - хмыкает он мне в спину. - Спасибо, что не отказались.

И меньше всего мне хочется сейчас "обнажаться" перед ним, расспрашивая о Даниз, но и мне, и, конечно же, Леону, предельно ясно, зачем я сюда явился!

В гостиной на журнальном столике стоят заварочный чайник, чашка, нарезанный тонкими дольками лимон. На красивом фарфоровом блюдечке - дорогой шоколад. Француз - что с него взять. Всё у него так - утонченно, изысканно... Рядом - включенный ноутбук с нашими набросками по "Самоцветам" - видимо, Никита скинул ему по почте.

-Чай будешь? - кивает в сторону стола.

-Мне бы чего покрепче!

-Можно и покрепче, - соглашается он и идёт к бару.

-Да я так, образно. Я ж за рулём, - даю заднюю я, хоть глазами и слежу жадно за бутылкой виски, которую берет с полки Леон.

Но пить нельзя. Хотя и ох, какой соблазн! Сейчас бы точно полегчало на душе!

Только утром снова ехать в "Шоколадницу"...

-Ладно, смысла нет ходить вокруг да около, - морщась, как от зубной боли, говорю ему. Да у меня и ощущение примерно такое же, как у стоматолога в кабинете, - противно, немного больно и очень хочется, чтобы это всё поскорее закончилось. А ведь я сейчас с лучшим другом говорю! - Зачем ты её увёз?

-Кого? - Леон садится в кресло и начинает наливать себе чай.

Меня из хрупкого спокойствия выводит даже не его голос, не этот дебильный вопрос, а тот факт, что он не смотрит мне в глаза! То есть получается, что мы оба знаем ответ, и он это понимает, но всё равно зачем-то спросил!

-Кого, блядь? Кого? - реву я, мгновенно разгоняясь от недовольства и дискомфорта до бешенства. В голове, кроме матов, ни одного слова! - А может, может ты все эти годы, с того момента, когда она ушла, трахал её? Может, она не просто от меня сбежала, а сбежала к тебе?

И я сначала это говорю, и только потом осознаю - а вдруг? Вдруг именно так всё и было? И от того только, что я это представляю, в моём мозгу происходит вспышка - меня слепит на мгновение, кулаки сжимаются, дикой яростью топит сердце. За мгновение до того, как не сдержавшись, я бросился бы на Леона, он говорит:

-Эй-эй-эй! Гордый, да ты что? Ты что-то не то сейчас придумал! Если бы вдруг я решил увести у тебя женщину... Хотя я бы никогда этого не сделал... То я бы честно и открыто поступил! И Дани - не та девушка, которую мужик мог бы несколько лет прятать от всего мира! Разве такую спрячешь? Такой хвастаться хочется...

Но его слова успокаивают лишь до какого-то момента. А потом меня накрывает снова:

-Какой это "такой"? Какой? Какого хера ты всё о ней знаешь? Какого хера рассуждаешь о ней? - сжимаю кулаки, шагаю ближе.

-У-у-у, да ты сегодня полный неадекват, брат, - он поднимает руки вверх, повернув ладонями ко мне. - Может, все-таки налить тебе, чтобы успокоился? Я клянусь тебе! Слышишь? Клянусь, что у меня ничего никогда с твоей Дани не было! И в мыслях даже! Никогда! Я подъехал, когда она возле машины в слезах стояла! Я подумал, что ударилась, когда с твоей тачкой столкнулась! Повредила себе что-нибудь! Посадил ее к себе, хотел в больницу отвезти!

- Почему меня не дождался? Не набрал?

- Ну, сам понимаешь, брат! Она умоляла просто увезти ее! Не хотела с тобой встретиться! Ну, я растерялся.

- Угу, - скептически киваю я. То, что она умеет убеждать я знаю. Да и Леона знаю давно и очень хорошо. Разве он мне врал когда-нибудь? И смотрит он так виновато, что... Ну, вот какое я право имею на него злиться, если это наши проблемы с Заразой, и Леон в них не виноват!

- Ты прости, что так получилось, Гордей...

- Ладно. Ты тоже... прости, что сорвался.

Домой. Выбросить из головы и забыть! И завтра пусть кто угодно едет в эту "Шоколадницу"!

-Леон... - оборачиваюсь от выхода. - А где твоя подружка... Эта, как там её?