Измена. Ты нас променял (СИ) - Барских Оксана

Я сама не верила, что делаю всё это. Угрожаю мужу дулом пистолета, рычу на него и готова выстрелить. Убить я бы не смогла, но я была сейчас в таком состоянии, что могла бы прострелить ему ноги или… Или хозяйство. Соблазн был слишком велик, но я усилием воли подавила в себе садистские замашки.

– И куда ты пойдешь после такого, Аль? – насмешливо произнес Давид, послушно при этом выполняя мои приказы. – Да ты никто без меня. Ноль без палочки. Ну уйдешь сейчас, а дальше что? Все счета я контролирую, имущество на меня записано. Не глупи.

– Не твое дело, что я буду делать дальше. Закрой свой поганый рот! Мразь!

– Что, к матери своей никчемной поедешь? Отчим тебя не примет, выживет с хаты. Или хочешь, чтобы он снова начал к тебе приставать, как раньше? Или ты всё выдумала тогда, и тебе понравились его домогательства? М?

На мои глаза навернулись слезы. Он знал куда бить, чтобы вывести меня из себя. Как бы мне ни было больно от прошлого, я всхлипнула раз и до крови закусила губу, чтобы не расклеиться. Мне нельзя сейчас раскисать и вестись на его слова, которыми он пытался меня уколоть.

– Вот так и лежи, Давид, не старайся меня заговорить.

Я осторожно двинулась к выходу, продолжая наблюдать за ним. Всё ждала его выпада и резких движений, но он смирно продолжал лежать. Я была почти уже у порога, как вдруг раздался голос Ольги.

– Что у вас тут происходит? Вы напугали нас, Давид.

Она приближалась к комнате.

– Иди вниз! – рыкнул со своего места Давид, но на этот раз сестра его не послушалась. Вошла в комнату и застыла, видя лежащего Давида и агрессивную меня.

Я не нашла ничего лучше, чем навести курок теперь на нее.

– Отошла к сейфу, Ольга, если не хочешь быть застреленной, – с каждой пройденной секундой мой голос становился более жестким и спокойным. Я будто обрела, наконец, контроль над собой. Словно все мои эмоции были временно заморожены, позволяя мне действовать в своих интересах и интересах моего малыша, которого я защищу любой ценой.

– Ты ненормальная?! – завизжала она. – Да мы тебя в психушку упечем! А если посмеешь ранить кого, в тюрьме сгниешь, дрянь!

Я так ненавидела сестру в этот момент, что направила дуло на стену слева от нее и выстрелила. Прозвучал очередной хлопок, но я уже привыкла, а вот Ольга присела, а затем по ее ногам потекла влага.

– Закрой рот, Ольга, и делай, что я говорю, если хочешь остаться живой. Усекла?

Как только она подчинилась, я медленно вышла, захлопнула дверь и понеслась вниз, мимо пацана, который стоял внизу лестницы. Я не кинула на него даже взгляда. Быстрее неслась к своей личной машине, на которой редко ездила, но она всегда была заправлена бензином для меня, а в моей сумочки хранились ключи.

Я лихорадочно открыла дверь, села и первым делом заблокировала все двери. Кинула пистолет на соседнее сиденье, завела двигатель и открыла гараж, вот только, как оказалось, забыла о самом главном. Внешние ворота. У меня не было ключей от ворот с собой.

– Алевтина! – рык Давида.

Он уже несся ко мне со стороны дома. Кинулся сразу же к дверям машины, но открыть не сумел. Я же поблагодарила свою смекалку, что сразу же забаррикадировалась.

– Пошел прочь! – крикнула я и нажала на газ, выезжая из гаража. Замедлилась, когда до ворот осталось десять метров, а затем нажала на газ, собираясь их протаранить и выбраться из этого логова предателей. Вот только именно в этот момент перед машиной выскочил Давид, словно ожидал, что я нажму на тормоз.

Не знаю, нажала бы я или нет, но в эту секунду мной овладела паника, и я не убрала ногу с газа, лишь вдавила ее сильнее. Зажмурилась. А затем прозвучал гулкий звук удара тела о капот.

Глава 7

Когда я открыла глаза, то не сразу увидела лежащее на газоне тело слева.

Давид не шевелился, а я, как оказалось, наполовину протаранила ворота. Голова болела, так как сработала подушка безопасности, и я откинулась на сиденье, приходя в себя.

– Черт, – прошептала я и оглянулась по сторонам, вспоминая, что произошло пару минут назад.

Давид неподвижно лежал, со стороны дома раздавались истеричные вопли Ольги. Она выбежала на шум и неслась в сторону моего мужа с промоченным спереди пеньюаром. Я поморщилась. Было обидно, что я купила этот набор для себя, чуть ли не впервые за последние полгода, и мало того, что его надела моя предательница-сестра, так еще и испортила пеньюар.

– А-а-а! – продолжала кричать Ольга, пока я сидела внутри машины.

Меня пока не отпустил адреналин, и только-только начал подбираться запоздалый страх, что я убила собственного мужа. В голову начали лезть мысли о тюрьме, скудной еде и маленькой каморке в СИЗО. Я уже представила, как иду по этапу, как вдруг Давид грузно встал, отмахнулся от Ольги, которая всплескивала руками, и что-то прорычал ей. Я встряхнула головой, прогоняя звон в ушах, и прислушалась, переводя дыхание. Ногу убрала с газа, сделала передышку, так как меня всё еще потряхивало от пережитого, и я боялась угробить себя.

– Надо вызвать скорую! Ты только посмотри на себя! А эту дуру в психушку или в тюрьму! Глянь, что она наделала? А если бы сделала тебя инвалидом? – неприятный голос Ольги.

– Замолчи! – рык Давида. – Только панику создаешь. Иди в дом и сиди там с Данилом, я сам тут разберусь!

– Но, Давид, давай я вызову полицию и скорую. А если с тобой что-то случится, или эта ненормальная решит тебя добить? Она даже не вышла! Ты понимаешь теперь, какую ошибку совершил, женившись на ней? А я говорила тебе тогда, что я буду лучшей партией!

Я оцепенела, услышав слова Ольги. И пока она говорила, всё сильнее чувствовала себя полной дурой. Я-то думала, она полюбила Давида, пока мы были с ним в браке, и она утешала нас обоих и сблизилась с ним, а оказалось, что он приглянулся ей еще в наш конфетно-букетный период.

Наконец, пазл в моей голове сошелся.

– Зачем он тебе, Аль? Ни кола, ни двора, да и куда вы вот ходили в субботу? Во вшивую забегаловку поужинать? Он тебя не уважает, а ты не замечаешь этого.

Это было наше эн-ное свидание, денег тогда ни у кого из нас особо не было, и та самая забегаловка стала моим самым сладким воспоминанием. Именно тогда мы впервые поцеловались, и я ощутила бабочки в животе.

– Он же круглый сирота, нашла бы себе кого побогаче, вон Ванька Дунаев на тебя как смотрит, а он, между прочим, сын владельца мясокомбината.

Ага, а еще поговаривали, что он был насильником и наркоманом. Позднее всё это подтвердилось, и его посадили, а я еще долго Ольге припоминала ее совет насчет него.

– Да ты только глянь, он на каждую юбку смотрит. Гулять будет, нафига он тебе такой?

Что ж, в последнем Ольга оказалась права. Кобель.

Вот только все эти годы я думала, что она говорила тогда мне всё это ради моего блага, а оказалось, что просто пыталась занять мое место.

– Выходи из машины, Алевтина! – рыкнул Давид со своего места, но я дурой не была.

Мысли так хаотично двигались в голове, что я не могла ухватиться ни за одну дельную.

А как только увидела, что Давид начал вставать, глядя на меня угрожающе через стекло, я недолго думая вдавила ногу в педаль газа и стартовала с места, окончательно снося ворота и выезжая на дорогу. Видела в зеркало заднего вида, что Давид вышел и долго смотреть мне вслед, и меня пугало то спокойствие, которое было написано на его лице. Словно шутки кончились, и отныне говорить он будет со мной на другом языке. На языке силы.

Конечно, одна часть меня злилась на мужа и считала, что он получил по заслугам во время случайного наезда, а другая дрожала от жалости и сочувствия, ведь наезд – это ужасно.

Однако я старалась лишний раз не рефлексировать, понимая, что теперь счет идет на минуты. Если до этого я просто могла скрыться в неизвестном направлении и начать новую жизнь, то теперь не сомневалась, что Давид напишет на меня заявление, и меня объявят в федеральный розыск.