Найди сердце королевы - Фэя Моран

не в дом, в тёплую постельку, а прямиком в поместье Харкнессов или, того хуже, в Королевство.

Не успеваю я поинтересоваться, что он имеет в виду под «королевством», как в окно снаружи ударяет свет от фар, а потом и до ушей доносится шум автомобиля, приближающегося к домику. У меня замирает сердце от страха.

– Оставайся на месте, – бросает мне Нейт.

Он суёт руку за спину, приподняв толстовку, и я в ещё большем ужасе округляю глаза, смотря на пистолет, который Нейт достаёт. Видеть оружие, предназначенное для убийства людей, не вошло в привычку даже после того, как я увидела такой же пистолет у Гая.

– Что ты…

– Тихо, крошка. Я просто проверю, кто это. А предосторожность никогда не помешает.

Нейт внимательнее приглядывается к подъезжающей машине, оружие в его руке издаёт щелчок; кажется, он заряжает его. Но вдруг свободно выдыхает, вновь спрятав пистолет.

– Повезло, – сообщает мне парень. – Это всего лишь Уэйн.

И сразу после его слов в домик действительно входит Уэйн. Его песочного оттенка волосы беспорядочно взъерошены, грудь быстро вздымается, губы плотно сжаты. Я не замечала раньше, но его глаза гораздо светлее глаз Нейта. Они больше серые, чем голубые, и вместе с остальными острыми чертами лица выглядят даже пугающе. В последний раз я видела его на той встрече друзей в кафе, куда меня пригласила Софи.

Убийство охранника – именно его рук дело, и мне становится не по себе ещё больше от его присутствия.

– Привет, чувак, – пожимает руку друга Нейт.

– Ага. – Уэйн кивает ему, а затем бросает на меня уничижительный взгляд. – Где все остальные?

– Отъехали в город, чтобы разобраться в этой хрени. Хотя хрен у них что выйдет, я в этом не сомневаюсь.

– А она? – кивает в мою сторону Уэйн. – Что Гай решил по итогу делать?

– Она пока останется здесь. Под моим, скажем так, крылом.

Я стараюсь игнорировать их переговоры, устремляя взгляд к окну. Оно закрыто шторами, но жуткое ощущение, словно кто-то там может спокойно наблюдать за нами, меня никак не покидает. Я пытаюсь привести дыхание в норму, когда отвожу взгляд, и замечаю, как надо мной нависает Нейт:

– Слушай, тебе, наверное, надо поспать.

– Не хочу спать, – отрезаю я.

– Я тебя не спрашиваю. – Он глупо улыбается. – Ты выглядишь так, словно всю ночь танцевала, затем влила в себя целый ящик коньяка и теперь отходишь от похмелья. Правда, поспи. Можешь не беспокоиться. Если что, я за тебя горой… А то Гай с меня шкуру сдерёт.

Я делаю вид, что мешкаю, словно раздумываю над его предложением, но в итоге всё же соглашаюсь. Мне действительно не помешает вздремнуть. Но вот смогу ли я заснуть после всей той информации, что неожиданно на меня свалилась?

Нейт раскрывает для меня одеяло на стоящей в углу кровати. Мне не хочется доверять им настолько, чтобы добровольно погрузиться в сон, но веки так тяжелы, что, едва я ложусь, как они смыкаются, и весь мир становится чёрным.

* * *

Не знаю, сколько времени я проспала, но небо, едва видимое через щели штор, окрашено в голубой, запачканный оранжевыми и розовыми оттенками. Значит, утро уже наступает.

И сквозь дремоту я слышу разговор. Несколько мужских голосов, заставивших меня раскрыть глаза. Подушка едва позволяет привстать; она такая мягкая, что расставаться с ней после приятной дремоты совсем не хочется.

– Ну не томи, чувак! – нетерпеливо произносит Нейт. – Как всё прошло?

Голос Гая заставляет сердце сжаться в комок:

– В доме собралась вся верхушка. Юстас, Стивен, Байрон, все остальные.

– А Королевство в курсе?

– Сомневаешься, что отец не доложил обо всём сразу, как Серебряные пришли к нему со своими подозрениями?

Нейт решает промолчать, видимо, поняв, что его вопрос был глуп.

– Ну, блядь, – слышу я голос Зайда. – Дело реально хуёвое, если так посмотреть. Они все в курсе.

– Ещё нет, – отрицает Гай. – Они не уверены. Это только подозрения. Каталины дома нет, это главное, а значит, даже если отец уже отправил за проверкой людей, они никого не обнаружат.

– Допустим. Но что потом? – снова спрашивает Нейт. – Что теперь-то делать? Это с самого начала дохлый номер. Ты же это понимаешь, чувак. Ты не можешь держать Лину здесь вечность, рано или поздно Вистан узнает, где она.

Гай поворачивает голову в мою сторону. Я просто не успеваю сделать вид, что не подслушиваю их. Он сохраняет невозмутимое выражение лица, нахмуренный, сосредоточенный, вечно размышляющий. Мне кажется, в его душе нет никакого покоя.

– О, смотрите, кто это у нас проснулся, – шуточно машет мне рукой Нейт.

Я не отвечаю, слишком занятая тем, что смотрю в зелёные глаза, прожигающие во мне дыры. Кто бы мог подумать, что глаза, в которых я хотела остаться навсегда, всё это время смотрели на меня как на жертву.

У небольшого деревянного стола устроились все пятеро: Гай, Нейт, Лэнс, Уэйн и Зайд. Я как никогда ощущаю всю неловкость, которой пропитался воздух.

Гай идёт в мою сторону, и я усердно делаю вид, что меня это не волнует.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он.

Какой абсурдный и жестокий вопрос.

– Как сам думаешь? – резко выговариваю я.

– Прости. – Хоть он и просит прощения, голос всё равно звучит грубо, словно это я провинилась перед ним. – Я не думал, что дойдёт до такого. Но я сделаю всё, чтобы тебя защитить. В этом даже не сомневайся.

– Как же ты защитишь меня от себя?

Мой вопрос застаёт парня врасплох, и он тут же сжимает губы, словно не зная, что ответить. Друзья Гая за его спиной, видимо, понимают, что дальше последует личная беседа, поэтому я слышу, как Лэнс громко произносит:

– Выйдем-ка на улицу, ребята. У меня к вам разговор.

Все выходят из домика, оставляя нас с Гаем наедине. Во мне борются два противоречия: мне страшно и спокойно.

– Где миссис Майер? – спрашиваю я серьёзным как никогда голосом. – Вы и её убили?

У него искажается в отвращении лицо, морщатся брови:

– Нет. Я не стал бы…

– Значит, чья-то жизнь для тебя неприкосновенна, а чью-то можно просто забрать, когда тебе захочется?

– Ты ничего не понимаешь, Каталина. Ты всю жизнь провела в неведении. Росла в окружении цветов и бабочек.

Злость вскипает в крови, бурлит в венах.

– Ну уж прости, что я не понимаю вашей работы! Работы, подразумевающей под собой преступления! Ты всё время мне врал, использовал в свою пользу моё незнание о том, что есть такие ужасные люди, как ты! А сейчас держишь меня здесь под дурацким предлогом защиты!