Измена. Ты пожалеешь... (СИ) - Ярина Диана

Я удивлена.

Надо же.

Не отец причина? Я-то мысленно спустила на Влада и Еву всех собак и позволила им обглодать горе-любовников до косточек.

— Ты зла на Гришу? — уточняю осторожно.

— Я хочу отменить свадьбу! — заявила дочь. — Я его больше не люблю и не хочу быть вместе. Пусть катится к той мымре…

— Он тебе изменил? — ахаю я, дотронувшись кончиками пальцев до губ.

— Он был с другой. Я случайно увидела. Дураааа… Видео с дня Рождения. Он танцует с другой и зажимает ее. Под нашу песню!

Дочь трясет телефоном у меня под носом.

Кажется, я понимаю, что этот короткий ролик, на который случайно попал Гриша, дочь уже засмотрела до дыр.

Каждый жест, движение выучила.

Всматриваюсь пристально и вижу лишь то, что Гриша танцует с другой девушкой. Все. Кажется, это та самая Аня. Жена двоюродного брата Гриши. Именинница.

Они танцуют, потом он вручает ей подарок и отходит. Под эту же мелодию Аню кружат в танце и другие мужчины вечера. Кажется, так и задумано. Всем достается несколько па…

— Это запланировано, кажется…

— Это была наша! Наша песня! — яростно возражает Варя. — И он не должен был вообще к этой сучке подходить! Даже на километр. Она однажды меня опозорила!

Дочь начинает эмоционально пересказывать инцидент, когда они с Аней оказались в одинаковых платьях. По мнению Вари, это трагедия.

И то, что она увидела… Тоже повергло ее в шок.

— Варюш, если этот танец был задуман ведущим вечера, то что, по-твоему, должен был сделать Гриша?

— Отказаться. Ради нашей любви. Плевать на всех. Кроме меня. Вот так он должен меня любить, а если нет… То пошел бы он… В задницу! — выражается некрасиво. — Я не выйду за него замуж, и ты должна убедить папу, что так правильно.

— Вот как?

— Да. У папы с родителями Гриши свои дела какие-то. Папа будет в бешенстве. Сделай что-нибудь, мама… Папа тебя послушает.

Я, честно говоря, в растерянности.

Была уверена, что у дочери катастрофа…

Тут же обрываю себя: дочери двадцать, она влюблена, беременна, обижена и очень уязвлена.

Не мне решать, что для нее — крушение целого мира!

***

Влад ждет меня в коридоре. Едва я появляюсь, он хватает меня за локоть и оттаскивает в сторону.

— Ну?

— Даже не знаю, как сказать, но…

— Успела настропалить дочь против меня? — усмехается муж. — Уверена, что стоило это делать, дорогая моя? Я ведь пожалеть тебя заставлю… Об этом!

— Слабо зайти в палату дочери и поговорить с ней?! — спрашиваю я. — И отпусти мою руку. Ты делаешь мне больно!

— Эта боль — ничто, по сравнению с тем, какой ад я для тебя устрою, если ты посмеешь втыкать мне палки в колеса.

— Ты пил? — всматриваюсь в его зрачки. — Пил?

— Я трезв.

Наш разговор обрывается. Он достает телефон и выдыхает сквозь зубы:

— Черт побери!

— Что?

— Ева. В больницу угодила…

Он облизывает губы.

Как наркоман в ломке…

Мне противно и хочется вымыть глаза с мылом, чтобы не видеть, как его ломает.

Он и к Еве попасть хочет, и к дочери заглянуть считает нужным.

Что же он выберет?!

Глава 8. Она

— Что ж, — говорю я, разводя руками. — Кажется, выбор очевиден, да?

Владислав хмурится.

Я делаю вид, что стряхиваю невидимые пылинки с его плеча и похлопываю по нему несколько раз.

— Езжай. К ней. Еве привет. Дочь все равно не хочет тебя видеть. И Гришу с собой прихвати, ага.

— В чем дело? Все-таки этот мудак провинился перед Варей? В чем именно?

Я отхожу в сторону.

— Ты не видел, здесь есть кофейный автомат? Я, пожалуй, пока останусь… Не помешает немного взбодриться.

Точно помню, что автомат для кофе стоял на втором этаже, и я такую бурду пережженную сто лет не пила. Но сейчас делаю вид, что заинтересована.

Может быть, Влад ждет, что я стану его умолять остаться в браке или буду чинить препятствия для его встреч с Евой, но я делаю все с точностью до наоборот, и его это неимоверно бесит!

К тому же он не любит, когда что-то остается вне поле его влияния. Поэтому, выматерившись грязно, он размашисто шагает следом за мной по лестнице.

— Какого черта? — выдыхает супруг, разозленный до состояния кипящего чайника. — Это пойло для нищебродов! Прекрати себя травить.

— А я помню времена, когда мы сидели на фудкорте, пили кофе из пластиковых стаканчиков и ели один десерт на двоих. Вот были времена, да? — придаю своему голосу мечтательные нотки. — Ты хотел бы вернуться в прошлое?

— Нет! Ходить в дырявых кроссовках я больше не стану. Ни за что. И вообще, ближе к делу, Лиза.

— О чем тут говорить? У тебя же совсем нет времени.

Телефон Влада звонит.

— Ответь. Вдруг там что-то важное?

Зыркнув на меня зло, Влад отходит.

— Да. Я с женой и дочерью. Что непонятного? Нет, сейчас же не могу. Не получится… Нет. Что ты мне мозг выносишь? Ты знала, что я женат, и все непросто! Моя дочь в больнице, это тебе не шуточки! — звучит его голос в отдалении, потом он добавляет более мирным тоном. — Я пришлю за тобой такси.

Может быть, мне даже делать ничего не придется.

Больше всего на свете Влад не любит истерики по телефону. Он из тех, кто предпочитает реальные беседы лицом к лицу.

В телефонной истерике с капризами она ничего не добьется.

Так что Еве стоило бы подготовиться получше…

— Что с Варей и ее женишком?

Я вынимаю заветный стаканчик и дую. Там голимый кипяток, жду, пока остынет.

— Лиза… — жилка на лбу Влада тикает, как часовая бомба. — Мне из тебя клещами вытягивать?

— Варя хочет отменить свадьбу.

Влад удивлен. Наповал сражен шоком!

— Что за глупости?! Столько бабла вбухано! Договоры между мной и семьей Григория вот-вот будут подписаны…

— Варя тоже так сказала. Она опасается, что твоя любовь к деньгам перевесит все остальное.

— Это она так сказала?

— В переводе на понятный тебе язык, да. Именно это она имела в виду. Поэтому говорить с тобой не хочет.

— Я все-таки с ней поговорю. Свадьба — это не шуточки. Редко кому везет, когда совпадают выбор ума и сердца, — произносит Влад. — У них все было хорошо. Что стряслось?

— Хорошо — это не означает навсегда, Владислав. Люди влюбляются, произносят клятвы и мечтают умереть в один день, а потом оказывается, что их встреча была ошибкой и лучше…

Лицо мужа темнеет, по нему проносятся тысячи эмоций, вне небезобидные.

Он не глупец и понимает, на что я намекаю.

Разговор снова о нас, и он тяжело дышит, подступив ко мне близко-близко.

Глаза в глаза… Я чувствую его дыхание на своих губах.

Внезапно осознаю, что не могу вспомнить, когда мы последний раз целовались горячо. Секс — да, был. А поцелуи? В какой момент они пропали и превратились, в лучшем случае, в простой сухой чмок?

— И лучше — что, Елизавета?!

— И лучше не было бы ничего. Вообще ничего, — выдыхаю я, отойдя в сторону.

Влад застыл на несколько мгновений, потом развернулся круто.

— Ничего? Ни-че-го, Лиза? Даже наших дочерей?!

И только спустя секунду до него доходит.

— Я не понял, этот мудак изменил нашей дочери?! Не уходи вот так, без ответов.

— А ты бы этого хотел? — парирую я в ответ. — Желал бы ты своей дочери, чтобы она обожглась в браке с Гришей… Спустя лет так дцать? Или лучше сейчас? Как ты считаешь?

Телефон звонит.

— Извини, надо ответить, Влад.

— Я его убью, — выдыхает муж. — Размажу червяка.

— Да, славно. Только для начала узнай его правду.

— Мне плевать! Он не будет вытирать ноги о мою дочь, и точка…

— Как же мужская солидарность? Разве у монеты не две стороны? — цокаю языком.

— Я не понял… Ты мне мозги вылюбить сегодня решила?

— Не кричи. Мы в больнице…

Достаю телефон и отвечаю, не глядя.

Плевать, кто.

Лишь бы подальше от Влада, а в динамике… знакомый до боли голос.