Отпуск с прокурором (СИ) - Бузакина Юлия

Я едва сдерживаюсь, чтобы не врезать ему в челюсть на глазах у всех.

— Не вам решать, кто мне пара, а кто нет! Вы не имели права так поступить с нами! — рычу, сжимая кулаки от досады.

— Лев, да ты нам спасибо лучше скажи за то, что мы тебя от Аси избавили! Ну придумали сказку, поиграли с фотошопом! Зато свободу выбора тебе сохранили.

— Ты… я… даже слов не хватает!

—Лев! Вот ты где! Ариночка, знакомься: это наш новый прокурор! — звенит голос мамы, и я на миг прикрываю глаза от досады.

— А вот и невесту подогнали! — Степан расплывается в улыбочке и приподнимает свежий бокал. — Совет да любовь, братик! Кстати, зубы у нее ничего.

Втягиваю грудью воздух, с трудом подавляю бурлящее в груди негодование и медленно оборачиваюсь. Через лужайку нам навстречу торопится мама. Она, как всегда, безупречна. Рядом с ней — девушка в элегантном вечёрнем наряде. Вроде бы все в ней ничего: и рост, и вес, и лицо, как с обложки журнала, но стоит ей улыбнуться, и я понимаю, почему мой брат сказал о зубах.

Зубы маминой избранницы сразу бросаются в глаза: белые, ровные и непривычно крупные. Я никогда в жизни не видел таких идеально ровных белоснежных зубов. И если честно, они немного пугают. Кажется, такими зубками Ариночка отгрызет все, что попадется ей под руку.

— Добрый вечер, мама, — произношу холодно. Сдержанно киваю «невесте», испепеляю взглядом родственничков, которые многозначительно переглядываются. Скандал не устроишь: прокурор фигура публичная, а во дворе полно друзей семьи и важных деловых партнеров отца.

— А мне про вас много рассказывали! — Арина с восхищением берёт меня под руку. — Хотите, прогуляемся? Познакомимся поближе?

Скольжу по Ариночке оценивающим взглядом.

— Ещё бы, конечно, хочу, — цежу сквозь зубы и крепко сжимаю руку навяленной мне суженой.

Мама на седьмом небе. Это видно по сиянию в ее глазах. Брат подхватывает со стола соусницу, заполненную до краев соевым соусом, чтобы щедро полить им креветки на своей тарелке. Будто невзначай, толкаю его локоть, и соус в тот же миг расползается по белоснежной рубашке огромным коричневым пятном.

— Ой! — произношу зловеще.

— Ты… ты это специально, Лев?! — Степан с досадой хватает со стола бумажные салфетки и начинает отчаянно тереть, но рубашку не спасти.

Цинично ухмыльнувшись, с непроницаемым лицом проплываю мимо него под руку с Ариночкой. Только что такое рубашка по сравнению с моей сломанной личной жизнью?

Так, с меня хватит! Подвожу «пассию» к Наташе, которая за одним из столиков пытается накормить детей сэндвичами.

— Дядя Лёва, дай пять тысяч! — оживляется старший племянник.

— Зачем тебе пять тысяч? — удивляюсь я.

—Как — зачем? — Мальчишка разводит ручонками. — Я на малкетплейсе машинку на радиоуправлении куплю!

Наташа строго посматривает на сына.

— Макар, у нас достаточно машинок!

Понимающе улыбаюсь племяннику, достаю из кармана бумажник и протягиваю ему пятитысячную купюру.

— С братом поделите, понял? — прищуриваюсь строго.

Тот сияет. Наташа хмурится.

— Лев, не надо! Избалуешь их.

— Наташ, я же их дядя. Купи им, что они просят.

Она смягчается:

— Ладно. — Но деньги у мелких забирает.

Я же — сама галантность. Отступаю на шаг, подталкиваю свою зубастую спутницу к столику.

— Наташа, это Арина. Прошу любить и жаловать.

Арина краснеет.

— Приятно познакомиться, — едва слышно блеет она.

Краем глаза замечаю, как мой брат истерично жалуется маме на то, что я повел себя, как последняя сволочь, облив его соевым соусом.

«Хомяк!» — дразнюсь про себя в сердцах. В школе Степа был пухлым мальчиком, а ещё он жутко любил что-нибудь схомячить, и если не успевал прожевать до начала урока, то прятал еду за щеку. Вот его и прозвали хомяком. К выпускному классу Степа похудел, вытянулся, начал ходить в тренажерку, но прозвище прочно за ним закрепилось. Ох, как он злится, если кто-то упоминает его школьную кличку!

— Присаживайтесь, Ариночка, я только сделаю один звонок и присоединюсь к вашей компании, — сообщаю загадочно и галантно отодвигаю стул.

Наташа с подозрением посматривает на меня. Она опытная, понимает, что в нашей семье без подвоха никак: отвернешься — и тут же подложат свинью. Но Арина проглатывает наживку и послушно садится за столик к малышне.

Подмигиваю ей, поправляю пиджак и стремительно возвращаюсь в дом.

Все, с меня хватит! Я съезжаю от родителей. Нет смысла оставаться в стане предателей! Лучше поживу в отеле.

Поднимаюсь в свою спальню. Бабушка София все там же, дремлет в кресле под работающей плазмой на полстены. Она, как кошка, устраивается в любом удобном месте, независимо от того, чья это территория.

Стремительно пакую свои костюмы и зубную щетку.

Бабушка приоткрывает один глаз.

— Левушка, ты? Что, смотрины закончились? А как же праздничный фейерверк? Я хотела его посмотреть.

— Фейерверка ещё не было, если сейчас спустишься, успеешь, — натянуто улыбаюсь ей. Молния на чемодане никак не хочет застегиваться, и это меня раздражает.

— А ты что, уезжаешь? — Бабуля окончательно просыпается и с подозрением смотрит на чемоданы.

— Мне не о чем разговаривать с этими лицемерами! — бурчу с негодованием. — Они мне жизнь сломали!

Укладываю ноутбук и зарядки.

— И куда ты поедешь? — с недоумением спрашивает бабушка София.

— Переночую в отеле, а там будет видно.

— Лёва, мне жаль, что именно я открыла тебе глаза, — вздыхает она.

— Ничего, бабуля, было полезно сорвать с моих глаз розовые очки. Ты долго здесь будешь гостить?

— Ещё неделю. Ума не приложу, для чего твой отец меня сюда привез. И мать — сама любезность. Очень подозрительно. Но, думаю, я скоро выясню причину их дружелюбия.

Я смягчаюсь, склоняюсь к ней и целую ее в морщинистую щеку.

— Позвони мне, если захочешь встретиться. Выпьем где-нибудь в кондитерской по чашечке кофе, поболтаем.

— Поезжай уже, где тебе время найти для старушки? Ты же у нас теперь прокурор, — вздыхает она.

— Ладно, не скучай, бабуль.

Подхватываю чемоданы и выношу их через чёрный ход к машине. Укладываю в багажник.

Включаю зажигание, и моя «Мазда» трогается с места. На самом деле, прежде чем я найду себе ночлег, я хочу увидеть Асю. Я еду к ней в общежитие. Мне просто необходимо снова увидеть ее глаза.

Машина несется по вечернему городу, а я невесело размышляю. В сердце бурлит досада. В голове не укладывается, что наша с Асей связь прервалась исключительно по моей вине! Меня так хорошо обработали родственнички, а я поверил! Не нашёл причин не верить их красноречию!

На пути попадается цветочный бутик, и я сворачиваю туда.

Покупаю пышный букет флоксов. Эти нежные летние цветы напоминают мне прежнюю Асю — ту, которую я так сильно любил пять лет назад, ту, с которой произошло что-то страшное, пока меня не было рядом. Я не смог её защитить из-за глупого розыгрыша, устроенного отцом и братом.

До общежития я добираюсь, когда стрелки часов приближаются к десяти вечера, и становится ясно, что так поздно меня никто не пустит в гости.

Мне удается найти место на парковке, и я сижу в машине. Сверлю взглядом знакомое окно на третьем этаже. Там не горит свет. Возможно, Ася уже давно спит? Или её нет дома? У неё отпуск, она могла сорваться куда-нибудь с подругами. Всё же решаюсь попытать удачу. Набираю номер ее телефона. — длинные гудки, нет ответа. Набираю ещё и ещё — тишина в ответ.

Решаю не сдаваться просто так. Я хочу узнать, что с ней случилось за время моего отсутствия!

Забираю из машины букет и иду к входной двери.

Общежитие студенческое, поэтому на входе, как и пять лет назад, дежурит комендант.

— Мужчина, вы куда так поздно? У нас правило: после восемнадцати часов вечера гостей не пускаем. А шашни со студентками в общежитии вообще под запретом. Здесь вам не дом свиданий!

Прочищаю горло, подхожу ближе. Достаю удостоверение.