Пленница. Родишь мне ребёнка (СИ) - Ковалевская Алиса

— Сейчас ты встанешь, — сказал, надавив остриём сильнее. – Выпьешь чай и пойдёшь спать. Если хочешь есть, твой ужин там, где ты его оставила.

Говорил, а сам опять вырисовывал позвонки, только уже снизу вверх.

Остриё исчезло так же резко, как появилось. Захар застегнул на мне платье и отошёл. Вернулся за стол. Я поднялась, сама не понимая, чего должна делать. Чего хочу сделать.

В руке Захара была вилка. Самая обычная вилка. Он отломил кусок рыбы, наколол и положил в рот.

— Я тебя ненавижу, — прошептала и, взяв чай, крепко сжала ручку чашки.

Желание выплеснуть эту гадость прямо в его рожу было неимоверным, но я этого не сделала. Поставила чашку на раковину и хотела уйти.

— Только после того, как я доем, Вика, — услышала голос в спину.

Я порывисто обернулась. Захар показал мне на стул.

— Я не твоя жена, — процедила, хотя у самой дрожал голос.

Ноги подкашивались, а между ног было влажно. Развернулась и всё-таки ушла, готовая к тому, что он опять сделает нечто из ряда вон. Пока поднималась по лестнице, ждала, что Захар заставит меня вернуться. У самого верха оглянулась. Холл первого этажа был совершенно пустым, вокруг – тишина. Только внутри меня крик отчаяния и ещё предательский шёпот – если бы он продолжил, я бы не смогла остановить его и, что хуже всего, возможно, даже не захотела бы останавливать.

Глава 5

Чтобы уснуть, пришлось распахнуть балкон настежь, но всё равно духота стояла невозможная. Я вздрагивала от каждого шороха, проваливалась в беспокойную полудрёму и тут же выныривала из неё. Среди ночи начался дождь, сопровождаемый громом и ветром, и всё равно дышать легче не стало. Меня как будто изнутри обжигало, а лишившееся контроля подсознание рисовало картинки одна откровеннее другой.

Даже во сне я чувствовала его – лежащую на моём бедре горячую ладонь и взгляд, обжигающий холодом. С тихим стоном перевернулась на другой бок и резко распахнула глаза.

Это был не сон. Захар смотрел на меня, тепло от его руки заставляло кровь бежать быстрее. Дыхание сбилось, я попробовала отодвинуться на другую сторону кровати.

— И не думай, — сказал он тихо и, поймав за лодыжку, поддёрнул к себе.

Я ахнула, проехавшись спиной по простыне. Захар упёрся ладонью в постель возле моей головы, взгляд его опустился к груди.

Я лежала перед ним совершенно обнажённая. Постиранные трусики сушились в ванной вместе с платьем, а другой одежды у меня не было.

— Ты не посмеешь, — просипела, словно завороженная, глядя, как он расстёгивает рубашку.

— Почему? – я оказалась к нему ещё ближе.

Пальцы ног коснулись пола, Захар кинул рубашку к моим ногам. Рассвет был блёклый, пропитанный запахом дождя, и в нём он выглядел почти что нереальным. Словно бы был ангелом тьмы. Или демоном.

Положив ладонь мне на колено, повёл вверх. Я попыталась остановить его, накрыла руку своей.

— Нет, — он отбросил мою ладонь. Обхватил грудь и сжал, потирая большим пальцем сосок. Я опомнилась, опять метнулась было в сторону, но он перехватил меня за талию. Стянул с постели и прижал к груди голой спиной. Я с ног до головы покрылась мурашками. Небо клубилось фиолетово-синими тучами, Захар дышал мне в затылок, дождь лил стеной, но сквозь неё всё равно можно было различить живую изгородь.

— Не надо, — хотела сказать резко, а вышло неуверенно и тихо.

Слова растворились в громовом раскате. Я схватила Захара за запястья. Он развернул меня лицом, наши взгляды пересеклись на миг, и тут же он швырнул меня обратно на кровать. Расстегнул брюки и навис сверху, резко развёл мои ноги и вошёл одним движением.

Новая вспышка исказила черты его лица, превратив в жестокую маску.

— Ты отдашь долг, — прохрипел он.

Я почувствовала запах алкоголя. Это было не вино – что-то крепче.

Глаза Захара блестели шальным блеском, губы кривились.

— Ты за всё заплатишь, — скривил губы и начал двигаться размеренно, резко, словно бы чувств в нём не было. Только глаза выдавали, серебристо-чёрные, холодные.

Перехватил одну мою руку и припечатал к постели, потом вторую. Сопротивляться я не могла, разве что опустить веки, чтобы не видеть его. Только этого я не хотела.

— Ты, сука, меня хочешь, — он склонился ко мне.

Мазнул губами по губам, дразня, заводя сильнее.

— Дрянь… — сделал движение во мне. – А она не хотела…

Он стиснул зубы и зарычал. Задвигался резко и быстро. С каждым его движением кровь становилась горячее, а желание сильнее. Мне казалось, что всё это снится, а я и не я вовсе. Тело жило отдельной жизнью – настоящей и чувственной. Захар что-то пьяно шептал, а я всё-таки закрыла глаза. Гром и его шёпот в шею, его запах и дождь…

— М-м-м, — выгнулась ему навстречу. Сдерживаться больше не могла.

— Дрянь, — прикусил кожу на шее.

В ответ я застонала. Ветер приносил с собой сладковатый запах роз, насыщенный и наполненный соблазном. Разум в малодушной попытке защититься повторял, что это всё не на самом деле, нереально и невозможно. Захар согнул мою ногу и заставил раскрыться сильнее.

— Я не… — упёрлась ему в плечо свободной ладонью.

— Заткнись, — процедил, сдавив запястье, и вошёл до упора, до сладкой боли.

Он был таким большим, что меня самой, казалось, и не осталось. Наполненная им, я терялась в ощущениях, испытала которые только с Захаром. А я-то думала, что в личной жизни у меня всё хорошо…

— Нет… — шептала с каждым его толчком внутри. Себе или ему – уже сама не понимала. – Нет, нет, нет…

Он не слушал. Трахал меня, сжав зубы. Зло, ненавидя, беспощадно, а я получала от этого удовольствие, которого прежде не знала.

Вцепилась в его плечо. Впилась ногтями до крови.

— Тварь, — процедил он и вдруг впился в мои губы. Целовал жёстко, не давал мне опомниться.

Я потерялась и в этом дождливом рассвете, и в своих ощущениях. Тело вдруг перестало мне принадлежать. Наполненное удовольствием, оно подчинялось Захару, и я сама тоже. Подалась вперёд бёдрами, со стоном обхватила его шею, и почувствовала, как он сплетает наши пальцы. Задрожала. Напряжение достигло апогея, и бороться с этим было бессмысленно. Тепло, холод, боль и сладость…

— Настя… — прошептал он. – Настя…

Я вздрогнула. По телу прокатилось тепло, из груди вырвался стон. Захар тоже застонал. Сдавил меня, прижался бёдрами и, запрокинув голову, глухо зарычал.

Я зажмурилась. Лежала и не осознавала, кто я и где. Блаженная нега охватила меня, поработила. Только в отдалении, где-то среди раскатов грома я слышала чужое имя, и не могла понять, от чего же так щемит внутри.

***

Оргазм отступал медленно. Сперва я начала слышать звуки, потом различать цвета. Захар стоял у раскрытого балкона и смотрел в пустоту. Я прикрыла грудь рукой и, приподнявшись на постели, уставилась на него, как кукла со стеклянными глазами. Видела и не видела одновременно. Он был отстранённым – чужим.

— Её звали Настя? – спросила, сама не зная зачем.

Захар резанул меня взглядом. Стиснул зубы и, подняв рубашку, сжал в кулаке.

— Меня несколько дней не будет. Но запомни, если вздумаешь что-нибудь вытворить, мне об этом сообщат.

— Твою жену звали Настя? – повторила я с нажимом.

Он задержался на мне взглядом. Почувствовалось вдруг, что я прижала его к стене.

— Да, — сказал он сухо и сжал рубашку ещё сильнее.

Я так и смотрела на него, не зная, что дальше. С ним, со мной, со всем тем, что сейчас происходит. Мне двадцать шесть, и я не хотела так ни одного мужчину, как его. Не хотела и не ненавидела.

Захар внезапно подошёл к постели. Схватил меня за руку и поднял. Глядя в глаза, положил ладонь на живот и повёл ниже.

— Чёрт тебя дери, — просипел он, второй рукой сгребая мои волосы.

Я застыла на вдохе. Его взгляд парализовывал, а прикосновения лишали воли. Пальцы оказались на плоти. Провёл вверх-вниз, раздвигая половые губы.

— Шлюха, — он вдруг оттолкнул меня. — Чёртова шлюха. До тебя дотронешься, так ты…