Солги обо мне - Айя Субботина

мужики дурочками вроде тебя обычно просто перекусывают, пока ищут более вкусное…

— … тело? - заканчиваю за нее.

— Блюдо, - поправляет сестра. Размешивает сахар очень аккуратно, чтобы не бряцать ложечкой о края чашки. - Я не хочу, чтобы ты отдала свое сердце человеку, который не в состоянии это оценить.

— Только потому, что он красавчик, он априори мудак?

Сестра - учительница младших классов по образованию, морщит нос.

— Слушай, я знаю, что делаю. И если я достаточно взрослая, чтобы работать и снимать жилье, то и для всего остального - тоже.

У нас случается короткая дуэль взглядами.

На этот раз победа за мной и сестра вскидывает руки в сдающемся жесте.

— Ладно, хочешь разбить лоб - вперед. Только хоть не на первом свидании, не в клубе и не забывай предохраняться!

— Фу! - фыркаю я, чувствуя себя мышью, которой дунули в нос. - Так вот, значит, какого ты обо мне мнения!

— Исключительно хорошего, именно поэтому боюсь, что твоя наивность пересилит голос разума!

Мы устраиваем шуточный бой на старых алюминиевых чайных ложках (я такие видела еще у прабабушки!), и только сигнал входящего звонка моего телефона помогает сестре буквально вырвать победу из моих рук.

Я хватаю телефон.

Смотрю на экран и моргаю, чтобы убедиться, что у меня не случился приступ сна наяву.

Там написано - «Меркурий».

Точно, именно так. И на часах еще даже нет четырех.

— Алло, - говорю очень тихо, прикладывая трубку к уху.

— Привет, планетка с веснушками. Не отвлек ни от чего важного?

Боженька, ты бессердечен, если создал мужчину, чей голос абсолютно идеален даже в динамике телефона.

Я жмурюсь, как губка впитываю этот бархатный тембр без единого намека на волнение. Правильно, оч ем ему беспокоится? Как бы не бесила меня Алёна, она все равно права - на таких мужиков женщины сами вешаются, сами предлагают и сами дают. Сомневаюсь, что он так уж часто слышал «нет» в свой адрес.

— Только от чая с печеньем, - говорю первое, что приходит на ум, и тут же мысленно шлепаю себя по лбу. Отлично, большую чушь просто и придумать было нельзя!

— Ты не похожа на девочку, которая злоупотребляет печеньем во второй половине дня, - посмеивается Меркурий.

— Эммм… - У меня ступор.

— Худышка, - поясняет свой вывод.

Если я и дальше продолжу так безбожно тупить над каждой его репликой, то наше общение точно будет очень коротким.

— У меня серьезные физические нагрузки. - И снова закрываю глаза, радуясь лишь тому, что прямо сейчас он не может видеть мое покрытое пятнами лицо. - То есть, я хотела сказать, что занимаюсь танцами.

— Танцы… - Его голос снова опускается на полтона, звучит как-то так… будто это простое слово вдруг стало жутко неприличным. - Тверк? Гоу-гоу?

— Балет, - отвечаю максимально быстро. Только так смогу удержаться от того, чтобы не выдать все, что думаю о названых им жанрах. Лично я не считаю ни тот, ни другой, танцами, но во мне говорит снобизм профессиональной балерины, так что…

— Ничего себе. - Он как будто прищелкивает языком.

— Я пока не выступаю на серьезной сцене, - быстро очерчиваю круг своих, пока что, очень скромных достижений. - Но когда-нибудь обязательно буду.

— Не сомневаюсь - ты похожа на сильную и смелую девочку.

Уже дважды он назвал меня так - девочка.

Меня это не задевает, уже привыкла, что худоба, болезненная бледность и веснушки играют против меня, и мало кто вот так сходу дает мне больше восемнадцати. Но все же, почему-то конкретно в этом случае, меня это царапает.

— Я девяносто седьмого года рождения. - Было бы проще сразу назвать свой возраст, но мне же, блин, вечно нужно все усложнять. Это моя дурная привычка.

— А я - восемьдесят седьмого, - говорит он.

— Десять лет, - озвучиваю нашу разницу в возрасте.

— Смущает, ммм? - тянет Меркурий, и от вибрации этого звука мурашки на моей коже устраивают настоящую вакханалию.

— Нет, совсем не смущает, - храбрюсь изо всех сил.

На самом деле - еще как смущает! И уже хочется отмотать время назад и «приписать» себе еще пару лет, хотя бы до двадцати пяти. Говорят, мужчины за тридцать предпочитают не иметь дел с «малолетками», потому что с ними много проблем и возни. Но единственная моя проблема как раз в том, что у меня никогда не былонастольковзрослого мужчины. Я пару раз встречалась с парнями, но один был на два года старше, а второй - моим партнером по балету, одногодкой и вообще, как потом оказалось, так и не определившимся на тему сексуальной ориентации. В общем, если суммировать весь мой романтический опыт, то лучше всего его можно описать словом «не густо». Хотя я предпочитаю говорить «катастрофа». Но я никогда особо не заморачивалась на эту тему.

До сегодняшнего дня.

— Тогда приезжай, - предлагает Меркурий. - Я вызову тебе такси, говори адрес.

Естественно, я сначала говорю, и только потом соображаю что к чему.

— Не уверена, что это… очень правильно, - бормочу почти что шепотом.

— Это очень, очень не правильно, но я обещаю вернуть тебя к одиннадцати и дать твоему строгому папе врезать мне по роже, если вдруг он посчитает ее недостаточно благонадежной.

— Я живу сама.

— Не рановато ли? - Он даже не скрывает легкую иронию.

Меня это задевает. Немножко, но именно ту часть моей уязвленной гордости, которая и так всю жизнь страдает от попыток старших ее контролировать, за нее решать и держать под присмотром, якобы исключительно из благих побуждений.

— Ты уже вызвал такси? - нарочно игнорирую его насмешку.

— Вызвал, - теперь уже откровенно хохочет он. - Белый «мерин», будет у тебя через шесть минут. Надеюсь, ты достаточно взрослая, чтобы собраться за шесть минут, Венера?

— Мне хватит пяти, Меркурий! - пафосно отвечаю я.

И понимаю, что еще никогда в жизни не была так близка к провалу.

Да кто вообще в здравом уме и крепкой памяти за пять минут соберется на свидание с Мужчиной мечты?! Надеюсь, в Книге рекордов Гиннеса есть раздел для таких рекордов.

Глава третья: Венера

Глава третья: Венера

«Эта машина за мной?» - мысленно спрашиваю сама себя, когда выхожу из подъезда и натыкаюсь взглядом на белый «мерин». Идеально чистый, как будто только что из мойки, хотя на улице грязь - прямо как по заказу.

Водитель выходит, вежливо распахивает дверцу.

Я все еще топчусь на крыльце, кутаясь в полы длинного