Сильная. Желанная. Ничья - Елена Левашова

Ознакомительный фрагмент

студию или комнату в общежитии. Для начала. — Вадим примирительно поднимает ладони, словно убеждая меня. — Понимаю, вам трудно это представить себе, но… Поверьте, это временно.

— Вадим Семенович, я выросла в маленькой деревушке недалеко от Тбилиси. Я знаю, что такое тяжелый труд. И тяжелые бытовые условия тоже. Меня не напугать общежитием. — Улыбаюсь, почувствовав облегчение. — Но… я не прощу себе, если не попробую. Я подам апелляцию. Буду защищать себя сама. Получу отказ — что поделать? Зато я буду знать, что использовала все средства. Спасибо вам…

— Тамила, вы только потеряете время! Вы же…

— До свидания.

Мелентьев что-то бормочет мне в спину, а я спешно выхожу на улицу, чувствуя, как внутри поднимают голову две сестрички-злодейки — боль и дрожь. Приваливаюсь к мокрой от дождя стене адвокатской конторы и достаю из сумочки контейнер с таблетками — совсем недавно Игорь Анатольевич поменял мне лечение, заменив привычные препараты «супермощными и современными американскими пилюлями». Именно так он их называет.

Погоди, Черниговский, тебе так просто от меня не отделаться! Я добьюсь пересмотра дела… Сажусь в машину, чувствуя на себе чужой взгляд. Оглядываюсь по сторонам, но никого не вижу — здесь только машины, неподвижно стоящие на парковке да бродячие псы, притаившиеся под козырьком ночного маркета. Может, мне кажется? Доктор предупреждал о повышенной тревожности, возникающей от таблеток… Запускаю движок и давлю на газ — меня ждет принцесса Софико, моя девочка, из-за кого я любого порву на клочья…

Вацлав

— Она только что была у меня, — шепчет в динамик Мелентьев. — Простите, Вацлав Александрович, я ей все подробно объяснил, но она…

— Что?! — рявкаю в ответ, резко подскочив с места. Стул едва не падает, беспомощно откатившись к стене.

— Она намерена подавать на апелляцию без поддержки адвоката. Заявку ей составит Фролов.

— Че-ерт… Ладно. Вы сделали что могли.

— Послушайте, а как быть с вознаграждением? Мне Ярослав…

— Молчите! Зачем говорить об этом по телефону? Оставьте себе…

— Спасибо, огромное спасибо. Обращайтесь, если что-то понадобится. Я всегда помогу.

Вешаю трубку, не дослушав пылкой благодарственной речи Мелентьева. Надо ехать к Нестеровой, вот и все. Разговаривать, убеждать или… пугать, как предлагал мне Ярик. Не знаю, разберусь на месте.

— Регина!

Она заходит, используя прежнюю, порядком надоевшую мне схему обольщения. Выпрыгивает из штанов, мечтая оказаться распластанной на моем широком лаковом столе. Не сегодня, малыш.

— Я уезжаю. В офисе не появлюсь.

— Поняла. — Ри порывисто облизывает губку. — Я что-то не так сделала, Вац? Может, я приеду к тебе, ведь… — ее руки поднимаются и тут же бессильно опадают. А взгляд тускнеет, столкнувшись с моим недовольным взором.

— Ри, если я пару раз тебя трахнул, это не значит, что тебе можно лезть в мою жизнь. Не зли меня, крошка, у меня и так проблем выше крыши.

Прав был Ярослав, когда ругал меня за связи на рабочем месте. Регина поджимает губки, досадливо кивает и скрывается за дверями, оставляя меня наедине с раздражением.

Окна моего будущего дома приветливо светятся. Красная машинка одиноко мокнет под накрапывающим дождем. Малышка Тами дома и готова к серьезному разговору — мне даже ждать не пришлось. Хм… Подавляя сарказм, опускаю ладонь на металлическую ручку и толкаю калитку. Не заперто. Чертовски неосмотрительно оставлять дверь открытой, Тами… Но… ты слишком самоуверенна, чтобы рассуждать иначе.

Тонкие стволы саженцев, сраженные ветром, обреченно клонятся к земле, флюгер в виде кораблика вертится вокруг своей оси, как пьяный танцор. По дорожке катится желтое пластмассовое ведерко из набора для песочницы. В дальнем левом углу двора детская горка и подрагивающие от ветра качели… Для кого ты строил этот дом, Нестеров? Для семьи? Чтобы в один момент вот так сбежать? Черт тебя дери, Нестеров!

Поднимаюсь по ступенькам крыльца и громко стучу в дверь…

— Вы?! — Тамила замирает на входе. Шарит по стене, чтобы включить свет в малой прихожей. — Вы пришли… поговорить?

Ее распахнувшиеся глаза блестят в сумраке, как бриллианты, грудь тяжело вздымается. Боится? И правильно. Вместо ответа я лениво ухмыляюсь и прохожу в дом, не дожидаясь ее приглашения. Хороший дом. Шикарный. Добротный и стильный. Молодец, Нестеров, не поскупился на паркет и ремонт.

— Послушайте, что вы себе позволяете? — Мнимый женский страх исчезает через секунду. Тамила решительно становится передо мной и вскидывает подбородок. Заправляет за ухо кудрявую прядь, выбившуюся из хвоста. Воительница хренова.

— Я даю тебе час, чтобы убраться из моего дома. — Чеканю я.

— Но… нам некуда идти, пожалуйста, Вацлав… Александрович, есть же в вас что-то человеческое? — Взмаливается она.

Так-то лучше. Прохожу в роскошную гостиную, отделанную дубовым паркетом. В камине потрескивают дрова, наполняя комнату ароматами костра и свежей древесины. Из чашки, стоящей на круглом столике, вьется дымок. Очевидно, Тами собиралась выпить чаю и полюбоваться завораживающим огнем в камине. А тут я… некстати нарисовался.

— Меня это не волнует. — Лениво бросаю я. Еще немного, и она будет умолять меня. Согласится на что угодно… Все, что я захочу. Оглушенный смелыми мыслями, сглатываю так, что дергается кадык. Прохожу вглубь прихожей, оглядывая свои владения и чувствуя легкие шаги, семенящие следом.

— Пожалуйста… У меня маленькая дочь.

«Еще немного… Совсем чуть-чуть…»

Тами застает меня врасплох. Выскакивает прямо передо мной, как пугливый заяц и цепляется дрожащими пальчиками за лацканы пиджака. Приближает свое лицо так, что я чувствую аромат ее волос — пряный, с едва уловимыми нотками манго или чего-то экзотического. Ее влажное дыхание опаляет кожу на моей шее. Я вижу ее вблизи — фиалковые глаза с застывшими в них слезами, пульсирующую голубую жилку на виске, маленькую родинку на идеально гладкой щеке. И губы — розовые, пухлые, с едва уловимыми трещинками.

— Я прошу вас. — Повторяет она, неотрывно смотря мне в глаза. Внутри сигнальной лампой мигает предупреждение: «Опасно! Не подходи! Убьет!». Мне знаком этот странный жар. Он пробирается внутрь в том месте, где ее тонкие пальцы касаются меня, впитывается с ее запахом, как зараза! Незаметный, игривый, он только сначала кажется завораживающим. Он соблазняет тебя, зовет, но стоит пойти на его зов — сжирает целиком. Я отшатываюсь от Тамилы, послышав тихий шум.