Юлия Добровольская - Любовники

Ознакомительный фрагмент

— Артур, — говорила Дина горячо и сочувственно, — почему ты ничего не учишь? Ну хоть зубри, если чего-то не понимаешь! Ну сделаю я тебе контрольную… курсовую… Но ведь тебе же работать придется, а ты не можешь по формуле кислоту от соли отличить!..

Но на это Артур только улыбался прекрасными восточными губами и прятал за ресницами бархатный взгляд. Потом доставал из шкафа большой пакет с мандаринами или сухофруктами, клал его на стол рядом с Диной и говорил:

— Я нэ буду работат… мнэ просто дыплом нужен… И ты нэ будэш работат. Ты будэш жит как каралева…

Нет! Этого Дина никак не могла понять — посещать институт, но не учиться, получить диплом, но не работать по специальности!..

Этого же, по всей вероятности, не мог понять и Константин Константинович Колотозашвили — до Дины доходили слухи о том, что Артур по пять раз пересдает ему экзамен, а Константина Константиновича каждую сессию мучают в ректорате, заставляя поставить Давлатяну в зачетку «хор», а не «уд» или «неуд». А потом назначают Давлатяну пересдачу у другого преподавателя, который ставит четверку.

Вот, кстати, и на Артура Дина посматривала порой с мыслью о возможных отношениях. Тем более что он с первого курса проявлял к ней особое внимание и даже приглашал каждое лето к себе в гости, в Армению. Он говорил, что Дине не придется тратить на поездку ни копейки, он купит ей билеты и будет кормить ее и даже одевать, что он повезет ее на море — на какое она только захочет: на Черное, на Каспийское… Когда Дина однажды рассказала об этом маме, та стала убеждать дочь поехать с Артуром к нему на родину. А Внутренний Голос, отговаривающий ее от этого шага, был немногословным, но настойчивым. «Не надо… не-на-до…» — как-то очень тихо, но твердо повторял он.

Дина больше никогда не рассказывала маме об Артуре, а на ее вопросы о нем отвечала, что у него давно есть девушка. А если бы она сказала, что Артур предлагает ей пожениться на последнем курсе и уехать с ним в Армению и жить там как королева?..

А ведь Артур нравился Дине. Нравился деликатностью, воспитанностью, щедростью. Он был симпатичен ей и внешне: высокий, стройный, с чуть более смуглой, чем у остальных, кожей, с красивыми руками, темными добрыми глазами. Однажды — это было совсем недавно, перед вот этой весенней сессией — Артур чуть было не поцеловал Дину…

Она написала ему вчерне курсовую работу, он, как всегда, достал из шкафа пакет с чем-то вкусным, положил его на стол и обнял сидящую Дину сзади. Дина поднялась со стула и удивленно посмотрела на Артура. Он взял ее за плечи, приблизил свое лицо к Дининому. Он смотрел ей в глаза, будто спрашивал: можно? Наверное, если бы он не спрашивал, а просто поцеловал, Дина не стала бы противиться. Она еще не целовалась никогда ни с кем по-взрослому. Она даже разволновалась и ждала его поцелуя. Но он ждал ее позволения… Ей это не понравилось, и она сказала:

— Не надо, Артур.

Артур прикрыл глаза пушистыми ресницами, чуть растянул в улыбке губы и отпустил Дину.

И Дина, не забрав пакет, ушла к себе, в комнату на троих, где обитали четверо.

Если бы Дина стала женой Артура Давлатяна, она жила бы с ним в его совсем нестуденческой комнате с коврами на полу и на стене, с телевизором КВН и магнитофоном «Комета». Но она сомневалась, что любит Артура. «Нравится» — это одно, а «люблю»… «Люблю» — это совсем другое, была уверена Дина и продолжала жить в тесной комнате с одним-единственным столом на четверых.

Соседки по комнате

— Сдала? — почти хором спросили Вера и Валя, когда Дина появилась на пороге.

Они сидели по обе стороны прямоугольного стола, который служил и рабочим, и обеденным местом, над разложенными книгами и тетрадями. На краю стола лежали в двух стопках Динины ювелирной работы шпаргалки.

Вера и Валя учились в параллельной группе, и экзамен Константину Константиновичу Колотозашвили им предстояло сдавать завтра.

— Кто-то сомневался? — Ответила Дина и принялась переодеваться.

— На что? — поинтересовалась Валя.

— Спроси чего поумней! — сказала Вера и метнула на Дину испытующий взгляд. — Знамо дело, на пять баллов.

— Да? — недоверчиво поинтересовалась Валя.

Дина ничего не ответила, сняла плащ-болонью и переобулась в домашние тапочки с меховой опушкой — слегка поношенные, но вполне аккуратные. Она подошла к столу и, заглянув через плечо Веры в ее тетрадь, потом в книгу, пролистнула несколько страниц и сказала:

— Вот это зубрите. Кокон всех на дополнительных режет.

— Кокон всех на всем режет, — тихо заметила Валя.

Валя приехала из Вологодской области, из деревни, и так и не сумела за четыре года привыкнуть к большому городу. Речь ее была тихой — то ли по причине домостроевского воспитания, то ли потому, что она стеснялась своего выговора и провинциального вида, то ли из-за того и другого, вместе взятого.

Однажды Валя, смущаясь, попросила Дину позаниматься с ней произношением и грамматикой. Тогда Дина написала длинный список Валиных ошибок, с которыми та вполне успешно справилась за учебный год. Вот только характерное оканье, похоже, было неискоренимо.

— Да. На всем, — сказала Дина. — А это у него конек сезона.

Вера метнулась к той стопке шпаргалок, которая была побольше, и стала перебирать ее, ища нужную.

— А тебе что попалось? — спросила она.

Дина спокойно ответила:

— Это и попалось. — И добавила после паузы: — Только он мне автомат поставил.

Обе изумленно воззрились на Дину:

— Кокон?! Автомат?!

Дина села на свою постель и откинулась на подушку.

— Не совсем, правда, автомат, а… полуавтомат. Вера и Валя опять почти в голос воскликнули:

— Полуавтомат?.. Как это?!

— Я билет взяла, подготовилась, подхожу, сажусь, а он мне говорит: «Я в ваших знаниях не сомневаюсь и тратить на вас время не намерен». Даже в черновики не посмотрел.

Вера ругнулась и добавила:

— Во изверг! Нет чтоб сразу…

— Одно слово: Кокон! — добавила Валя.

— А вы знаете другого преподавателя, который так же свою науку любит?.. — возразила Дина.

— Баб он любит, а не науку, — перебила Вера.

— Ну… вообще-то, конечно, не такой уж он и изверг… — вставила Валя. — Я помню, на первой лекции так себя подал, что хоть сразу из института уходи, а потом сам же мне на экзамене помогал…

— А его юмор? — Дине почему-то вдруг захотелось говорить о Константине Константиновиче. — Его шуточки по всему институту гуляют!

— Это да! — поддержала Дину Валя. — И ведь сам не повторяется никогда… не то что этот… по научному коммунизму… как пошутит, так не знаешь, куда деваться…