Мария Коваленко - Овертайм (СИ)

— Отстань, — злобно рыкнул Андрей.

— Ах, так ты еще и агрессивный! — молодой форвард обернулся назад. За спиной как раз разминался основной вратарь. — Ваня, может ты знаешь, какая муха укусила нашего грозного кэпа?

Гагарин смолчал, хотя фамилию, имя и даже отчество этой «мухи» знал превосходно. Видимо Барская выкинула вчера белый флаг. Не зря его дочка учуяла в ней конкурентку. Ребенок всегда видит все насквозь! Голубки, небось, после того, как уехали из его дома еще долго «ворковали». Другой причины сонливости друга он найти не мог.

— Дружище, — Иван хлопнул Андрея по плечу. — Тебя, вон, уже даже Клюев раскусил. Может, сходи кофейку попей, взбодрись?

— Изыди, — капитан насупился. Достали все за утро. — Нахлебался уже. Мне сегодня его хоть внутривенно вводи — не поможет.

— Так спать хочется?

— Не то слово!

«Не то слово» — это ведь как в молодости. Молодость свою и Андрея Гагарин помнил хорошо, и дочкам о ней ни за что рассказывать не собирался.

Чтобы не рассмеяться на всю ледовую площадку, вратарю пришлось задержать дыхание. Из под маски задорно блестели его выпученные глаза и алели раздувшиеся щеки.

— Заржешь — придушу! — Андрей попытался сказать сурово, но не вышло. Несмотря на все старания, на губах заиграла веселая, довольная улыбка. — Вот хрень.

И тут же оба друга, не сдержавшись, прыснули со смеху. Почти вся команда удивленно уставилась на них, но смех не успокаивался. Не могли, как ни старались.

— Таранов-Таранов, — у Ивана от хохота уже слезились глаза. — Я смотрю, совсем тебя наш пресс-секретарь не бережет. Спать все же надо, на одних… интервью долго не продержишься.

— Из уст отца почти троих детей это звучит особенно авторитетно, — Андрей снова залился хохотом. — В следующий раз так Насте и скажу.

— В следующий раз? — вратарь хитро сощурился, мгновенно становясь серьезным. — И насколько серьезно ты влип?

— Ну и вопросы у тебя, мамочка, — пожал плечами Таранов. — Ты думаешь, я всю ночь именно об этом думал? И уснуть не мог!

— Надеюсь, что нет. Но все-таки? — вратарь своих позиций не сдавал.

— Дружище, если ты намылился податься в сваты к Скруджу, то зря, — представив эту безумную картину, хоккеист задумчиво почесал шею. — У нас еще половина сезона впереди, а там, дай Бог, Чемпионат мира. Лучше думай об этом!

— Я то думаю, а ты не думал, что Барская несколько отличается от Борькиных и Колькиных подружек. С ней и до плей-оффа можно догуляться. А можно и чемпиона получить…

— Тьфу на тебя! Как скажешь что…

— Ну… — многозначительно протянул друг. — Плюй не плюй, а мне в свое время никакая игра не помешала ни Катьку, ни Варьку заделать…

— Говорю ж, не каркай!

Не желая продолжать, Андрей оттолкнулся от бортика, но спустя пару секунд его вновь остановила неожиданная мысль. Этой ночью, как и прежней, оба не предохранялись. Раньше он и не подумал бы сомневаться в Настиных словах о безопасности, но узнав поближе… Вряд ли до него она что-то принимала, тогда как сейчас?

— Кажется, вечером кого-то нужно будет хорошенько расспросить, — проворчал себе под нос. Об обмане он даже не подумал, беспокоило другое — слишком много болезненного было в Настином рассказе о своей жизни. Как бы и здесь не оказалось еще одной ниточки. Для собственного спокойствия Андрей предпочитал знать все.

До вечера время тянулось необычайно долго. И если Настя, поглощенная бытовыми хлопотами и деловыми встречами, сумела этого не заметить, то Андрею было сложнее. Тренировка закончилась в обед. Других дел в планах не оказалось. Он бы и придумал что-нибудь: поход за продуктами, встречу с друзьями в бане или хороший сон, но тогда на запланированный ужин уже бы не попал. Посему, недолго думая, он выбрал привычный просмотр матчей и быструю уборку в квартире. Уборка свелась к мытью двух рюмок, а просмотр матчей — в утомительной борьбе с дремой.

Насте хватило одного взгляда на вошедшего в квартиру гостя, чтобы понять: клиент созрел. На часах было всего лишь семь вечера, а по его сонливому виду можно было подумать, что уже ночь. Заразительным зевкам Андрея сопротивляться оказалось невозможно. Губы так и растягивались в букву «О», как она ни старалась сдерживаться. «Такими темпами мы оба уснем прямо здесь, в коридоре!» — невесело прикинула женщина.

— Корми скорей, а то… — командным тоном попытался проговорить Таранов, как только избавился от куртки и обуви. Очередной зевок не дал закончить фразу.

— М-да… — Настя вздохнула. — Тебе ужин на тарелке подавать или на подушке?

— О подушке лучше не напоминай. Они у тебя такие маленькие, но удобные, — важно потряс перед ее носом указательным пальцем. — Помню!

— А что ты еще помнишь? — издеваться над засыпающим, голодным мужчиной было нехорошо, но Настя ничего не могла с собой поделать. Таких экспонатов в ее жизни никогда не было.

— Спросить что-то хотел, — Андрей тыльной стороной ладони потер лоб, но память от этого лучше не стала. — Забыл.

— Беда… — приподнявшись на цыпочки, Настя поцеловала горемыку в заросшую колючей щетиной щеку и добавила. — Побриться тоже забыл?

— Это не забыл, это не привык, — мужчина виновато скривился, отчего в уголках глаз появились лучики-морщинки.

Настя даже обидеться на него, такого, не смогла. Взяла за руку и потянула за собой в кухню. Кормить, пока не уснул.

Как, постоянно зевая, можно съесть целую тарелку еды и добавку? Гость не переставал удивлять. Для голодного мужчины невозможного действительно не существовало. Он периодически клевал носом и вот-вот грозился захрапеть с открытыми глазами, но есть продолжал. Салат со свежей зеленью, запеченное филе индейки в гранатовом соусе и даже маленькие, слегка зачерствевшие хлебцы, которые Настя уже неделю не могла доесть, были съедены подчистую за каких-то пятнадцать минут. Разогнанный регулярными тренировками метаболизм, как доменная печь, требовал щедрой подпитки для восстановления затраченной энергии.

После ужина, пока Настя прибирала со стола, Андрей перешел в гостиную. Здесь, как в кухне и в спальне царил строгий порядок и по-женски уютная атмосфера. Ничего лишнего, каждая деталь на своем месте. Маленький изящный диванчик напротив окна, репродукции картин на стенах. На последние уставший капитан даже не взглянул, направившись прямиком к дивану. Тот даже отдаленно не напоминал кожаного монстра в его собственном жилище. Обитый нарядной жаккардовой тканью, жесткий и узкий, он не годился для удобного расположения. Однако, сонный мужчина, казалось, этого не заметил. Кое-как, поджав ноги, свернулся на сиденье и стал дожидаться хозяйку. Бороться со сном с каждой минутой становилось все сложнее.