Луанн Райс - Следы на пляже

Стиви кивнула:

– Я не росла с мыслями типа «о, как я хочу трижды выйти замуж до сорока». Правда, этого не было. Я… проявляла максимум энергии. Я… легко влюблялась.

– Ты? – спросил он, радостно улыбаясь.

Она попыталась тоже улыбнуться.

– Я не говорю, что это хорошо. Я… что я хотела сказать?.. У меня было так много чувств, что я… ну да, я любила. Иногда я не могла с этим ничего поделать. И я выросла, веря в брак, понимаешь?

Он кивнул:

– Твоя тетя Аида говорила мне, что у твоих родителей был идеальный брак.

– Да, именно, – сказала она.

Рассказывать об этом было трудно, возможно, она и не смогла бы это выразить. Внезапно она ощутила сомнение, надо ли говорить с Джеком об этом. Прошлое грозило захлестнуть настоящее, и она невольно отодвинулась от него. – Они составляли друг для друга весь мир. Никого не было кроме них… как у вас с Эммой.

Почему он вдруг стал таким отчужденным? Не было ли это связано с той таинственной историей? Или с великой любовью, которую он испытывал к Эмме? С причиной, по которой он уехал с юга, из Атланты, из своего дома? Была ли это причина, по которой он перестал разговаривать с Мэдди, потому, что она сказала ему что-то о его жене?

– Этого не было, – проговорил Джек.

– Чего?

– Моего идеального брака. Он не был идеальным, – продолжал он тихо. – Я думал, что он был таким. Правда, думал. Эмма казалась счастливой. Сначала она сидела дома с Нелл, потом начала работать в церкви. Волонтерская программа святого Франциска Хавьера – они посещали дома престарелых, ночлежки для бездомных, тюрьму. Эмма читала заключенным. Моя сестра…

Стиви ждала. Ее лицо мучительно сморщилось.

– Она была единственной, кто все рассказал мне, – сказал Джек. – Я и сам чувствовал, что где-то была фальшь, но был настолько туп, что не мог понять, где именно. Мэдди открыла мне это после аварии, после смерти Эммы.

– О, Джек.

– Я хотел тебе это рассказать, но я не был уверен, что смогу. Я был так поражен, узнав тебя, увидев, как Нелл тебя полюбила. И понял, что ты хочешь для нее самое лучшее. Я чувствую, что я могу рассказать тебе все.

– Можешь.

Он решительно потряс головой.

– Не сейчас, – сказал он. – Я хотел бы, но не должен ради Нелл – она еще такая маленькая. Она так любила свою мать, и я хочу, чтобы это сохранилось.

– Конечно. Ты хочешь оградить память Эммы, – сказала Стиви, стискивая руки. – Я понимаю. Но ты сам хотел бы освободиться от этого, Джек. Это уже съедает тебя, разрушает важную часть твоей жизни…

– Что ты имеешь в виду?

– Твою сестру. Это разделило тебя с Мэделин.

Он уставился на экран, как будто ждал, когда на экране появится изображение, воздерживаясь от дальнейшего разговора. И в то же время он крепко сжал ее руку, и она ответила на пожатие.

– Что она сказала тебе? – спросила Стиви.

Кино возобновилось, фильм двинулся вперед, дрожащие звуки сражались с восточным ветром. Он принес запах моря – Стиви всегда чувствовала приближение норд-оста еще до того, как он действительно приходил. Она ощутила на лице брызги, пахнущие солью.

– Мэдди сказала мне, что Эмма собиралась бросить нас, – сказал Джек. Его голос сорвался – или он был заглушён звуками кино? Стиви посмотрела в его темные глаза и еще крепче сжала ему руку.

– Бросить тебя? – прошептала она, но Джек не ответил.

– У нее была двойная жизнь, – продолжал он, не отвечая на ее вопрос. – Реальная, постоянная двойная жизнь, о которой я не подозревал.

– Но… – начала Стиви.

– Я не хочу, чтобы Нелл когда-нибудь узнала об этом, – сказал он. – Мне бы хотелось, чтобы и я ничего об этом не знал, чтобы Мэделин никогда не говорила мне об этом.

– Но она не могла тебе солгать…

– А я хотел бы, чтобы она это сделала, – сказал Джек с отчаянием. – Вот почему я решил увезти Нелл в Шотландию. Я хотел, чтобы она находилась как можно дальше от такой возможности… но теперь…

Стиви ждала, сдерживая дыхание.

Джек не сказал ничего больше, и сердце Стиви перевернулось. Он наклонился, коснувшись ее губами. Морской ветер подул сильнее, заглушая голос экрана.

Нелл вернулась. Она стремительно бросилась на одеяло вместе с Пегги, прислонившись к отцу с другой стороны. Джек сжал руку Стиви, потом повернулся к Нелл.

Каждый день, каждую ночь исполнять долг отца. Стиви почувствовала, как его рука освободилась от ее руки, потянувшись к лицу Нелл, чтобы стереть следы мороженого. Нелл теперь была поглощена фильмом, странной дружбой между Хэйли Миллс и моряком. Она смотрела на экран, приоткрыв рот.

Фильм продолжался, и, когда он закончился, многие дети уже уснули. Зрители стали сворачивать свои одеяла. Бэй и Тэра пригласили Стиви в гости и выразили надежду, что это произойдет вскоре.

Стиви поблагодарила их и обещала зайти.

Нелл шла немного впереди с Пегги, вяло строя планы на завтрашний день для них обеих. Стиви воспользовалась случаем взять Джека за руку. Она хотела влить в него силы, дать ему передышку, которая была так необходима, увидеть его лицо счастливым.

– Я хочу сказать тебе, что я надеюсь, – сказала она.

– И я хочу то же сказать тебе.

– Оставайся здесь, – прошептала она. – Не уезжай в Шотландию. Оставайся.

Он коснулся ее щеки, но ничего не сказал. Потом Стиви попрощалась с обоими. Нелл подбежала, чтобы обнять ее. А потом она смотрела, как Килверты идут через пляжную автостоянку к своему коттеджу, и между ними была их большая семейная тайна.

Глава 19

Мэделин пыталась перестать смотреть на телефон и ждать звонка.

Безмолвный звонок ее брата дал ей надежды больше, чем она получила за весь прошедший год. Надежда: она даже не отдавала себе отчет в том, что понимала под этим словом – появление положительных эмоций, веры в то, что, может быть, через час он позвонит и согласится поговорить с ней и, может быть, они сумеют исправить положение, и это сделает счастливее их обоих.

Но потом звонки, казалось, навсегда прекратились, и Мэделин погрузилась во тьму, в которой она не знала, как выжить. У нее не было сил встать утром с постели. Она прилагала неимоверные усилия, чтобы заставить себя делать самые простые вещи. Если она видела женщину с таким же цветом волос, как у Эммы, она начинала рыдать. Если она ехала вечером домой на машине и слышала по радио песни, напоминавшие ей о Джеке, она съезжала на обочину и долго плакала.

Крис был обеспокоен и всеми силами хотел ей помочь.

Хотя после аварии ее и смотрел психолог, она не считала, что это ей помогло. Разговоры о случившемся только будоражили ужасные воспоминания, не давая им заглохнуть, противоречивые эмоции еще больше мучили и ее душу, и тело, она чувствовала их где-то в сердце, в глубине своего существа. Для успокоения врач прописал ей динексол, который должен был полностью блокировать ее чувства и помочь ей отрешиться от переживаний. Она отказалась от лекарства, а заодно и от доктора.