Джей Браунелл - Точки над I

Я взяла трубку из рук Джиллиан и прикрыла глаза, пытаясь притвориться, что нахожусь наедине с Алек.

- Привет, милая. Я скучаю по тебе.

Я слышала легкую улыбку в ее голосе.

- Я представляла наш медовый месяц не таким. - Она замолчала, а когда заговорила ее голос был холодным. - Похороны через несколько дней. Они собираются устроить публичное прощание, так что мне придется остаться здесь еще на несколько дней.

Я улыбнулась. Это был единственный член семьи Брент, которому не нужно было время, чтобы прийти в себя. Алек была раздражена, а не опечалена горем. Она делала это только потому, что от нее этого ждали.

- Как ты поладила с семьей?

Она вздохнула.

- Они очень... внимательны. Я бы предпочла, чтобы они дали мне немного свободы. Я не Келлен Брент.

Слова были знакомыми, но в них не было той горечи, которую я привыкла слышать от нее. Она была Келлен Брент и происходило то, что было неизбежно - Алек занимала свое законное место в семье Брент. Первые щупальца страха пробежали по моей спине. Мне не нравилась семья Брент.

- Я хочу быть с тобой, - прошептала я. Я нуждалась в заверении, что она все еще была моей Алек. Я не смогла бы потерять ее, когда она наконец стала моей.

- Ты и не подозреваешь, как сильно я этого хочу, но, прошу тебя, оставайся там. Здесь творится настоящий ад. Я не хочу воспоминаний о нас с тобой здесь. Это не то время, которое я хочу помнить.

Джиллиан вопросительно подняла бровь. В ответ я отрицательно покачала головой. Она нахмурилась и откинулась на спинку кресла. Я пожала плечами. Мы обе знали, что Алек не позволит мне быть с ней. Мы обе знали, что ей нужно было сделать это самой. Мы обе знали, что спорить с ней не имело смысла.

- Мне нужно идти, милая. Я сбежала ненадолго, чтобы сделать этот звонок. Я люблю тебя.

Я моргнула, когда связь оборвалась, даже не дав мне попрощаться. Я протянула телефон Джиллиан.

- Ей нужно было идти.

Наше внимание вернулось к телевизору, на экране которого журналист сообщал, что семья Брент собирается покинуть больницу через несколько минут. Мы молча ждали. CNN запустило очередной промо-ролик своей телекомпании, прежде чем снова вернуться к картинке из Уолтер Рид. Семья Брент вышла из больницы и прошла по живому коридору из журналистов, к подиуму, на котором стояла, подготовленная для них стойка с микрофоном. Алек, Селеста и племянницы Патрика - Эмили и Эрин, были взяты в плотное кольцо мужчин. Брент Кендерсон вышел вперед.

Я не сводила глаз с Алек. Она все еще была в моем свитере. Я понимала, что ее хмурый и бледный вид был скорее обусловлен долгими перелетами и недостатком сна, чем потерей деда. Ее темные глаза наблюдали за тем, как один из Брентов подтвердил смерть Патрика и сообщил детали похорон. Его собирались похоронить в Арлингтон.

- Моя семья и я благодарим вас за присланные открытки и цветы. Спасибо за ваши молитвы. Дядя Патрик был бы рад узнать, что значил для вас так много.

Джиллиан выключила телевизор.

- Только потому, что эти люди не знали каким ублюдком был Патрик Брент.

Я с улыбкой наблюдала, как она выходит из библиотеки. Пока весь мир думал, что Патрик Брент был чуть ли не самим ангелом во плоти, Джиллиан знала, что он прямиком направлялся в ад, в компанию своего сына. Я поняла, что Джиллиан больше не будет смотреть со мной новости до самых похорон.

Я вела себя хорошо. Я не спрашивала Алек могла ли я приехать к ней, когда она звонила. Я сжимала зубы, стараясь проглотить рвущуюся с языка просьбу. Я играла в шахматы с отцом, совершала долгие прогулки по побережью с Элейн, и даже позволила Джиллиан окружить себя материнской заботой, которой в ней было через край. Я исследовала Моргрув Хаус и обнаружила несколько ранних оригиналов Чейзн, подписанных детским почерком и именем Келлен Брент. Я очень быстро поняла, что влажная, пасмурная Англия была не лучшим местом для Алек. Ее полная теней жизнь нуждалась в ярком солнечном свете. Я не могла представить как она вообще пережила свои темные дни и мысли в этой холодной сельской местности.

Самым лучшим местом для нее был теплый, солнечный Лос-Анджелес. Я думала о том, можно ли будет убедить ее пожить в Виндчейзе, пока будет строиться наш собственный дом. Мы могли бы жить в Обри, я совсем не была против этого, но я думала мой отец будет скучать по Джиллиан. Я не могла поверить, что теперь Джиллиан отпустит Алек так далеко от себя. Рейнеру и Алек нужно будет собраться вместе и обсудить присутствие Джиллиан в их жизни. Им обоим придется понять, что Джиллиан видела себя одинаково и в роли жены и в роли матери.

Если бы я не увидела Алек, подходящую к гробу Патрика в сопровождении Брайана, она бы вернулась в Моргрув Хаус, где я бы ждала и встречала ее. Но сейчас, я смотрела на нее в шоке. Она была изможденной и осунувшейся, а черное платье, которое было надето на ней, только подчеркивало ее нездоровую бледность. Она кивнула на что-то сказанное ей Брайаном и я сразу же вспомнила тот рождественский день, когда Джиллиан отвели наверх, а отец пошел готовить свою речь. Ее глаза были пусты, полубессознательны. Она медленно повернула голову, чтобы взглянуть на своего кузена и я увидела беспокойство, промелькнувшее на его лице. Он положил руку на талию Алек, поддерживая ее и зашептал что-то ей на ухо. Я надеялась, что это было что-нибудь подбадривающее.

- Папа, - сказала я, вставая и не сводя глаз с бледного лица Алек. - Самолет. Алек сказала, что она уезжает завтра после похорон. Я хочу быть на том самолете, когда он приземлится. Я хочу ждать ее.

Мой отец отличный парень. Я была на чартерном рейсе в Штаты через несколько часов. Я дала им строгие наставления. Алек не должна была покинуть Штаты ни на каком другом самолете, кроме этого, и мне было все равно, что запланировала она сама или Бренты для нее. После этих тяжелых дней, я хотела сделать ей сюрприз. Я хотела чтобы счастье от того, что она увидит меня, смыло все остатки ада, в котором она пребывала все это время.

Со своего командирского кресла я смотрела, как к самолету подъехал лимузин и из него вышла Алек в сопровождении Селесты Брент. Я наблюдала за тем, как они разговаривают, пока водитель выгружал багаж Алек и переносил его в самолет. Алек была одета в один из своих костюмов. Я видела, что Селеста нуждалась в прикосновении к Алек. Ее руки играли с белым воротником шелковой рубашки Алек. Ее пальцы гладили темно-синий пиджак, останавливаясь только для того, чтобы снять с него очередную невидимую пушинку. Алек стояла неподвижно, словно понимая отчаянную нужду своей бабушки. Ей пора привыкнуть, что ее родственники нуждались в ней теперь, когда она снова была рядом.