Вот и всё! - Галина Ивановна Луценко

сих пор не поменял замки, — услышала я довольно высокий, но в тоже время ме-лодичный, женский голос.

Из-за угла, где находилась входная дверь, я не могла увидеть владелицу этого миловидного голоса, но тут раздался глухой цокот массивных каблуков, и моему взору предстала потрясающей красоты женщина. Роскошная соболиная шубка, подогнанная идеально по её фигуре, с рукавом до локтя, играла на свету своим шелковистым мехом. Длинные перчатки подобраны абсолютно в тон с сумочкой конь-ячного цвета, и такого же цвета сапоги до колен на высоком каблуке. Волосы, безупречно уложенные в строгую причёску, профессионально наложенный макияж так свежо подчеркивал её огромные глаза и выразительные высокие скулы. Она казалась мне просто фарфоровой, как кукла. Михаил говорил прав-ду — она потрясающе красивая женщина. Это была его бывшая жена. Я очень хорошо запомнила её лицо, часто разглядывая их совместные фото в интернете.

Елена второпях стягивала со своих рук перчатки, оглядываясь по сторонам, с целью, видимо, про-зондировать почву, и рассмотреть обстановку в квартире. Тут её глаза нашли меня, всё также стоящей у кухонного стола и сжимающей в руках мокрую тряпку. Она медленно подняла свою бровь вверх и, по-дойдя ко мне немного ближе, начала пристально рассматривать меня.

— Ух ты, — хмыкнула презрительно женщина, — вижу свежатиной запахло!

Я, молча, смотрела на неё, не решаясь проронить хоть слово. Она совершенно застала меня врас-плох, и сбила напрочь с толку. Я вообще не могла сообразить, что ей ответить на это унизительное вы-сказывание в мою сторону.

— Или ты его новая домработница? — она продолжала дальше растаптывать меня.

— Во-первых, воспитанные люди сначала здороваются, — отрезала я, — а во-вторых, кто вы такая, что-бы я отвечала на ваши вопросы, в третьих — почему решили, что имеете право вламываться сюда без спроса?

— Хм, — удивилась она, услышав мой резкий ответ, — у такой на вид дешёвой простачки, оказывается ещё и остренький язычок. Не думала, что Мишеньку когда-нибудь потянет на такую экзотику!

Услышав, как она довольно нежно назвала его по имени, меня резко затошнило. Господи, как же он мог жить с такой неприятной лицемерной особой. Первый раз в жизни мне захотелось совершенно ис-кренне нанести живому человеку физическое воздействие, а точнее, подойти и лбом раскрошить её пластмассовый нос.

— Наши отношения с Мишенькой, — язвительно процедила я сквозь зубы, — абсолютно вас не касают-ся.

— Мда, — снова протянула женщина, свысока поглядывая на меня, — Марина мне нравилась куда боль-ше. Быстро он нашёл ей замену. Буквально две недели назад я встретила их в ресторане в Испании, они создавали совершенно счастливую пару.

Елена, немного улыбнувшись сама про себя, продолжила:

— Но видимо он и её уже довёл своей патологической ревностью и собственничеством, как когда-то меня, — вздохнула она, и, отошедши от меня на пару шагов, присела на диванчик в гостиной, — но тебя то, как я погляжу, и ревновать-то бессмысленно. Он совершенно утратил вкус к женщинам.

Я уже не слышала желчную едкую речь этой женщины практически после слов о том, что Михаил с некой Мариной был в Испании. Во рту всё онемело от стрессового накала внутри. Всё во мне просто взорвалось. Я попыталась упереться руками в поверхность стола, чтобы не завалиться от потери созна-ния при этой омерзительной женщине.

— Да, ладно, — Елена встала и направилась к стене, где висела небольшая картина, — я пришла забрать своё. Не когда мне с тобой вести милые беседы.

Ко мне, наконец, начал доходить весь смысл слов, сказанных этой женщиной в мою сторону. Я, вскипев от злости, глубоко вдохнула воздух полной грудью, и, выровняв спину, закинула подбородок вверх. Ярость с лихвой накрыла меня.

— Ну, коль мы уже, как я понимаю, на ты, то...- я подошла к ней впритык и помахала перед её лицом промокшей от соевого соуса липкой тряпкой, так что некоторые брызги полетели ей в лицо, — я бы тебя ударила, — прошипела я, — но боюсь деформировать твои вставные скулы!

Елена с вызовом посмотрела на меня, и, вытерев свою щеку ладонью, повернулась обратно к карти-не и аккуратно сняла её со стены.

— Ты ещё вспомнишь мои слова, деточка, — леденящим низким тоном произнесла она, и, зашагав к двери, обернулась ко мне, — когда он в очередном порыве своей чудовищной, ни чем неоправданной, ревности приставит к твоему виску пистолет. И ты будешь, дрожа от страха, чувствуя запах своей смерти, и стоя перед ним на коленях, жалобно просить о пощаде. Так что удачи тебе в этом. А я с об-легчением покидаю этот дом навсегда. И пусть тебя не постигнет судьба его бедной мамаши, которую он загнал в гроб, испытывая на ней несанкционированные медицинские препараты.

— Убирайся отсюда! — прорычала я.

Елена снисходительно ухмыльнулась, глядя мне в лицо, и обернувшись лицом к выходу, молвила:

— На этом столе когда-то, который ты так мило только что протирала, Миша трахал меня так же стра-стно, как и во всех уголках этой квартиры!

Женщина громко рассмеялась и быстро захлопнула за собой дверь.

Я стояла с этой грязной салфеткой в руке и тупо пялилась на дверь. Твою же мать, какого хрена она одним щелчком руки просто взяла и сломала мою жизнь. Я опустилась на стул и закрыла глаза от под-ступившего шока. Михаил летал в Испанию не один. Он развлекался там целый месяц со своей любов-ницей. Зачем же тогда ему я? Зачем? Спортивный интерес? Устал от чёрной икры и виски, захотелось обычного хлебушка с водичкой? Господи, какая же я дура!

Я, быстро схватившись, начала искать свой маленький чемодан, чтобы успеть свалить отсюда до его прихода.

Лежав навзничь на кровати в своей квартире, я смотрела в одну точку и тихо плакала. Слёзы сдела-ли два огромных мокрых круга по обе стороны моей головы. Не знаю, сколько времени я находилась в таком положении. Но сейчас мне не хотелось никого видеть, никому об этом рассказывать. Звонить подругам бессмысленно, так как я знаю, что услышу в трубку знакомое — мы тебя предупреждали. Боль везде, во всём теле. Больно дышать и смотреть. Больно думать. Я не могла взять себя в руки и пе-рестать себя жалеть. Почему это со мной? Почему так? Не могу поверить, что он просто так легко вос-пользовался мной, завлекши меня своей уверенностью и прямотой. Он так ловко всегда уходил от отве-тов. Да, в конце концов, он ничего мне и не обещал. Я сама соглашалась на всё это. Он прав — я таки глупая наивная девчонка. Да и с чего это вдруг я возомнила себе, что я для него какая-то особенная. Я одна