Моя в наказание - Мария Анатольевна Акулова

головой. Представляю, что танцую на свадьбе. На своей свадьбе. Что я на ней — счастливая. Глаза горят. Гости рады, а не молчат и покашливают, ощущая неловкость. Что жениха сама выбрала, а не кто-то за меня. Да, того же, что отец. Но выбрала-то я!!!

Кто-то из нас двоих перегревается: то ли пылесос, то ли я. Но в один момент в квартире становится тихо. Замерев, слушаю собственное участившееся дыхание. От тела исходит жар. Смотрю вокруг. Прихожу к выводу, что на одной из фаз выбило пробки.

Стягиваю рукавицы и тру руки о штанины. Бросаю всё, как есть, а сама иду проверять, что со светом. Только включить не успеваю. Подпрыгиваю от резкого звука — кто-то зажимает наш противно-свистящий звонок и держит.

Держит… Держит…

Это звучит агрессивно. Нагло.

Я пугаюсь.

Отпускает и снова жмет.

На часах четыре. Сафие еще в садике. Мы с Аллой договорились, что я зайду за дочкой в шесть.

На носочках подхожу к двери и открываю глазок.

По-честному, не жду я никого, а стоит увидеть Айдара — пульс скачет.

Щелкать замками начинаю тут же.

Толкаю дверь, он перехватывает и открывает шире.

Выглядит… Пугает меня тем, как выглядит.

Взгляд яркий. Слепит вспышками. Жжет мне ресницы. На виске ясно очерчена венка. Волнами гуляют скулы.

— Привет, — не знаю, чем, но чувствую — провинилась.

Делаю шаг назад и уже через секунду на месте моей голой ступни оказывается его ботинок.

За спиной закрываются двери. Он вслепую крутит замок.

— Что-то случилось? — спрашиваю, запоздало вспоминая, как выгляжу. Покрываюсь пятнами. Рука дергается к платку, но ее останавливает стрельнувший еще и туда мужской взгляд.

— Я пять минут звоню уже.

— Я не слышала…

— Телефон где? — Айдар спрашивает притворно-спокойно. Подается немного вперед подбородком. Я почему-то аж захлебываюсь.

— Не знаю…

— Давно не знаешь?

— Часа полтора…

— Вот я тебе полтора и звоню.

— Зачем?

Мой вопрос повисает в воздухе. Айдар еще раз ступает глубже в квартиру. Я пячусь. Отмечаю, что он в белоснежной рубашке и идеальных черных брюках. Где пиджак — не знаю. Галстук тоже.

Рукава закатаны. Верхние пуговицы расстегнуты.

Он делает новый шаг ближе, а я отступаю медленнее — улавливаю легкий запах алкоголя. Со свадьбы, что ли? Ко мне? Как так?

— Ты за руль не садился вот так? — имею в виду после выпитого. Он продолжает сверлить во мне дыры и молча переводит голову из стороны в сторону.

И на том спасибо Аллаху…

Отвлекается только, когда мы оказываемся напротив дверного проема в гостиную.

Видит следы моей уборки… Хочу верить, что получаю хотя бы парочку очков в его глазах.

— Сафие дома?

— Нет. Она в саду сейчас. Ее потом Аллочка забирает…

Запоздало думаю, что причина горящих глаз может быть в этом: он снова обвинит меня в безалаберности. Ну какая мать может позволить себе отложить мобильный на полтора часа? А вдруг я понадоблюсь ей…

Сама уже себя жру. Айдар тоже — но взглядом. Иначе.

Делает выпад. Ловит меня за кисть и дергает на себя.

Я пугаюсь до вскрика, хотя и не понимаю особо, чего боюсь.

Это просто странно. Приехать… Для чего? Написал бы…

А потом понимаю. Писал. Он писал. Звонил тоже. А я…

Мужская рука ползет по спине. Одновременно выгибает и давит. Едет по шее. Сжимает затылок. Айдар тянет вниз платок, я опоминаюсь.

Упираюсь в грудь и пытаюсь оттолкнуть.

— Айдар, мне в душ нужно… — Стыдом топит. Желанием тоже.

Он дергает платок и отбрасывает. Волосы рассыпаются по спине.

Тянется лицом к моему. Не дает отвернуться. Пахнет всего лишь вином. Чем пахну я — лучше не думать. Потом. Пылью. Моющими.

Язык бывшего мужа пошло скользит между моих губ, пользуясь слишком частыми вдохами.

Айдар спускается пальцами по спине так же напористо. Давит в поясницу. Я чувствую, как жарко и твердо в паху.

Он минует резинку штанов и ныряет под белье. По-хозяйски сжимает ягодицу.

Голова кружится. Слишком мало кислорода. Слишком не готова. Слишком его много.

Айдар забрасывает мои руки себе на шею. Сам запускает мои пальцы в свои волосы. Небольно прикусывает нижнюю губу и тянет. Я стону.

Подхватывает под бедра.

— Айдар, нет, пожалуйста… — шепчу в лицо, зачем-то хватаясь за косяк двери в спальню, когда мы в три шага подходим к ней его ногами. Он немного пьяный, явно взволнованный и возбужденный, но конфигурацию моей квартиры помнит идеально. В этой комнате Айдар еще не бывал, но судя по взгляду, я его не остановлю. — Пусти меня в душ, пожалуйста… — Разжимаю пальцы, но продолжаю просить. — Я освежусь, переоденусь. Чай тебе сделаю…

Сама понимаю, что звучу бессмысленно и жалко, но зачем-то сопротивляюсь, пока не чувствую спиной покрывало.

Глава 25

Айлин

Айдар решительным жестом берется за резинку моих «попугаичьих» штанов. Тянет вниз вместе с бельем. Совсем не эротичным как то, которое я купила специально для него, а обычным, повседневным. Расталкивает колени, нависает сверху. Дергает рубашку из-за пояса и тянет через голову. Дальше вверх скатывает мою футболку. Я бы сопротивлялась, честно, но под его напором — никак. Все происходит слишком быстро и определенно не подлежит обсуждению.

Я знаю, что липкая. Это ужасно волнует. Его я подпускаю к себе только, когда уверена на все сто… Сейчас — ни капельки.

Он накрывает своим телом мое. Целует настойчиво. Аж губы ноют. Кладет мои ладони на свой торс. Хочет ласки. Привык к ласке. Я пытаюсь… Отключиться. Но как же сложно!

Поцелуи ползут от губ ниже. По подбородку, шее. Мое дыхание частит, бедра вжимаются в голые бока. Я скребу по плоскому животу и кусаю губы.

— Айдар, нет… Я потная. Грязная… — щеки горят от мысли, что он будет губами собирать с меня соль. Совершаю еще одну отчаянную попытку его с себя столкнуть. А вместо этого он давит сильнее. Задевает кончиком напряженного языка ямку между шеей и ключицей, а потом длинно и пошло ведет вверх.

Все тело превращается в миллиард маленьких салютов.

Мы — идеально подходящие друг другу животные или все же что-то большее?

Уши и так горят, а их еще сильнее нагревает дыхание. Айдар тихо приказывает:

— Расслабься. Я тебя хочу.

Бывший муж руководящим жестом кладет мою ладонь четко на вздыбившуюся ширинку. Сжигает своей откровенностью и требовательностью, ждет, пока сфокусирую взгляд.

— Делом займись.

Он продолжает нависать, пока я не подчиняюсь. Трясет то ли все еще от неправильности, то ли уже от нетерпения, не понимаю. Дрожащими пальцами расстегиваю ремень, пуговицу, ширинку и