Вирджиния Эндрюс - Врата рая

— Подружку? А обо мне он не спрашивал? — спросила я с надеждой, почти что с мольбой.

— О да. И потом он обещал позвонить сегодня Тони. Я спросил его об этом, когда мы поднимались по лестнице к тебе, но… Люк еще не звонил. Думаю, он еще позвонит. Кстати, у меня мелькнула мысль, — он взглянул на дверь, — что Тони мог послать кого-нибудь в Гарвард, чтобы найти для тебя Люка, и что этот человек, кем бы он ни был, привез такую же информацию, которую Тони затем передаст тебе.

— Нет. — Я отвернулась.

Мое сердце превратилось в кусок цемента. Люк увлекся другой девушкой и забыл обо мне? Я потеряла папу и маму, и теперь… теперь мне предстоит потерять и Люка? Этого не должно произойти, это не может быть правдой! Если Люк увлекся другой, то это только потому, что я больна и не нахожусь рядом с ним. Стоит мне только поправиться, восстановить свои силы и вернуться, он потеряет всякий интерес к своей сокурснице. Никто не сможет поделиться с ним тем, чем делилась я. Как только я войду в комнату и он увидит меня, наша жизнь снова будет такой же, как и раньше. Я молила Бога, чтобы это случилось. Я была уверена, что так оно и будет.

— Я знаю, о чем ты думаешь, Энни. Но ты не понимаешь, насколько захватывающим это может быть для Люка, который всю свою жизнь провел в маленьком однолошадном городке и внезапно очутился в таком месте, как Гарвард, где встретился с разными, гораздо более утонченными людьми. Он потерял голову, что произошло бы и с любым другим на его месте. Ты не должна винить его за это.

Я кивнула:

— Я знаю. Просто… просто скучаю по нему.

Я не могла сказать Дрейку о том, что чувствовала на самом деле, и не хотела, чтобы он прочел это в моих глазах.

— Ну, если он вскоре не позвонит или не появится, я притащу его сюда сам.

— Не надо, Дрейк. Он должен прийти по собственному желанию, а не потому, что он должен. Я не хочу, чтобы обо мне думали как о какой-то обязанности! Это было бы самым ужасным, что только можно себе представить. Я бы чувствовала себя обузой для него, а не человеком, которого он любит и с которым ему хочется быть вместе.

— Конечно, извини меня. — Он посмотрел в сторону.

— Бедный Дрейк, я не хотела кричать на тебя. Прости. Казалось, что из всего моего семейства остался теперь один только Дрейк… и еще Тони Таттертон.

— О, все в порядке. Но скажи теперь мне, Энни, почему ты выглядела такой расстроенной раньше, если это было не из-за Люка?

— Помоги мне сесть, Дрейк.

Он достал подушку с подлокотниками и поставил ее так, чтобы мне было удобно. Потом снова присел на кровать около меня.

— Дрейк, я заставила Тони рассказать мне причину разрыва отношений между ним и моей матерью.

Дрейк кивнул головой, его глаза остались спокойными, а по губам проскользнула легкая улыбка.

— Я чувствовал, что ты это сделаешь… интуитивно. Не смог удержать тебя, Энни. Ты слишком похожа на свою мать. Ну и какой же ужасный скелет ты вытащила из шкафов Фарти?

Я рассказала ему все, стараясь быть объективной по отношению к Тони, сообщив те доводы, которые он привел мне в свое оправдание. По мере того как я говорила, лицо Дрейка мрачнело. Вокруг его глаз образовались темные круги. Когда я закончила, он повернулся в сторону и молча сидел некоторое время.

— Конечно, я не помню своего отца так хорошо. Мне было всего пять лет, когда родители погибли. Но я помню свою прекрасную пожарную машину, одну из игрушек, изготовленных у Таттертона. Мне ее дала Хевен. Всякий раз, когда мой отец видел, как я играю с ней, он становился грустным. «Ты знаешь, кто тебе ее дал?» — обычно спрашивал он меня. «Хевен», — отвечал я. Конечно, я не помнил, кто такая Хевен и как она выглядела, но это имя прочно засело в моей памяти, потому что отец обычно добавлял: «Да, Хевен, твоя сестра». Затем он улыбался. Не может быть никакого сомнения в том, что Тони совершил ужасный поступок, но ты права, отмечая, что половина вины лежит на моем отце, который пожертвовал своей дочерью ради того, чтобы обладать каким-то цирком. Я думаю, настало время простить Точи. Я любил Хевен почти так же сильно, как любила ты, и я не думаю, чтобы она стала презирать нас за это.

По моим щекам текли горячие слезы. Все, что я в силах была сделать, это молча кивнуть головой. Он вытер мне слезы и прижал к себе.

— Ну а теперь, — произнес Дрейк, быстро поднявшись, — мне пора уходить. Я хочу вернуться завтра поздно вечером и все принесу прямо сюда.

— Передай, пожалуйста, приветы от меня миссис Эвери, и Роланду, и Джеральду и, Дрейк, обещай мне, что ты не будешь плохо разговаривать с тетей Фанни. Обещай мне.

— Хорошо, обещаю. Я просто сделаю вид, что ее там нет, если увижу.

— И скажи ей, что она может приехать сюда в Фарти навестить меня.

— Конечно. — Он ухмыльнулся.

— И ты не должен говорить что-либо плохое Люку.

— Слушаюсь, командир. — Он шутливо отдал мне честь рукой.

— Будь, пожалуйста, осторожен, Дрейк.

— Постараюсь, Энни. У нас никого больше не осталось, кроме тебя и меня.

— О Дрейк!

Он обнял меня и ушел. Хотя двери оставались открытыми, у меня было такое чувство, что их захлопнули и я оказалась запертой здесь. Тишина, которая наступила, когда шаги Дрейка стихли, была тяжелой и угнетающей. Мне стало холодно, я натянула одеяло до самого подбородка и уставилась на высокий потолок.

Люк с другой девушкой! И хотя я пыталась отгонять возникающие передо мной картины, мне это не удавалось. Я видела, как он сидит в кафетерии и разговаривает с красивой девушкой из колледжа, как он гуляет по территории, держась с ней за руки. Я видела, как Люк целует и обнимает ее так, как он обнимал меня в моих мечтах.

Все ускользало от меня, все, что я любила. Казалось, весь мир, знакомый и любимый, охвачен огнем боли и трагедии. Все, даже мои драгоценные деревья магнолии, было обуглено. Я походила на маленькую птичку, которая устала после длинного перелета и в отчаянии искала безопасное место, где бы она могла сесть и отдохнуть. Но все ветки сгорели.

Я закрыла глаза и представила себе папу. Он протянул руки и ждал, когда я подбегу и брошусь к нему в объятия. Но, когда он обнял меня, его руки оказались сделанными из воздуха.

— Нет! Нет! — закричала я. И проснулась.

У кровати стоял Тони.

— Я видела ужасный сон, — объяснила я, ожидая, что он попросит меня рассказать.

— Это понятно, Энни. — Он сел на мою кровать и нагнулся, чтобы погладить мои волосы. — После всего, что тебе пришлось пережить. Но, когда ты проснешься, ты будешь здесь, в безопасности, со мной. Во всяком случае, — продолжал он, не переставая гладить меня с нежностью по волосам, — скоро мир будет для тебя ярче и счастливее. У меня большие планы в отношении тебя. Я хочу сделать так много прекрасного, произвести такие большие перемены. Это место вновь возродится к жизни, и ты будешь в самом его центре. Как принцесса, — добавил он.