Лейни Рич - Улыбка святого Валентина

Побледнев, Йен молча смотрел на меня. Дождь струился по его лицу. Я собрала остатки мужества и добавила:

– Мне безразлично, что ты подумаешь теперь обо мне; можешь считать меня сумасшедшей. Ты вправе не ответить на мои искренние чувства к тебе взаимностью... То есть это, разумеется, чушь, я бы хотела, чтобы и тебя ко мне тянуло. Но все же главное для меня другое... Я не хочу повторять тех же ошибок... – Я почувствовала, как у меня подкашиваются ноги, и поняла, что пора заканчивать. – Короче говоря, я не хочу всю жизнь упрекать себя в том, что я не осмелилась сказать тебе правду.

Йен запрокинул голову, подставив лицо под струи дождя.

Но я чувствовала, что он все слышит и все понимает. Однако он был нем как рыба.

– Ладно, – сказала я, глотая слезы, – это ничего. Все равно ты скоро уедешь, и мы больше не увидимся...

– Порция... – только и произнес он.

Я с замиранием сердца ждала, что он скажет что-то еще. Но он молчал. Очевидно, ему просто нечего было мне сказать. А мне так хотелось услышать, что он не может жить без меня! Увы, этих слов я от него не дождалась!

– О'кей! – пытаясь улыбнуться, произнесла я. – Все хорошо, мы славно провели время. Просто отлично! Прекрасно потрудились в сарае. Я первая куплю твой новый роман...

Я повернулась и пошла к машине.

Йен даже не окликнул меня. Дождь полил с удвоенной силой. Открыв дверцу, я обернулась. Мы долго смотрели друг на друга. Потом я села за руль и, не взглянув в зеркало заднего обзора, двинулась к шоссе. И только вырулив на него, я все же посмотрела в зеркало. Йен стоял на том же месте под дождем и провожал меня взглядом.

Я влетела в дом, роняя на пол большие капли и оставляя за собой мокрые следы. Дождь нещадно барабанил по крыше. В моем воображении Йен по-прежнему стоял там, где я его оставила. В действительности же он скорее всего собирал в дорогу чемодан.

– Мэгс! – с надрывом крикнула я. – Вера! Ответа не последовало. Поджилки у меня все еще дрожали от холода и эмоционального перенапряжения. Я села в старинный шезлонг и снова крикнула:

– Бев? Питер? Где вы?

На лестнице послышался звук шагов, и мелодичный голос Мэгс пропел:

– Порция, это ты, деточка? Что с тобой? На тебе лица нет!

Она застыла на ступенях. Сверху торопливо спускались Бев и Вера.

– Деточка, ты попала под дождь? – поинтересовалась тетя.

– Где он? Где Питер? – хрипло спросила я.

– Он спит, – ответила Бев. – Я могу его разбудить... Я покачала головой и разрыдалась. Мэгс подбежала ко мне, обняла и сказала:

– Тебе лучше лечь на диван и укутаться пледом. Она помогла мне подняться, уложила меня на диван и, заботливо укутав пледом, участливо спросила:

– Что с тобой стряслось, деточка?

– Эффект «тефлоновой вагины» оказался стойким, – шмыгнув носом, произнесла я загробным голосом. – Моя отчаянная попытка избавиться от этого родового проклятия потерпела неудачу. Я пыталась ему сказать, что хочу всегда быть с ним рядом, но из этого ничего хорошего не получилось...

Вера схватила со стола коробку бумажных салфеток и протянула ее мне. Мэгс прижала мою голову к своему плечу. Я вдохнула знакомый с детства запах, и мне полегчало.

– Деточка! – промолвила Мэгс. – Неужели ты влюбилась в этого английского писателя?

– Да! – прорыдала я. – В субботу он улетает в Лондон. Я ему не нужна! Я вообще никому не нужна, потому что сплошь покрыта проклятым антипенисовым тефлоном! Меня никогда никто не полюбит и не останется со мной до гроба...

– Мне думается, что это не так, – вкрадчиво сказала Мэгс, погладив меня по влажным волосам. – Ты призналась ему в своих чувствах?

– Да, – всхлипнула я.

– И что же он тебе ответил?

– Ничего! – пропищала я. Мэгс внезапно отпрянула от меня. Я посмотрела на нее с недоумением.

Она улыбалась!

– Поздравляю тебя, дорогая! – сказала она. Я вытерла ладонями лицо, села и спросила:

– С чем?

– Разве ты не понимаешь? С тем, что ты сделала это! – Но какое теперь это имеет значение? – простонала я.

– Огромное, деточка! Ты совершила смелый поступок!

– И это главное! – присев на диван, сказала Вера. – Остальное не важно, ты ведь не можешь отвечать за его чувства и поступки. А свою роль ты исполнила прекрасно. Браво!

– Мало у кого хватило бы смелости совершить то, что совершила сегодня ты, деточка! – добавила Мэгс. – Я горжусь тобой, малышка! – Она потрепала меня рукой по щеке.

– Правда?

– Разумеется, правда!

Мэгс похлопала меня по коленке, встала и промокнула салфеткой уголки своих глаз. Вера тоже встала и посмотрела на Бев.

Бев пронзила меня сверлящим холодным взглядом и неожиданно улыбнулась уголками губ. Это был добрый знак!

– Схожу-ка я за кастрюлей для фондю! – сказала она и пошла на кухню.

Вера и Мэгс обняли меня и, произнося слова утешения, каждая со своей стороны склонила голову мне на плечо. Как хорошо снова очутиться дома!

– Не важно, сказал он тебе что-то или нет, – безапелляционно заявила Бьюджи, когда мы прогуливались вдоль Ривер-роуд, разумеется, вместе с ее грудным ребенком, коляску с которым она катила перед собой с такой скоростью, что я за ней едва поспевала.

– Я видела, как он смотрел на тебя. Говорю тебе, этот англичанин от тебя без ума!

– Теперь это уже не играет никакой роли, – обреченно вздохнула я. – Все равно все кончено. Он скоро улетит в Лондон, и я больше не желаю говорить о нем.

Краем глаза я видела, что Бьюджи смотрит на меня с явным сомнением. Спустя минуту она спросила:

– А как поживает Питер?

– Понятия не имею! – тряхнула я головой. – Выглядит неплохо. Знаешь, я начинаю думать, что дело вовсе не в нем.

– А в чем же тогда? – спросила Бьюджи.

Я пожала плечами, пока еще не готовая признаться, что все дело во мне самой.

Крошка Майлс подал из коляски голос, и Бьюджи, остановившись, склонилась над ним.

– Ну разве он не красавчик? – в очередной раз спросила она, обернувшись.

Я подошла к коляске и с улыбкой посмотрела на малыша.

С каждым днем он становился все больше похож на нормального человечка, причем довольно симпатичного. Бьюджи достала его из коляски и пошла с ним на зеленую лужайку. Мальчик забавно морщил носик и всем своим видом выражал восторг, предвкушая обед.

– Ты можешь погулять, пока я буду его кормить, – сказала молодая мама, присев на травку и расстегнув блузку. – Он ест на удивление медленно, так что это может затянуться надолго. – Она поднесла младенца к груди, и тот радостно зачмокал.

Я приложила ладонь козырьком ко лбу и огляделась по сторонам. Мое внимание привлекла вывеска с надписью: «Строительная компания Уилкинса». В голове у меня моментально родилась любопытная идея, очевидно, давно зревшая в моем подсознании.