Галина Хребтович - Пари (СИ)

— Ну извини, сказал же уже. Посиди тихо, дай подумать.

Инна послушно замолкла, стараясь сосредоточиться на собственной координации. Придется звонить Руслану, попадет ей!

Он задумчиво держал бокал:

— Бред какой-то…

— Знаешь, мне это бредом не показалось…

— Помолчи хотя бы минуту, не трещи — с мысли сбиваешь.

В другой обстановке Инна непременно обиделась бы на подобную грубость, но сейчас, похоже, он действительно нуждался в тишине. Если можно назвать тишиной привычный для любого бара шум.

Тем временем Данька медленно перелил оставшуюся жидкость в бокал. Произнес задумчиво:

— Кажется, я начинаю понимать…

— Что?

— Я сам виноват, что сбросил его со счетов. Я ведь знаю его — если он чего-то захочет, не отступится…

— Кто?

— Табло набью.

— Кому?!. — и добавила, не дождавшись ответа, — так, похоже драка назревает, я пошла…

— Сидеть!.. — Он припечатал ладонью стол. — Где?..

— Инна, которая к этому времени уже крадучись слезла с высокого стула, стоящего у стойки, быстро уселась обратно, чуть не опрокинув свой стакан.

— А?.. Что — где?..

— Свадьба где?

— На… ик… катере. Прогулочном.

Он внимательно присмотрелся к ней.

— А вот теперь ответь мне на вопрос — она была влюблена в Вадима?

— Вот умный-умный, а дурак. Только что же говорили, что Дашка ревела из… из-за тебя…

— Одно другому не мешает…

Инна вспылила:

— Это у вас, моральных уродов, одно другому не мешает! — Вспышка гнева так же быстро угасла, место ей уступило пренебрежение. — Слушай… вот с-смотрю я на тебя. Нафига ты ей такой сдался?

— Тебя спросить забыли…

— Не хами.

— Звони Руслану.

— Зачем?

— Ладно. Сам позвоню.

Впоследствии Инна поклялась больше не пить с мужчинами один на один. Ну, утром-то следующего дня она вообще поклялась не пить никогда…

День и так выдался напряженным, несмотря на больную голову. А ей пришлось выслушать от Русика целую лекцию. И за это она тоже ненавидела Данила.

Звонок от него раздался вечером. Инна колебалась некоторое время, прежде чем принять вызов. Не хотелось сейчас ругаться. И даже просто слышать его голос…

Но телефон продолжал названивать, не зная жалости к несчастным выпивохам, и Инна сдалась.

— Алле… — произнесла она тихо и хрипло.

— Что с твоим голосом?

— Догадайся, алкаш несчастный…

— Из нас двоих голос несчастнее у тебя.

Он еще и издевается.

— Так ты же и виноват… — слабо возмутилась она.

— Я в тебя коньяк через воронку не заливал, сама напросилась в собутыльники. В собутыльницы.

— Ты безжалостный гаденыш.

— Соматически правильнее — гад. Ну да ладно, не будем придираться к мелочам.

— Чего ты хочешь? Говори и проваливай.

— Хочу уточнить, когда и с какого причала отчаливает твой свадебный «Титаник»?

— Типун тебе на язык! Двадцать седьмого в шесть. С первого…

— О'кей. Меня пропустят? Или после вчерашнего я персона нон-грата?

— Возьмешь у Русика пригласительный, я не могу сейчас тебя видеть. И слышать тоже.

— Выздоравливай, нам еще двадцать седьмого пить.

Инна застонала, а Данька завершил связь.

И, по-моему, был слышен его смех. Гадкий, противный смех.

И Пусть все получится! А уж Инна постарается, чтобы никто не помешал. В конце концов, хозяйка она на своей свадьбе или нет?

Глава 31

Лучший способ узнать — можете ли вы доверять кому-то — это доверять ему.

Эрнест Хемингуэй

— Инуська, ну зачем в такую-то рань? — Даша хмуро покосилась на закрытую дверь бутика и группу девиц, рассматривающих витрину.

— Сегодня распродажа, а я видела обалденное платье, ты в нем будешь — просто отпад!

— Посмотрим сейчас на твой «отпад».

— Отпа-ад!..

Даша крутанулась перед зеркалом.

— А я и говорю!

— Зашибись! Как обалденно смотрится! — Дашка поворачивалась так и эдак, словно девчонка-школьница, собирающаяся на первый звонок. Но улыбка померкла, — ну и для кого я буду выряжаться?..

— Для себя, Даш, понимаешь? Для себя!

Она вздохнула, еще раз всмотрелась в отражение.

Темно-синее, казалось бы, простое платье… Но это была кажущаяся простота. «Бренд — есть бренд», — любила повторять Инна. И в этот раз она оказалась права. В таком платье не стыдно, наверное, и «на красной дорожке» показаться.

— Конечно, за такую цену не взять… и под глаза как родное… А была — не была!.

— Что значит — была — не была? Мать, ты совсем офигела? А моя свадьба не считается?

— Считается! Конечно, считается. Инуська, миленькая, не обижайся. Я так тебе благодарна!

— Успеешь еще… поблагодарить…

Даша с подозрением покосилась на подругу:

— Инн?

— Что?

— Только не говори, что ты снова принялась устраивать мою личную жизнь.

— Вот еще! Хватит с меня, до сих пор себя виноватой чувствую. — Инна врала, что называется, «на голубом глазу». — Да и с кем устраивать? Не с Вадимом же? Как бы я не хотела тебя пристроить, но не с ним, — она пожала плечами, — не люблю интриганов.

— Кто бы говорил.

— А ну не наезжай на невесту.

— Твой статус дает дополнительный иммунитет?

— Станешь невестой — узнаешь.

— Да ну тебя!.. Во сколько мне приехать?

— К двенадцати — в самый раз.

— Та-ак… дай подумаю. На восемь будильник, завивка… как раз успею собраться!

— Можешь дома не собираться — у меня соберешься.

— Что ты такое говоришь? У тебя такая кутерьма будет, что хоть бы самой не потеряться

— Мыслишь древними категориями, Дарья. Какая кутерьма в наше время? Придет один визажист, и ты с Лидкой. Все! Больше в комнату никто не зайдет. Разве что вкусняшек каких занести нам — красивым девочкам…

Даша усмехнулась:

— Девочка красивая, тебе надо постараться выспаться. Хотя я бы на твоем месте вообще не смогла бы заснуть… наверное.

— Ага, как же… я уже две недели пью пустырник, сплю как сурок.

— Какая ты предусмотрительная!

— О… ты даже не представляешь…

Даша снова с подозрением покосилась на подругу, но на этот раз промолчала. Если Инна что-то и задумала, то не признается, Да и что она может? Снова столкнуть их лбами? Как?! На свадьбу-то он не придет. Разве что на свою собственную…