Пенни Винченци - Греховные радости

Ознакомительный фрагмент

— У нас она жить не может, — заявил Джонни, — у нас нет места, да и вообще мы еще не очень обустроились сами, верно ведь, Ди?

— Правда, — поддакнула Ди, глядя на него, как всегда, с покорным обожанием, а потом добавила (осмелев от большого количества выпитого дюбонне и горькой лимонной), что, конечно, у них бывали времена и похуже, но места у них нет, это верно.

И оба они уставились на Энджи, которая очень твердо сказала, что совершенно никак не может взять с собой бабушку в Нью-Йорк, что это абсолютно исключено…

— А почему нет? — наивно спросил Малыш, когда Энджи пересказывала ему потом этот разговор. — Судя по твоим рассказам, она довольно славная старушка.

Энджи так же твердо и прямо объяснила ему, что миссис Викс даже и думать не станет о том, чтобы переехать в Нью-Йорк, что ей это категорически не понравится, потому что в этом случае она остается без всех своих знакомых и подруг — ну, по крайней мере, тех, что пока еще живы.

— По-моему, тебе стоило бы попытаться что-нибудь для нее сделать, — покачал головой Малыш. — Она-то ведь для тебя очень много сделала, верно? Ты же сама говорила, что она была тебе в большей степени матерью, чем настоящая мать.

— Господи, Малыш, я столько всего болтаю! Просто не представляю, как ты все это запоминаешь.

— Я тебя люблю. Вот поэтому мне и нетрудно помнить то, о чем ты говоришь.

Энджи нагнулась и поцеловала его.

— Я тебя тоже люблю. И… да, ты прав, она действительно очень, очень хорошо ко мне относилась. И конечно, мне бы хотелось что-то для нее сделать. Но что я могу? У меня и денег-то нет.

Малыш посмотрел на нее. В ее повлажневших глазах застыла тоска. Уже, наверное, в тысячный раз он спросил себя, чем заслужил ее, за что ему такое счастье и как он сможет ее удержать. Они помолчали.

— Я бы мог найти деньги, — проговорил он. — Мне было бы приятно, если бы твоя бабушка была хорошо устроена и тебе не нужно было за нее беспокоиться. Присмотри какое-нибудь хорошее место, Энджи, куда ее можно пристроить, а оплату счетов я, если хочешь, возьму на себя. Я себя чувствую в какой-то мере в долгу перед теми, кто помогал тебе в жизни.

— Нет, Малыш, — твердо возразила Энджи. — Я никак не могу тебе этого позволить. Мы, Виксы, независимые люди; да и, кроме того, это не твоя проблема.

— Твои проблемы — это мои проблемы, — ответил Малыш, — и мне, честно говоря, нравится их решать.

Они снова помолчали. Энджи очень серьезно смотрела на него. Потом улыбнулась ему мягкой, нежной, почти детской улыбкой:

— Господи, Малыш, как я смогу тебе когда-нибудь отплатить за все, что ты для меня делаешь?

— Ну, я подумаю об этом, — произнес Малыш, и рука его потянулась к теплому влажному месту у нее между ног. — Есть один простой способ, которым мы можем воспользоваться прямо сейчас.

В том, что за этим последовало, Энджи проявила максимум энтузиазма и изобретательности; впоследствии всякий раз, когда Малышу приходил очередной счет из очень хорошего частного пансионата в Борнмуте, постоянным обитателем которого стала миссис Викс, он всегда вспоминал об этом эпизоде с огромным, почти физическим удовольствием.

То событие, о котором пойдет речь дальше, случилось на лестнице дома Кейтерхэмов на Итон-плейс; но прежде Малыш позвонил Вирджинии в Хартест в тот самый день, когда Энджи улетала в Лондон, и принялся упрашивать ее разрешить ему воспользоваться на уик-энд этим домом.

— Я так или иначе должен быть в Лондоне. По делам. Всего на несколько дней, а потом мы приедем к вам и будем жить у вас.

С некоторыми оговорками, но он согласился с довольно настойчиво высказанным предложением Мэри Роуз, чтобы летом все они провели несколько недель в Хартесте.

— Ну конечно, тебе это было бы очень удобно. Нет, Малыш. Я не могу разрешить тебе воспользоваться этим домом. Особенно если ты собираешься поразвлекаться в нем вместе с Энджи.

— Вирджи, ну пожалуйста. Это же настолько безопаснее, чем в гостинице…

— Почему?

— Да потому, что там нет этой дурацкой обслуги, которая может начать рассказывать Мэри Роуз всякие сказки…

— Сказки?! Ну знаешь, Малыш!

— Ну, ты меня поняла. Мэри Роуз всегда желает знать, в каком именно номере я поселился, и какой там номер телефона, и…

— Странно, с чего бы это! Нет, Малыш, это исключено. Я не могу по отношению к ней так поступить. У меня все-таки есть чувство, что все мы — одна семья. И я бы потом, когда вы приедете, просто не смогла смотреть ей в глаза. И, кроме того, в доме сейчас нет слуг. Ни дурацких, ни каких. Сейчас ведь август. Вам пришлось бы все делать самим. А потом наводить за собой порядок.

— Но я же ведь тоже член семьи, правда? А что касается того, чтобы делать все самим и навести потом порядок, так это даже приятно.

— Ну конечно! Я как-то не очень представляю себе, как бы ты стал чистить ванну или менять постельное белье. И Энджи я за этими занятиями тоже себе не представляю.

— Я кого-нибудь найму. Вирджиния, ну пожалуйста, это было бы так здорово.

— Нет, Малыш. Не могу, честное слово. А кроме того, что скажет Александр, если узнает? Он же с ума сойдет.

— Ничего он не узнает. Да и откуда? Ты представляешь, как было бы здорово: только я и Энджи, вдвоем, в полной безопасности, в своем собственном маленьком мире. И только на двое суток. Сорок восемь часов. Не так уж о многом я прошу.

— Малыш, я считаю, тебе нужно быть немного осмотрительнее в отношении Энджи. Я тебе уже говорила, что она крепкий орешек и себе на уме. По-моему, ты ее излишне романтизируешь: она вовсе не идеалистка и не романтик.

— Ничего подобного, — ответил он и с ужасом почувствовал, что голос его дрожит, — я ее просто люблю, вот и все.

— Но ты же понимаешь, что из этого ничего не может выйти. Никогда. И ты должен осознавать, как я за вас обоих боюсь. Это же страшно опасно и… и глупо, то, что вы делаете.

— Знаю, — голос Малыша звучал теперь тихо и был преисполнен раскаяния, — но мы пытаемся что-то придумать. Честно. Это будет… ну, может быть, последняя для нас такая возможность. Ну пожалуйста, Вирджиния! Жаль, что ты меня сейчас не видишь: я тебя на коленях умоляю!

— Н-ну… — (он чувствовал, что она старается не расхохотаться, не сдаться, что она уже поняла: ему опять, как и всегда, удалось уговорить ее сделать так, как ему хочется), — ну, если это последний раз, то зачем он вообще нужен? Но если тебе так уж на самом деле необходимо…

— Очень.

— Ну ладно. Я оставлю ключ в том агентстве, что присматривает за домом в течение августа. Я их предупрежу, что ты возьмешь ключ… когда?

— В четверг. Вирджиния, честное слово, я тебя обожаю.