Риск - Кора Брент

в темноте с участившимся сердцебиением, когда мой разум осознал, что сейчас середина ночи и никто не позвонит просто для того, чтобы поздороваться.

Посмотрев на экран, я увидела: «Сотовый Кэрри». Я резко села, ощущая, как бешено колотится сердце.

— Кэрри!

— Туууууу, — пропела младшая сестра в трубку. Так она произносила моё имя, когда была маленькой.

— Детка, сейчас половина пятого утра. Что случилось?

Я почти слышала, как она пожимает плечами, тряхнув своими рыжими волосами.

— Вообще-то, ничего. Я видела, что ты звонила на прошлой неделе поздно вечером и не оставила сообщения. Почему ты не оставила сообщение, сладкая? В любом случае я всё собиралась тебе перезвонить, но потом меня завертела жизнь.

— Я просто позвонила, чтобы поздороваться. Ты уже убегаешь на занятия? — спросила я, протирая глаза и вспоминая, что разница с Вирджинией три часа.

— Скоро. Но сначала я хочу поболтать со своей любимой старшей сестрой.

Я улыбнулась несмотря на то, что меня слегка раздражало время звонка. «Любимая старшая сестра» у Кэрри всегда была разной в отношении Мии, Агги и меня. Это зависело от того, в каком она была настроении или чего хотела. Хотя я никогда не возражала. Кэрри могла быть столь же милой, сколь и требовательной. Ещё она была хитрюгой. Вместо того чтобы страдать оттого, что она последняя девочка в семье Ли, которая осталась в лапах Лоры, ей удалось получить полную стипендию в школе-интернате для привилегированных дочерей Юга. Каролина Ли когда-нибудь станет силой, с которой придётся считаться.

— С этой старшей сестрой всё в порядке, — сказала я, откидываясь в кровати на подушки. В комнате было темно, как в пещере. — Почему бы тебе не рассказать мне, как ты?

Кэрри всегда была рада перевести разговор на себя. Она болтала о своей футбольной команде, подшучивала над своими богатыми одноклассниками и смеялась над всеми мальчиками, которые за ней ухаживали.

Проболтав добрую четверть часа, она остановилась.

— Трули?

— Да, малышка?

— Ты на самом деле мне звонила только для того, чтобы поздороваться?

— Неужели в это так трудно поверить? Почему ты спрашиваешь?

— Потому что я недавно разговаривала с Агги.

— Что она сказала?

Кэрри вздохнула.

— Что вы не ссорились, не совсем, но и не посылали друг другу воздушные поцелуи, — её голос стал немного задумчивым, — вы двое всегда были очень близки. Мия и я почти ревновали. Знаешь, нашим примером для подражания были вы, а не Лора.

Я сглотнула.

— Как мама?

— Жалеет себя и неряшлива, какой была всегда. Живёт в контейнере за пределами Мобила. Я стараюсь не задавать вопросов.

С моей стороны было глупо задавать следующий вопрос.

— Она когда-нибудь спрашивала обо мне?

Молчание сестры было тем ответом, который я искала.

— Дорогая, ты же знаешь, Лору ничто не может интересовать, кроме того, кто покупает ей выпивку и когда она может отдаться дежурному парню, — Кэрри втянула в себя воздух, — чёрт, Трули, прости меня.

— Всё в порядке. Может быть, это давно следовало сказать. Мы никогда не говорили об этом, но это правда. Я покусилась на мужчину, который принадлежал матери.

Кэрри разозлилась.

— Он был паршивым куском грязи. Она должна была увидеть это и понять, чего он на самом деле добивался. Ты была просто девчонкой.

— Мне было семнадцать. Тебе семнадцать. Неужели ты была бы такой слабой, Кэрри? — она не ответила, и я надавила на неё. — Ну а ты бы стала?

— Нет, — тихо ответила она. — Но я не собираюсь смотреть на тебя свысока за эту ошибку. Уверена, когда-нибудь я тоже ошибусь. Ты ничего не должна этой женщине. Она ревновала к тебе с тех пор, как ты смогла заправить лифчик. Насколько я понимаю, она не может называть себя матерью. Не трать больше на неё свою боль. У меня такое чувство, что ты уже достаточно настрадалась, Таллула.

Слеза скатилась по моей щеке. Нелегко описать, что значит, когда другой человек понимает мою вину и одиночество последних четырёх лет. Но, очевидно, моя своенравная, красивая младшая сестра каким-то образом это поняла. Это было почти невыносимо.

— Скучаю по тебе, малышка, — прошептала я.

— Я тоже скучаю по тебе, — прошептала она в ответ. Кэрри прочистила горло. — Дорогая, мне пора на занятия, но не пропадай надолго, звони почаще. И Тру? Не оставляй попыток связаться с Августой. Она не такая крутая, как кажется.

Мне было жаль прощаться с ней. Я могла бы рассказать ей больше, хотя Кэрри ясно дала понять, что прошлое должно оставаться там, где оно было. Однако ей было бы интересно послушать о Криденсе.

Протянув руку, я коснулась пустой кровати рядом со мной. Казалось неправильным, что его там не было. Я почти ощущала сильное давление его рук на меня. Крид мог быть и угрюмым, и полным чувств, в его голове теснились демоны, с которыми он не мог полностью расстаться. Ещё он был искренним, настоящим и невыносимо красивым.

И завтра вечером я рисковала потерять его навсегда.

От всех этих мрачных мыслей уже тошнило, но когда я бросила взгляд на экран телефона, у меня перехватило дыхание. Дата застала меня врасплох. Я знала, что она там; всегда была, нависая надо мной, как грозовая туча. Но обычно я успевала укрыться до того, как начинался ливень.

Понимая, что заснуть больше не смогу, я всё равно накрылась с головой, а руки потянулись к животу, как они делали всегда. Я закрыла глаза и вспомнила те вещи, которые обычно заставляла себя забыть. Физическую боль вызвать в воображении легко. Эмоциональная агония почти уничтожила меня.

Когда я, наконец, откинула одеяло и приготовилась встретить день, выглянуло солнце. Мне казалось, что я провела в одиночестве за дверью своей спальни целый год.

— Привет, — поприветствовала Стефани с дивана в гостиной. В руках у неё была книга, а на коленях — моя кошка.

— Ты рано встала, — пробормотала я, направляясь на кухню.

Стефани последовала за мной.

— Ты плакала?

— Нет.

— Виноват людоед?

— Нет.

Стеф прислонилась к плите. Она коротко рассмеялась и наклонила голову вперёд, отчего беспорядочные светлые локоны упали ей на лицо.

— Ну мы и парочка, согласна?

— Идеальное совпадение, — согласилась я.

После душа, уборки кухни и кошачьего туалета, я больше не могла оставаться запертой в квартире. Стефани всё ещё в пижаме сидела на диване и читала «Хоббита». Она выглядела уютно, более непринуждённо, чем я когда-либо её видела. Она едва кивнула, когда я сказала, что мне нужно ненадолго выйти.

Я села машину и пока потела в пробках Темпа, подумала о том, чтобы явиться на работу. Со стороны Эда было великодушно дать