Валентина Седлова - Просто Лиза

— Да что все-то? Ты толком скажи, не пугай меня.

— Он знает, что Лизка у Прасковьи!

— Да ты чё гонишь-то? Откуда? Сам подумай: мы ж никому ни полсловечка про Прасковью не говорили. Может, ты чего-то не так понял?

— Я пока что не глухой и не придурок! — рявкнул Борис. — Говорю же тебе: этот мент в курсе, где находится Лизка! И если через три дня ее здесь не будет, он отправится с проверкой к Прасковье! Он даже про мою судимость знает. Он вообще все про нас знает! Даже то, что Лизка нам не племянница!

— Ой, — прикрыла рот ладошкой Наталья, — что делать-то? Слушай, давай, уедем отсюда, пока не поздно, а? Я так боюсь, просто ужасно.

— Раньше надо было бояться, а теперь поздно. В любом случае он наши паспорта видел, знает, где мы живем. Так что бежать некуда.

— Нас посадят? — с отчаянием спросила мужа Наталья.

— Цыц, контра! Это мы еще разберемся, кто в итоге на коне окажется! Если он и вправду собрался к Прасковье мотать, надо ее предупредить, чтоб Лизку перепрятала. Когда она на местной почте обещала появляться?

— Каждый четверг.

— А сегодня среда. Значит, слушай меня сюда: сейчас рысью дуешь на почту и отбиваешь ей телеграмму. Только умоляю: напиши как-нибудь завуалировано, чтоб непонятно было, о чем речь идет. Ну, например: «мешок картошки, что мы тебе в прошлый раз привезли, в своем подполе не храни, на него соседи нацелились».

— Какие соседи?

— Да менты! Ты че, не врубаешься, что ли? Ну, не хочешь про соседей, напиши просто «в подполе не храни, перепрячь понадежнее».

— А Прасковья поймет?

— В отличие от тебя она баба смекалистая, сообразит. А лучше… Лучше отбей-ка вот что: «мешок картошки, что мы тебе в прошлый раз привезли, не храни, в расход пускай».

— Подожди, ты что это имеешь в виду? Девку того, порешить?

— А ты видишь другие варианты? Пока Лизка жива, мы с тобой, считай, по краю ходим. Стоит ей только рот открыть, нас мигом повяжут. А так: пропала девка без вести и пропала. Может, ее жених грохнул? Поссорились голубки и все. Ищи ветра в поле.

— А квартира?

— Что квартира? Как только удастся нотариуса найти, который нам задним числом доверенность подмахнет, тогда продаем ее и валим отсюда по-быстрому.

— А милиция?

— В пролете твоя милиция. Им нам предъявлять нечего. А с теми деньгами, что за квартиру выручим, мы себе другое жилье запросто купим. Пусть еще поищут нас тогда. И даже если найдут — ну нет на нас суда! Свидетелей нет, значит, и дела нет.

— Ладно, но Прасковья…

— Хочешь сказать, после того, как девку грохнет, она по доброй воле в милицию пойдет и нас вместе с собой сдаст? И вообще: мы ей столько бабок отвалили, что ей себя грех внакладе считать. Все, хватит из пустого в порожнее переливать. Одевайся и бегом на почту. Денег на телеграмму дам, не волнуйся.

Наталья отправилась приводить себя в порядок, а Борис прошел в кухню и сел возле стола. Нет, что-то здесь не сходится. Ладно, пускай старуха из квартиры напротив решила насолить своим новым соседям. Тогда с какой стати мент искал здесь подпольный бордель? Причем, искал как-то неубедительно, больше его, Бориса запугивал. И опять же: старуха ни коим образом не могла знать ни про то, что он сидел, не уж тем более про существовании Прасковьи. Получается, бордель — не более чем предлог. А приходил он именно из-за этой чертовой Лизки. Но почему тогда не арестовал по подозрению в похищении? Почему даже штраф за отсутствие регистрации брать не стал? И кто из Лизиных друзей или знакомых мог направить его сюда?

У Бориса шла кругом голова. Все произошедшее отдавало мистикой и не имело ни единого разумного и исчерпывающего объяснения. Было ясно только одно: ни к какому нотариусу сегодня он не пойдет. После пережитого стресса ему надо придти в себя и хорошенько все обдумать…

Борис полез в холодильник, достал бутылку «Столичной», где водки оставалось еще примерно на четверть, и не разливая ее в стопку, затянулся прямо из горла. Холодная водка, пробежав, оставила после себя горечь, зато согрела и уняла начинающийся озноб. Борис достал остатки колбасы, закусил и совсем повеселел. Ничего, он еще так исхитриться все дело провернуть, что все шишки Наталье достанутся. Если кто из них двоих и будет отдуваться перед ментами, так это она. А он тем временем будет на пляже в обнимку с какой-нибудь мулаточкой загорать.

И все же интересно: если это кто-то из Лизиных знакомых воду мутит, то кто именно? За все то время, что они здесь обретаются, только один парень появлялся с работы. Забрал какой-то сценарий и был таков. Больше не звонил и не приходил. Он что ли за всем стоит? Да нет, вряд ли. Слишком молод щегол. А тут явно кто-то серьезный поработал. Так кто же?

Борис вспомнил про старпера, который ошибся дверью. Может, это он? Старухе из квартиры напротив новые жильцы не понравилось, вот она и решила с помощью своего ухажера им пакость сделать.

Да нет, за уши притянуто. И вообще, хватит себя накручивать. Так и сердце посадить не долго. Лучше как следует расслабиться.

Борис вновь потянулся к бутылке и на этот раз осушил ее до дна, так сказать, в медицинских целях.

— Ну что, Яковлевич, все слышал?

— Все, Васильич, до последнего слова. Это ты здорово придумал, рацию постоянно на передаче держать. Правда, иногда помехи пробегали, но не сказать, чтоб сильные. Да и с перекличкой тоже вроде неплохо разыграли.

— Ну да: как вспомню твое «подкрепление требуется?», так сразу на смех пробивает. Веришь — нет, еле сдержался, когда услышал. Ты мне лучше вот что скажи: как думаешь, не перегнул я палку?

— Да вроде нет. Все как надо. Я боялся, что ты на его судимость давить начнешь, но ты очень быстро с этой темы ушел, не стал мужика до полного морального износа доводить. Если после такого представления максимум через час никто из Балобановых не выйдет из дома, буду очень удивлен.

— А если они телеграмму по телефону отправят?

— Обижаешь! Во-первых, они и так городской телефон обрубили, сколько не набираю — глухо, как в танке. А во-вторых, я утречком их вообще лишил возможности куда-либо позвонить. Столько лет здесь живу, думаешь — не знаю, чего и где отключать?

— Предусмотрительно, ничего не скажешь.

— Стараюсь.

— Меня вот только вопрос с почтой смущает. Изъятие частной корреспонденции без ордера — сам понимаешь, не хрен собачий.

— Посмотрим, что мои ребятки придумают. Надеюсь, без изъятия обойдется. Не хочу тебя подставлять, ты и так много для меня сделал.

— Лишь бы не напрасно все. Может, зря мы к нашему молодому участковому не обратились? А вообще-то знаешь, старина?

— Что?

— Ты не будешь возражать, если я с вами всю эту пьесу до финального акта пройду? Глядишь, еще не раз вашей команде помогу. Я ж Лизку твою хорошо знаю еще с той поры, когда она пешком под стол бегала. Не дело, если из-за таких, как эти Балобановы, она жизни или здоровья лишится. Так что, берешь меня к себе?