Измена. Серебряная Принцесса (СИ) - Ли Стеффи

Но его улыбка меркнет, когда звук пощёчины касается мраморных стен.

Я удивляю не только его. Но и себя. Я не собиралась этого делать. Клянусь. Этого не было в моих планах. Но, кажется, я вдруг настолько истощена морально, что незаметно приступила к стадии «хочу кричать, ломать и крушить стены вокруг».

Он удивлённо прикладывает ладонь к своей щеке, смотрит на меня, а затем довольно спокойно, даже несколько иронично, задаёт вопрос:

— Это вместо: «Доброе утро, Левушка?» У нас новый формат?

— Это вместо: «Как ты мог так со мной поступить?!»

— Я не понимаю, о чем ты, Севушка. Давай пройдем в мою комнату и спокойно обо всем поговорим.

— Не понимаешь? Ты, правда, не понимаешь? — короткий истеричный смешок вырывается из моего рта, — А это тогда что, сможешь объяснить?

Я поднимаю к его глазам те самые бумаги, которые взяла со стола Андрея.

Взгляд Левы моментально меняется. Приятная расслабленная улыбка закрывает за собой дверь. Он мрачно смотрит на договор и тихо говорит:

— Эта гнида тебе рассказал? Что ж, я все равно не ожидал, что он из тех, кто умеет держать слово. Дешевым такое сложно дается.

— Он ничего не знает!

— Лев Данилович, могу я быть вам полезна? — вмешивается в наш разговор третий голос.

Появление экономки заставляет нас обоих замолчать. Женщина останавливается возле одной из белоснежных колонн. Посмотрев в мою сторону, она вежливо наклоняют голову и учтиво произносит, — Северина Вячеславовна, рада вас приветствовать в доме Золотых.

— И вам доброе утро, Валентина. — говорю ей.

— Да. — сурово отвечает ей Лева. — Валентина, позаботься, чтобы никто не думал ошиваться около моей комнаты. Если замечу хоть кого-то, уволю. Нам с Серебряной Севериной надо поговорить. — после этого он берет меня за руку и тащит вверх по лестнице.

Когда мы оказываемся в его комнате, я вырываю руку, так как сдерживать свое негодование уже нет смысла.

Лева по-хозяйски закрывает за собой дверь. Буднично поправляет светлые волосы и спрашивает:

— Пить хочешь? Могу предложить воду и…более крепкие напитки.

— Я пришла сюда, чтобы получить от тебя объяснения, а не воду и другого рода напитки.

— Хорошо. Я готов их тебе дать. — он подходит к высокому круглому столику и останавливает свой выбор не на воде. — Все очень просто. Я сделал это ради тебя.

— Ради меня?! Хочешь сказать, ты растоптал мои отношения с Андреем ради меня?

— Все именно так.

— Лева, ты с ума сошел? Каким образом твое желание разрушить мою жизнь могло быть ради меня?

— Разрушить твою жизнь?! — в отличие от меня, он не повышает голос, лишь выгибает бровь. — Ты себя слышишь? Севушка, пожалуйста, не смеши меня! Ты меня благодарить должна, ведь я тебя спас от этого дешевого выродка! — последние слова он буквально выплевывает.

— Не говори так о нем!

— Не говорить?! Не говорить? То есть тебя не смущает, что он променял тебя на деньги! Для тебя это норма? Я не знал. Что ты там говорила, что он очень тебя любит? Ах, какая чистая любовь! Какая прочная! Неподкупная! Но как-то она быстро прохудилась и сдулась, стоило мне продолжить ему шершавые купюры.

— Он сделал это не ради денег! И ты это знаешь!

— Блядь, Сева, ты даже этот его блядский поступок оправдываешь!

— Я вовсе не оправдываю!

— А что ты делаешь? Что?! Ты приехала ко мне с утра, чтобы сказать, что я разрушил твою жизнь! Хотя в этой истории вовсе не я отказался от тебя! Не я выбрал бабло, а не тебя! Так-то именно я тот, кто выбрал тебя. — и тут он первый раз повышает на меня голос, — Да, блядь, я всегда выбираю тебя, но ты меня в упор не видишь!

— Лева, это неправда! Не говори так!

— Что не правда? Что? То, что я с детства выполняю все твои желания? Играю роль твоего верного поданного? Всегда стараюсь тебя порадовать, и всегда ставлю тебя на первое место! И что я получаю взамен? Что? Ответь!

— Я не понимаю…

— Я тоже не понял, когда ты сказала, что умудрилась подобрать в этом Малахитовом сарае какого-то бомжа! Блядь! Я же просил поступить со мной в Алмазный! Умолял! Ну вот на кой хрен ты поперлась в этот универ убогих! Тебе не хватало на жопу приключений! Я же столько лет тебя берег! Никого к тебе не подпускал! И приехали! Нашелся принц-нищеброд! Класс! Ты реально думала, что я был счастлив, когда получал от тебя сообщения об этом бродяге? Да я с первой твоей фразы уже его ненавидел! Знаешь почему? Знаешь? — Лева надвигается на меня и смотрит совершенно бешеными глазами.

Я вся сжимаюсь, обнимаю себя руками и упираюсь спиной в холодную стену.

— Потому что твоим принцем должен был стать я! Я больше заслуживаю твоей любви, чем это недоразумение. Это я был всегда рядом с тобой! Я! Тогда, объясни, будь так добра, какого хрена, ты выбрала его? Мы с тобой всю жизнь знакомы, а его ты знаешь пару самых никчемных месяцев своей жизни. Чем этот голодранец тебя зацепил? Чем он лучше меня? Чем, Сева? Тем, что он нищий и готов отказаться от тебя, если ему предложить бабла?!

— Лева, — я не знаю, почему я рыдаю, но я не способна остановиться. Из глаз ручьями текут слезы. Меня всю трясет. Дико не хватает воздуха, но как-то сквозь дрожь, я проговариваю, — Мы же друзья. Мы всегда были друзьями. Я…я… же люблю тебя… но просто… не так… понимаешь… Как друга люблю…

— А мне не нужна такая любовь! Мы давно выросли! Я больше не хочу просто так ошиваться рядом с тобой! Я хочу тебя, Сева! Неужели ты не понимаешь? Неужели ты реально никогда не видела?! Мне же всегда нужна была только ты! И я, блядь, грезил, что ты однажды проснешься и прозреешь! Разглядишь во мне не свою ручную собаку, а мужчину!

— Лева, я не…

— Не разглядела, я понял! И когда понял, что и дальше не разглядишь, ты же, блядь, с ним обручиться решила! И обручилась! С этим… у меня закончились приличные слова. Тогда осознал, пора действовать иначе. И сознательно пошел на этот шаг. Хочешь спросить, как я сплю? И нормально ли питаюсь? Так вот, все в норме. Мне не стыдно! Ясно? Я не нахожу, что плохо поступил. Знаешь же, как говорят, что на любви, как на войне, все средства хороши. У меня такое средство появилось, я лишь не очканул и воспользовался им. Я, кстати, ничего особо плохого не сделал, заметь. Где моя вина? В чем она? В том, что я отдал твоему нищему пареньку деньги и тем самым помог его матери притормозить со знакомством с ареопагом того света? Не за что! Не. За. Что! Причем, деньги я дал немаленькие. Ты же читала договор, видела сколько там нулей? Он бы за всю свою жизнь со мной не расплатился, даже если бы каждый день пахал, как проклятый! И я, между прочим, не просил его вернуть эти деньги. Не собирался кидать его на проценты, под которыми он бы загнулся. Я вежливо его попросил только об одном. Все было культурно, Сев. Я же не пытал его, в конце концов. Не заставлял взять бабло силой. Я его цивилизованно попросил отстать от той, кто должна по праву быть со мной. Ну, подумаешь, она немного ошиблась в первоначальном выборе. Бывает, — он пожимает плечом, а затем подносит стеклянный бокал к губам. — Каждый может ошибиться. Ты ошиблась, я ошибся. Но мы же сто лет друг друга знаем, один раз можем друг друга простить. Не находишь? — он оставляет свой бокал. Берет чистый, наливает в него воды и, подойдя ко мне, протягивает, хмуро говоря:

— Пей. И хватит плакать. Ничего страшного не случилось.

— Разве ты не понимаешь, что поступил плохо…

— То есть платить, чтобы от тебя отвалил всякий сброд — это ой как плохо? А вот брать деньги и кидать тебя — не так чтобы очень?! Логика немного хромает.

— Я не говорю, что Андрей поступил хорошо…

— Да, но ты пришла ко мне в восемь утра не со словами: «Ах, этот гнусный мерзавец, продал меня. Лева, мой бывший — козел!» Ты пришла, чтобы дать в рожу мне! А ему ты по лицу заехала? Он, надеюсь, тоже получил свое?

Кажется, я краснею, но, к счастью, Лева не обращает на это внимания.

— Лева, я доверяла тебе больше, чем кому бы то ни было…