Другая единственная - Наташа Колесникова

сделки по продаже дачи в 99-м году. «Ох, Паша, Паша! Совсем выбили тебя из колеи тогда сначала жена, а потом и Габриэла».

Грустная песня, звучащая из колонок автомагнитолы, сменилась выпуском новостей. Сил не было слушать про новые теракты в Ираке, взрывы нефтепроводов, отключения отопления в квартирах жителей северных городков… Но вдруг из колонок за спиной прозвучал знакомый голос, очень даже знакомый!

— «Некоторые издания поспешили обвинить меня в этом варварстве, — уверенно говорил Булыгин. — Якобы я хочу устранить конкурента. Заявляю этим нечистоплотным господам, что к Павлу Самарину я относился почти как к сыну. В моей фирме он стал настоящим профессионалом и весьма состоятельным человеком, я его опекал, так сказать, помогал, доверял. Более того, в его новой фирме второй человек — моя жена. Мы даже как-то в шутку договорились, что теперь я буду заниматься законотворчеством, а она — обеспечивать семью. Мог ли я навредить фирме Самарина после всего вышеизложенного?! Мои адвокату уже подали иски против нечистоплотных издателей, понимаешь!»

— Я понимаю, — сказал Влад, — почему он хочет, чтобы ты оставалась примерной женой, вернее, хотя бы казалась ею, даже если будешь жить с Пашей.

— Я тоже, — сказала Лена и выключила радио.

Сергей Панасян оказался невысоким армянином, довольно полным, в хорошем костюме и при весьма дорогом галстуке, это она сразу определила. Галантно поцеловал Лепе ручку, проводил в свой кабинет, двери которого были распахнуты. Он сам выскочил в «предбанник», едва услышал от секретарши, что прибыла Елена Булыгина.

— Проходите, Елена… простите, не знаю вашего отчества…

— Можно просто Лена.

— Отлично. А я — Сергей, очень приятно. Чай, кофе?

Он закрыл дверь, жестом указал на кресло у стены.

— Спасибо, Сергей, ничего не нужно, Я хотела задать вам всего несколько вопросов. Спасибо, что согласились принять меня.

Лена не стала садиться в кресло, и Панасян остался стоять, внимательно глядя на нее.

— Я сейчас работаю генеральным менеджером в фирме «Легионер», Павла Самарина.

— Вот как?! — изумился Панасян. — Извините, не знал. Примите мои сочувствия… Паша — талантливый мужик, но на его голову периодически сваливаются ужасные проблемы! Такие, что и рад бы помочь, да не знаю как. А он чересчур гордый, потом и разговаривать не хочет. А ведь я, можно сказать, возродил его! Помог, не прямо, конечно, да все же помог. Но я тоже гордый, говорить про это не стал, а он даже спасибо ни разу не сказал.

— Как вы ему помогли, Сергей?

— Он мебель покупал. В каталогах есть, в зале есть, а купить нельзя. Нужно делать заказ, платить аванс, потом ждать, когда доставят. А что доставят, как доставят — уже ничего изменить нельзя. Ругался, а я ему говорил, что это правильно, риски слишком велики. Можно завезти, а никто не покупает, где хранить, что делать?

— Я это знаю, — холодно сказала Лена. — А как Булыгин об этом узнал?

— Петр Иваныч? Совещание было по вопросу обеспечения москвичей качественной мебелью. Извините, Лена, но Петр Иванович, ваш супруг, был очень важным и уверенным в себе, а дела у него шли неважно, я получаю статистические данные. Я почему-то разозлился, вспомнил наши споры и сказал все, что говорил Паша, так бывает.

— И что же было дальше? с кокетливой улыбкой спросила Лена.

— Дальше… Уважаемый Петр Иваныч предложил мне должность, но я отказался, зачем, если это не мои идеи? Так прямо и сказал. Он записал координаты Паши, хотел его привлечь в качестве сотрудника. И привлек.

Лена услышала то, что хотела услышать. Больше вопросов к Панасяну у нее не было.

— Спасибо, Сергей. Приятно было познакомиться.

— Обождите, Лена… Вы хотели спросить меня… — растерянно пробормотал Панасян, не ожидавший столь быстрою ухода красивой и элегантной дамы.

— А вы все уже сказали. Еще раз спасибо.

— Лена… если вы еще работаете… Передайте привет Паше, мои пожелания опять выкарабкаться и скажите: Сергей Панасян — его друг. Это честно. Если что надо — пусть только скажет.

— Спасибо, Сергей, — сказала Лена, пожала его пухлую ладонь и вышла из кабинета.

В машине ее ждал раздраженный Влад, который не привык ездить пассажиром, когда за рулем красивая баба, и еще более не привык оказываться в ситуации, когда не понимает, что происходит и что нужно делать.

— Ну и что важного тебе сообщил товарищ Панасян? — с саркастической усмешкой спросил он.

Лена села за руль, с минуту молчала, а потом подробно объяснила Владу, почему виновника вчерашнего пожара следует искать в прошлом Самарина. Она говорила четко и холодно, а Влад слушал внимательно, время от досадливо морщился.

— С учетом того, что Панасян практически сосватал Пашу Бульгину, а тот, человек умный, понял, кто ему нужен, ясно, что привлечь в свою фирму нужного человека можно только одним путем — поставить его в безвыходное положение.

— Ну ты даешь, Ленка… — удивленно пробормотал Влад. — Тебе бы оперативником работать… в моем прежнем ведомстве. Тут есть над чем поразмыслить! А дачей-то владеет по-прежнему Георгий Иванов, выходит, сделка была фикцией? Поскольку Флягины все живут в Москве.

— Конечно.

— И если дача до сих пор стоит, судебный процесс тоже был фикцией? Никто ее не разрушил…

— Конечно.

— Все, поехали в офис, не хочу кататься с тобой пассажиром. Дальше сделаем так. Узнай у Паши примерный возраст Флягина. Мне нужно с ним повидаться. Но сперва я поеду к своим друзьям, некоторые остались в Конторе, пережили весь этот мрак и дожили если не до светлых, то хотя бы до понятых времен. Потолкую, звякну тебе вечером.

— Хорошо, Влад, я надеюсь на тебя.

Влад сердито засопел, а потом, когда машина тронулась с места и помчалась к офису на Можайке, пробурчал:

— Не надо на меня надеяться, надо верить, что я сделаю для Паши все, что смогу. И сделаю. А что такое — надеяться? У нас это не показатель…