Кэтрин Стоун - Красотки из Бель-Эйр

– Тогда останови! – засмеялась Уинтер.

Этот смех – хихиканье – начался прошлым вечером, когда Эллисон, Эмили и Уинтер стряпали рождественское печенье. То, которое сделали Эллисон и Эмили, было настоящим шедевром – Уинтер весело провозгласила его художественным печеньем, – а простые изделия Уинтер отражали ее беспокойную радость по поводу предстоящей встречи с Марком.

– Мы приехали за два часа до твоего рейса. Правда, нам может понадобиться именно столько времени, чтобы найти в багажном отделении место для твоего набитого чемодана, – пошутила Эллисон.

Она знала, что было в чемодане Уинтер. Та почти каждый день приезжала в «Элеганс», чтобы показать Эллисон свои покупки. Уинтер называла свой новый гардероб, состоящий из роскошных кашемировых свитеров, стильных шерстяных юбок и брюк и пальто из верблюжьей шерсти, своим снаряжением для жуткой зимы, которая ждала ее в заснеженном Бостоне.

– Как ты думаешь, Марк еще не забыл меня?

– За шестнадцать дней?

– Семнадцать. Семнадцать одиноких дней и ночей.

– Если принять во внимание круглосуточные звонки, то Марк не забыл тебя. – Эллисон быстро обняла подругу, прежде чем та вышла из машины и позвала носильщика. – Желаю прекрасно провести время. Веселого Рождества. С днем рождения. Передавай от меня привет Марку.

– Тебе тоже. Спасибо.

Эллисон аккуратно вела машину, удивляясь интенсивному для половины восьмого утра в воскресенье движению. До Рождества оставалось девять дней. Пока она ехала на север по автостраде Сан-Диего, планируя предстоящий день, небо просветлело. Оно стало голубым, как яйцо малиновки, обещая солнце и бодрящую свежесть.

Прекрасный день для прогулки верхом, подумала Эллисон. Она не ездила уже много месяцев, последний раз перед Олимпийскими играми и до Белмида. После недельного отдыха бедро Эллисон немного успокоилось, и она снова чувствовала себя здоровой и полной энергии. Дела с «Шато Бель-Эйр» шли так хорошо, что Эллисон даже занималась другими проектами.

«Ты можешь расслабиться, – сказала себе Эллисон. – Все под контролем. Ты можешь предпринять хорошую, длинную, мирную верховую прогулку».

«Лес дивен: мрак и глубина». Слова крутились в голове Питера, пока он ехал по Виндзорской тропе. Прямо от конюшни тропа вилась среди густой, буйной растительности. Через милю, когда она пошла в гору, потолок из вечнозеленой листвы сменился светло-голубым небом. На гребне горы с тропы открывался панорамный вид на океан.

Питер спешился, привязал лошадь к ближайшей ветке и поднялся на гребень.

Какой мирный вид, и насколько же настроение Питера не отвечает окружающему покою.

«Я пытаюсь выполнить данные тебе обещания, Сара».

Питер смотрел на океан и большую скалу внизу – один шаг до вечности, – и взгляд его темных глаз застыл, когда он вспомнил о разговоре с Робом в пятницу.

Это не было разговором. Роб не дал ему и рта открыть! Наверное, Питер и не заслужил возможности объясниться. Он винил себя в смерти Сары, он слишком любил ее, позволил ей быть свободной… слишком свободной? Питер винил себя и всегда будет винить. И Роб, ясно, тоже винил его. Прекрасно. Питер был готов принять вину. Но разве они с Робом не могут хотя бы попытаться преодолеть эту вину… ради Сары, ее памяти, данных ей обещаний?

Увидев лошадь Питера, свою соседку по конюшне, Рыжая тихонечко заржала, и Эллисон улыбнулась, узнав Питера. Но улыбка погасла, когда она увидела его глаза – темные, беспокойные, сердито смотрящие на нее, не узнающие и ясно дающие понять, что она помешала.

– Простите.

– Ничего. Я собирался уезжать.

– Я могу просто проехать дальше.

– В этом нет необходимости.

Питер отвязал поводья и, не садясь в седло, исчез в зеленой стене карликовых пальм и папоротников.

Эллисон молча смотрела ему вслед, пораженная, разочарованная, разозлившаяся. Когда Питер скрылся в густом лесу, она спустилась на землю и подошла к краю гребня.

«У тебя нет никакого права на злость! – напомнила себе Эллисон, когда ее охватило это неожиданное и непривычное чувство. – Питер Дэлтон не просил тебя делать для него милое, счастливое жилище. Он даже не притворялся, что его это заботит».

Действительно ли Эллисон ждала, что Питер позвонит ей? В конце концов, ее клиентом был Стив, а не Питер. И непомерные похвалы Белмиду расточал Стив, но было бы очень приятно, если бы и Питер как-то проявил себя… если только ему понравился его новый дом, если он вообще его заметил.

Мнение Клер о Питере – высокомерный, надменный, трудно угодить, – как видно, оказалось абсолютно верным. А ощущения Эллисон – печальный, одинокий, приятный Питер, – очевидно, были ошибочными.

Но до этого момента Эллисон не хотелось пересматривать свое первое впечатление. Она прочла пьесы Питера, читала и плакала над ними, и долгими часами размышляла об этом несчастном человеке, который написал такие красивые, несчастные слова. Но теперь…

– Эллисон?

Буря исчезла из его глаз, оставив только нерешительность.

– Привет, Питер.

– Я вас не узнал. Извините.

– Мои волосы. – Эллисон провела рукой по мягким кудрям. «Мои волосы и то, о чем вы думали, когда я подъехала».

– Да. – Питер улыбнулся. – У меня такое впечатление, что я живу в картине французских импрессионистов.

– Мне кажется, я перестаралась.

– Нет, вовсе нет. Белмид очарователен… великолепен. – Питер тихо добавил: – Мне следовало раньше сказать вам об этом.

– Не важно.

– Нет, важно. – Питер был покорен Белмидом, но подумал: «Мне незачем жить в этом милом доме!» Теперь, глядя в задумчивые зеленые глаза, видя разрумянившиеся щеки, Питер понял, что ему следовало сказать ей, как прекрасен этот дом. Возможно, он не заслуживает жизни в таком доме, но Эллисон Фитцджеральд заслуживает того, чтобы услышать похвалу своей работе. – Это действительно важно, и я прошу прощения. Так что с запозданием, но спасибо вам.

– Да не за что.

– Оладье очень понравились ее подушки. Она не привыкла к такой элегантности.

Оладья? У Питера Дэлтона, писавшего такие драматичные пьесы, спаниель по кличке Оладья? Какая прелесть!

– Что ж, – покраснела Эллисон, – я рада, что Оладье они понравились.

Последовавшее молчание заполнилось тихим ржанием лошадей и неуверенными улыбками.

– Мне правда пора ехать, – сказал наконец Питер. – Нам со Стивом нужно подобрать еще несколько мест для съемок.

– Было приятно снова увидеться с вами, Питер.

– Было приятно снова увидеть вас, Эллисон.

– Его, должно быть, отправили не туда в О’Хэйре, – объяснил Уинтер и Марку служащий в отделе пропавшего багажа в аэропорту Логана. За первые два часа своей смены он повторил это уже пятидесяти пассажирам. – Если вы заполните этот бланк, мы доставим чемодан по вашему адресу в Бостоне, как только он прибудет.