Людмила Сурская - НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 2. Я РЯДОМ.

Громовых до машины провожали все обитатели дома. Даже собаки. Мотя, разлёгшись на заднем сидении, с большим скандалом была выдворена прочь. Обиженная, не дали покататься, она убралась в собачий домик. Посигналив, в знак прощания, машина скрылась за воротами.

- Давайте спать молодёжь. Нагулялись сегодня по самые жабры, - зевая и обняв жену, направился в дом хозяин.

- Мы, догоним вас, - пообещал Роман.- Что с тобой, детка?

Наклонясь к насупившейся Даше он пытался понять причину её не настроения. "Кажется, обиделась, но на что?"

Попыхтев Даша разродилась обидой:

- Нельзя так шутить. Страх едва не разорвал меня на кусочки, - глотая слёзы, шептала она. - Лягушек боюсь, ужей, змей, а ты, цап.

- Трусишка, ты моя, больше хулиганить не буду. Клянусь, - журчал Бугров на ушко, облизывая и щекоча языком. "Понятно в чём собака зарыта".

- Будешь. Ты такой. И зачем только разоткровенничалась, бестолковая.

Ромкин хохот, встревожил сад. Спугнув спящих птиц и задремавший ветерок, который тут же высказывая своё неудовольствие обиженно зашелестел по листве.

- Всё, маленький, сдаюсь. Идём, спать.

Проводив жену до спальни, понёсся к кухне за мороженым, побаловать девочку на ночку вкусненьким.

Обида не проходила. Она распаляя приобрела уродливые формы. Дашке надумалось, что больше не нужна ему, именно поэтому и пугает. Помогает сообразить, недотёпе, уйти самой. И не так посмотрел и не то сказал. Опять же на лавочке одну оставил, помчав там кого-то спасать. По всему видно визжащие девицы дороже её, Даши. А если б в это время что-то случилось с ней, то кто б её спасал? Вот и опять убежал, куда? Через минуту она накрутила себя так, что была уверена абсолютно в том, что не нужна ему. Захлёбываясь слезами, сбросила халат и купальник, кое-как затолкав в пакет смену белья, стала собираться. Оглядываясь на дверь, торопясь до его возвращения успеть, натянула джинсы и, набросив кофточку, побежала на выход через двор. Проскользнуть тихо и незаметно не удалось: выскочили, сопровождая до калитки лаем, собаки. Вышел встревоженный Сан Саныч.

- Даша, ты куда, первый час ночи?

Ломая ногти, торопясь открыть защёлку на калитки, выскользнула на ночную, тёмную улицу.

Саныч терзая подбородок так и остался стоять в непонятках посреди двора.

Вернувшись с подносом фруктов, сока, мороженого, Бугров был удивлён отсутствием жены. Проверив ванную, он выскочил во двор, метнувшись к бассейну.

- Ромаха, ты Дашу ищешь? - окликнул его Саныч, оставшийся ждать после непонятного побега девчонки продолжения.

- Ты знаешь, где она?- встал Бугров.

Сан Саныч не торопился.

- Видел, как бежала из калитки на улицу.

- Дьявольщина. Собак пусти следом, пусть догоняют. Я сейчас переоденусь.

Роман второпях никак не мог попасть в штанины. Футболку накидывал уже, несясь по улице.

Собаки настигли и остановили Дашу почти при выходе на трассу. Ромка немного не догнал их.

- С тобой, всё в порядке? - с трудом выдохнул Бугров, увидев вжатую в забор детского садика жену.

- Да. - Скорее кивнула, чем сказала, Даша.

Котя и Мотя преданно не сводили глаз с Романа, ожидая благодарности, но ему было не до них сейчас.

- Малыш, что случилось? Я, сделал, что-то не так? Почему ты плачешь? - прижал он девчонку к ничего непонимающему и вылетающему от бега из груди сердцу.

Она закрывая руками лицо, пыталась вывернуться из его рук.

- Даша, не молчи, знаю, что любишь меня. В чём же дело, что не так?

Она всхлипнула и выдала наболевшую за час правду.

- Ты не любишь меня. Просто хотел иметь такую игрушку, а сейчас даёшь понять, чтоб уходила. Отведи меня к родителям, я не буду больше тебе надоедать. И сердиться не буду, за счастье не сердятся, благодарят.

- Дашуня, - сполз к её ногам Роман. - Как могла такая глупость обжечь тебя. Я люблю тебя, детка. Жить без тебя не смогу. Чем я тебя так обидел, радость моя, скажи?

- Ты пугал меня, нарочно, лягушками, чтоб я ушла, - выдала правду- матку она жалобно всхлипнув.

До Романа с трудом дошёл смысл её перемежающимися всхлипами слов. Кто б подумал? А должен был, балда,- упрекнул он себя.

- Детка, я играл с тобой, как с котёнком. Мне нравилось, когда ты от испуга прижималась ко мне. Сладкая моя девочка, я и подумать не мог, что в твоей головке такое сварится. Прости меня, Дашенька, тормоза. Не нужна мне никакая женщина, кроме тебя.

Опустившись рядом с ним, Дашка, зарылась головой в его плечо.

- Ты держишься, Ромашечка, за грудь... Болит?

- От бега, что-то произошло, - схитрил Бугров, нажимая на жалость. Зная Дашу, эта первая палочка-выручалочка пришла на ум.

Он не ошибся. Не почувствовав подвоха, Дашка кинулась помогать мужу.

- Ромочка, встаём плавно. Старайся нерезко. Как ты мог так нестись? Обними меня, идти можешь?

Бугров мог и идти, и бежать, но ему этой вот жалости жены только и надо было, чтоб всё повернуть в свою пользу безболезненно для себя и её. Сан Саныч, увидев вошедших во двор ребят, кинулся было помогать Даше, но, наткнувшись на увесистый Ромкин кулак за спиной, отстал. Понятно - Роман чудит. Но тихо и не заметно как бы Роману хотелось происшествие не прошло.

- Чего вам не спится, - встретили их на веранде встревоженные родители.

- Надумал побегать, - пробовал выкрутиться Роман.

- На ночь глядя, не плети лапти. Дарья ушла первой. Что ты натворил, хорёк? - налетел на сына Фёдор Егорович.

- Вы что по дороге ползали? - не утерпела Зинаида. - Колени у обоих в пыли.

- Это я виновата, - закрыла мужа собой Дарья. - Я по глупости обиделась за его выходку с лягушками.

- Что? - выпучил глаза Фёдор. - Какие лягушки ещё?

Роман смеялся, старательно отводя лицо от жены, а также подавая матери настойчивые знаки, чтоб уводила отца, который мог всё испортить.

- Пошли спать, Федечка. Разберутся они без нас, - развернула мужа к входной двери Зинаида.

Но не тут-то было всегда во всём до конца разбирающийся муж упирался.

- Причём тут лягушки?- тормозил Фёдор.

Отчаявшись Зинаида пошла в атаку запрещённым приёмом.

- Ты так удивляешься, как будто не помнишь, сколько я дулась после твоего фокуса с ежом.

- Не помню, - прикинулся тот.- Ополоумели совсем. Ночью люди спят, а у них то ежи, то лягушки.

Выкрутиться не удалось, жена наседала с обвинениями.

- Не прикидывайся. Я до сих пор помню, как ты ёжика в постель уложил. И зверюшку не пожалел, прохвост.

- Неужели я такое творил, - хитро щурясь, постарался обнять жену он. - Какой, оказывается, был злодей.

Ухмыльнувшись вслед родителям, Роман заторопился со своей половиной в спальню.

- Даша, помоги раздеться, мне нехорошо, - продолжал водить он жену за нос.