Нора Робертс - Найди свою мечту

Энн наклонила голову и не поднимала ее, пока не услышала, как захлопнулась дверь комнаты Лоры. Может, она и не имеет права говорить с Майклом Фьюри, но свои обязанности она знает и долг свой выполнит!

Не колеблясь ни секунды, Энн прошла в библиотеку. Телефонный звонок во Францию не займет много времени. «А тогда посмотрим! – подумала она. – Тогда посмотрим…»

– Пожалуйста, соедините меня с мистером или миссис Темплтон. Говорит Энн Салливан, экономка Темплтон-хауза.

– В конюшне? В сене? Всю ночь?! – в кухне на втором этаже «Претензии» Кейт резко развернулась на крутящемся стуле и изумленно уставилась на Лору; десятиминутный перерыв оказался более интересным, чем она ожидала. – Ты?!

– Почему это тебя так изумляет? – Не обращая внимания на остывающий чай, Лора забарабанила пальцами по столу. – Я – нормальная женщина, а не какая-то заводная кукла.

– Подружка, судя по твоим словам, ты очень даже заводная! И я вовсе не изумлена. Просто хочу сказать: не думала, что кувыркание в сене – в твоем стиле… Но я вижу, что все получилось отлично.

Смягчившись, Лора взяла печенье и самодовольно объявила:

– Я вела себя как животное!

Кейт фыркнула и высоко, как судья на ринге, подняла руку Лоры.

– Поздравляю победителя! Теперь переходи к подробностям.

– Я не могу. Ну, может быть… Нет… – Блеск ее глаз не уступал блеску глаз Кейт. – Нет!

– Ну, полно! Хоть один ма-аленький эпизодик из «Бурной ночи Лоры»…

Лора рассмеялась и, качая головой, закусила губу. В конце концов, она всегда могла рассказать Кейт и Марго все, что угодно. А в последнее время у нее так редко случалось что-то чудесное и безрассудное, чем можно было бы поделиться с подругами… Она рассеянно смахнула крошки с прилавка.

– Ну, началось с того, что он сорвал с меня одежду.

– В прямом или в переносном смысле?

– В прямом! Просто изорвал ее в клочья… – Лора прижала руку к груди. – Господи!

– Господи! – эхом отозвалась Кейт; ее щеки пылали так же, как щеки Лоры.

– Вот именно! – Схватив свою чашку, Лора соскочила со стула, бросилась к раковине и вылила холодный чай. – Я не могу! Словно школьница…

– Подружка, ты уже закончила школу, и твои шапочка с мантией давно превратились в лохмотья. В любом случае, поздравляю. Ты любишь его?

Кейт смотрела на Лору с восхищением и изумлением: ведь ей всегда казалось, что эту женщину, аккуратно споласкивающую тонкий фарфор, она знает не хуже, чем себя.

Лора задумчиво следила за тем, как сбегает из раковины вода.

– Я не знаю. Кто может определить, что такое настоящая любовь? Все это так сложно, а мне надоели сложности. Если и люблю, то боюсь этого, потому что не хочу ничего осложнять.

– Ты как-то сказала мне, что любовь просто случается, ее нельзя спланировать, – заметила Кейт. – И знаешь, я обнаружила, что ты права…

Лора осторожно поставила чашку в сушку. Она знала, что те, кто любят ее, обязательно зададут этот вопрос, да и сама без конца размышляла над ним.

– Если это случится, я справлюсь. Ох Кейт, в Майкле так много всего, о чем я даже не подозревала! И каждый раз, как я обнаруживаю что-то новое, оно прекрасно становится на место, а я увлекаюсь все больше и больше, – Лора вытерла руки и повернулась к подруге, – Но на этот раз я не собираюсь грезить или желать большего, чем кто-то способен мне дать. Я хочу просто наслаждаться тем, что есть!

– И ты думаешь, у тебя получится?

– Если судить по тому, как я себя сегодня чувствую, – прекрасно получится! – Лора сладко потянулась, чувствуя себя необыкновенно свободной. – Просто прекрасно.

– Рада видеть, что вы наслаждаетесь жизнью, – хмуро заявила Марго, появившаяся в дверях кухни. – А между тем предполагалось, что одна из вас меня сменит. Забыли? Я – не в пример моим ленивым подругам – работала без отдыха четыре часа!

– Ох, извини! – Лора опустила руки. – Я иду.

– Нет, я иду, – Кейт соскочила со стула. – Это даст тебе возможность просветить Марго.

– В чем меня надо просветить?

– Представь, Майкл всю ночь трахал Лору в лошадином стойле!

Лора покраснела, а Марго, как ни в чем не бывало, взбила свою прическу.

– Правда?

– Сорвал с нее одежду! – добавила Кейт, скрываясь за дверью. – Лора, надеюсь, доскажет подробности.

Лора автоматически налила чаю и поставила чашку перед Марго.

– Хочешь печенье?

– С удовольствием. – Марго протянула руку, не торопясь выбрала печенье и откусила. – А теперь садись и начинай просвещать меня. В деталях! И не беспокойся, если рассказ получится слишком подробным.

13

Посвистывая сквозь зубы, Майкл пустил Урагана в яростный галоп, и конь рыжей молнией вырвался из леса на солнце. «Здорово бегает маленький дьявол!» – подумал Майкл. Жаль было расставаться с такой прекрасной лошадью, но поступившее утром предложение положило конец сомнениям. Через несколько часов этот резвый малолетка уже будет на пути в Юту.

– Побалуешься там с кобылками, парень! Народишь чемпионов…

А вырученные деньги позволят ему купить красавицу кобылу – пегую, с белой гривой – и ее глазастого жеребенка.

Владелец просил немало, но норовистая красотка и в самом деле была хороша. Во время осмотра она пыталась дважды лягнуть тренера, и за это понравилась Майклу еще больше. А из крепкого жеребенка, которого он планировал вырастить, со временем получится отличный производитель. Через пару лет этот жеребец покроет десятка два кобыл, а к четырем годам – и все шесть десятков.

«Мы прекрасно поладим», – решил Майкл. Своенравная пегая кобыла и ее полный жизни светло-коричневый сынок помогут ему начать новый этап бизнеса. И скоро «Ранчо Фьюри» будет в коневодстве не пустым звуком. А своему хозяину ранчо даст не только средства к существованию и надежду на выживание, но и чувство собственного достоинства. Мчась на Урагане к конюшне, Майкл думал о том, что прожил без этого чувства большую часть своей жизни.

И было бы невозможно, хуже того – постыдно объяснять кому-либо, что именно о достоинстве он всегда мечтал. Всю жизнь Майкл хотел гордиться не только тем, что имел, но и тем, чем был. Он хотел что-то представлять из себя, гордиться своими корнями.

А корней-то у него и не было. Он пришел в жизнь ниоткуда, и приходилось мириться с фактами, которые он не мог изменить. Майкл понимал это, и все-таки никак не мог вытравить или хотя бы облегчить мучительную боль.

Годами он говорил себе, что не имеет значения, кем были его родители, каким было его детство и образ жизни. Но это имело значение! Особенно теперь, когда в его жизнь вошла женщина, которой явно не место рядом с ним…