Кристина Лорен - Темная дикая ночь

Я поднимаю голову.

— Я хочу почувствовать тебя там.

По его лбу стекает вода, а темные и слипшиеся ресницы обрамляют сверкающие голубые глаза, когда он изучает меня взглядом.

— Ты уверена?

— Уверена, — встав на цыпочки, я провожу зубами по его подбородку.

Оливер разворачивает меня лицом к стене и, целуя шею, ведет пальцами вниз по спине, пояснице, ягодицам, пока осторожно не погружает скользкий палец внутрь, а затем наружу. Он добавляет еще один, нежно меня растягивая. Постанывая и шепча, как он будет аккуратен и как сильно любит меня, он наконец, сантиметр за сантиметром, входит в меня.

— Ты в порядке?

Я киваю. Я и в порядке, и нет. Ошеломлена и расколота надвое, желая его повсюду и одновременно.

Он без защиты, дрожащими пальцами поглаживает меня спереди; я чувствую его восторг и точно знаю: начав двигаться, он долго не продержится. Это потрясающе — слышать звуки, что он издает, как дрожит всем телом и скользит без какого-то ритма. Слышать эхо его удивленного финального крика. Все это выпускает на свободу страх его потерять, который я так старалась сдерживать.

Страх, что все хорошее в моей жизни может исчезнуть, а он уйдет от меня.

Что мы выстроим совместную жизнь, а я ее уничтожу.

Что даже когда все вокруг пойдет наперекосяк, для меня ничего не будет иметь значения, кроме этого.

Прямо сейчас он для меня — все.

Оливер моет меня, поглядывая из-под отяжелевших век и благодаря меня каждым поцелуем.

— Как моя девочка?

Я отвечаю на его вопрос, но игнорирую подтекст — а он там огромный — потому что ментально и эмоционально прямо сейчас я совсем не в порядке. Я тону в своих чувствах к нему. Но физически со мной все хорошо.

— Хорошо.

И его влажный рот жадно набрасывается на мой.

Я понимаю, это ужасная банальность, но во мне все изменилось после этого душа. Не думаю, что я способна любить кого-то, как этого мужчину.

Пока мы одеваемся в молчании, он продолжает наблюдать за мной с незнакомой смесью благоговейного страха и облегчения во взгляде.

— Ты точно в порядке? — снова спрашивает он с другого конца комнаты, доставая одежду из шкафа.

Я молча киваю.

Я люблю его. Люблю больше всего на свете, и это вычеркивает из моей жизни все остальное.

Он подходит ко мне, обхватывает руками мое лицо и пристально вглядывается мне в глаза.

— Сладкая Лола, ты не в порядке. Это из-за меня? Из-за того, что мы сделали? — его лицо напрягается.

Мотая головой, я приподнимаюсь и, обняв его за шею, прижимаюсь губами к его теплой коже. Наклонившись, он крепко стискивает меня в своих объятиях. Все, что я сейчас хочу, — это удерживать остальной мир на расстоянии, а самой просто остаться здесь, с Оливером, пока не придет пора снова отправиться в кровать.

Я ощущаю себя такой заторможенной, будто напилась. Медленно поднимаюсь по лестнице домой, изнуренная, но в самом лучшем смысле слова.

В квартире тихо — Лондон, скорее всего ушла с доской на пляж — и, сделав себе кофе, я иду в свою комнату начать работать над стремительно пополняющимся списком срочных задач. Я не проверяла почту весь вчерашний день и до сих пор не хочу ее открывать. Мне нравится этот безопасный пузырь.

А еще я практически не спала. Я смотрю на свой компьютер, на так невинно лежащий стилус рядом с графическим планшетом, и вспоминаю, как много всего мне нужно сегодня успеть сделать, но так же знаю, что немного вздремнуть поможет делу.

Рухнув на кровать, я закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на «Майском Жуке», на героине и ее истории. Но вместо этого мой ум отправляет меня к собственному телу и его ноющим частям. В ушах все еще слышен голос Оливера, а губы помнят каждый из его поцелуев.

Я проснулась, когда на улице уже стемнело, а живот заурчал от голода.

Беру телефон и удивленно моргаю несколько раз от количества напоминаний на экране.

Я пропустила четыре звонка от неизвестных мне номеров, плюс еще два Саманты, моего рекламного агента. Тут же ей перезваниваю.

— Сэм, — быстро говорю я. — В чем дело? Я спала.

Я слышу улыбку в ее голосе, когда она старается оставаться спокойной, чтобы не волновать меня. До сих пор я ни разу не видела и не слышала ее в стрессе.

— А-а, ладно. Я перенесла звонки, не беспокойся.

— Какие звонки? — спрашиваю я, садясь и прижимая ладонь ко лбу. — Черт, Сэм, что за звонки?

— Сегодня звонили из The Sun, — отвечает она и тут же добавляет: — Post и Wall Street Journal. Прости, знаю, в субботу — это слишком, потому что проще будет поработать с ними в понедельник. Я перенесла их на следующую неделю.

Внутри меня что-то ломается, и паника, взорвавшись, разливается повсюду.

Извинившись, я отключаюсь и в ужасе смотрю в стену. Пропустила сегодня три интервью. На две недели запорола дедлайн. Я больше не знаю, кто я такая, а ведь единственное, что я про себя всегда знала, — это как писать и рисовать. Заниматься любимым делом.

Телефон жужжит в руке и, посмотрев на экран, я вижу имя Оливера. Первым моим порывом было ответить, лечь в постель и купаться в его медовом голосе.

Вместо этого, затаив дыхание, я с ненавистью к себе кладу его экраном вниз на стол, после чего сбрасываю на пол. Мне нужно работать! Нужно погрузиться и все закончить. Отодвинуть все отвлекающее — и не просто отодвинуть: устранить. Всего-то нужно нарисовать одну линию, потом еще одну, потом еще и еще, и я закончу.

Все, что мне надо сейчас сделать, — это встроить слова и изображения в сюжет, и я буду в порядке.

Все будет в порядке.

Глава 13

Оливер

После ухода Лолы время будто застыло, все вокруг кажется тусклым и не достойным внимания.

Солнечные лучи пересекают мою кухню с утра, бьют прямо в лобовое стекло, когда я веду машину, в витрины моего магазина, окутывая все вокруг меня и засвечивая цвета. Я ничего не хочу делать, кроме как быть с Лолой в своей постели.

Выходные тянутся не спеша; в Анахейме проходит WonderCon[51], поэтому город замер. Я благодарен этому: обычно мои чувства не сказывались на работе магазина, но этот этап наших с ней отношений — когда от голода и одержимости кожу охватывает ноющий зуд в желании прикасаться, трахать, кончать — восхитительно отвлекает. Я не могу отказать себе в этих мечтах наяву — прячусь у себя в кабинете, чтобы избежать встреч с Джо и, уставившись в стену, вспоминаю, как мы проснулись, как целовал теплую кожу груди Лолы, как пошел за ней в душ.

Я старался быть нежным и не торопиться. Но меня невероятно трясло, и я чуть не спятил, когда понял, что именно она хотела позволить мне сделать. Она кончила мне на пальцы, заверила, что ей было хорошо, но я не думаю, что она понимает, как сильно для меня все меняет произошедшее.