Обри Дарк - Его (Кэт и Гейб)

— Что… — мой голос затих, когда я осознала, что он не идёт за мной по крыльцу. — Что ты делаешь?

— Отпускаю тебя.

Слова прожужжали рядом с моими ушами, но я не поняла, о чём он говорил.

— На прогулку?

— Навсегда. Ты свободна.

— По… Почему? — запнулась я.

Каждый мускул моего тела словно налился свинцом. Остолбенев, я стояла на крыльце. Меня не отпускала мысль, что, если я развернусь, он занесёт нож, вонзая мне его в спину.

— Ты права, — сказал он, указывая на окружающую нас улицу порывистым взмахом ножа. — Это. Всё это. Это не имеет значения. Это не по-настоящему. Я не могу отобрать у тебя жизнь.

«Ты вернул мне мою жизнь, — хотела я ему сказать. — Ты подарил мне единственную причину жить».

Но мой голос застрял в горле. Глупо, как же глупо. Мне следовало бежать, прежде чем он передумает. Но что-то подсказывало мне, что он этого не сделает.

«Это не по-настоящему», — сказал он. Что-то, что, как я думала, происходило между нами, ничего не значило. И теперь он выдернул ковёр у меня из-под ног. Я уже смирилась со своей судьбой, а теперь он вручал мне другую. Как бы смешно это ни было, я ничего так не хотела, как рвануть обратно внутрь, чтобы остаться с ним.

— Ты на самом деле меня отпускаешь? — прохрипела я.

— Да. Глупо, я знаю. Возможно, в конце концов, я и есть глупый человек.

— Это не так.

Почему я всё ещё здесь? Почему я не убегаю прочь?

— Так, потому что мне надоело, котёнок, — произнёс он. Его пальцы сжались вокруг лезвия. — Надоело всё это. А теперь тебе пора.

Он раскрыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но потом закрыл его. Шагнув вперёд, он потянулся и обхватил мою щеку рукой. Его ладонь была горячей на моей коже.

«Не делай этого, — плакала я изнутри. — Удержи меня. Желай меня. Мне нужно, чтобы ты меня хотел».

Но я ничего не сказала.

Он наклонил голову и скользнул своими губами по моим. Поцелуй получился таким лёгким, однако я всё же почувствовала электрические разряды, прошедшие по моим нервам от этого крохотного прикосновения.

Я хотела, чтобы он ударил меня ножом, который держал. Хотела умереть в эту же секунду, желая то, что никогда не смогу заполучить. Но он вообще не поднял нож. Мне казалось, он про него даже забыл.

— Прощай, котёнок.

— Прощай.

Он отступил назад и закрыл за собой дверь. Замок щёлкнул.

Я постояла на крыльце ещё минуту-другую, моё тело тряслось, не совсем понимая, что сейчас произошло. А потом я развернулась и начала спускаться по подъездной дорожке, а над моей головой ярко светило солнце.

Глава 27.

Гейб.

Мир, окружающий меня, закрылся, как и дверь позади неё. Закрылся — стены растворились в темноте. Тело онемело.

Она ушла.

Всё, над чем я работал, чтобы скрываться, — все стены рухнули. В своём сознании я видел, как она бежит вдоль дороги, подняв большой палец. Вылавливает попутку до полицейского участка. И они придут, они будут выбивать двери. Что же они найдут?

Словно находясь под водой, я отправился в спальню. Подтянул стул к ножкам кровати. Отвязал верёвку от столбиков.

Верёвка бесполезна. Я бы никогда не стал привязывать её вновь. Бесполезно, бесполезно, всё бесполезно, за исключением одного. Руки двигались автоматически, обвязывая верёвку вокруг своего тела. Я обвязывал себя узлами и, казалось, не успел опомниться, как петля была закончена, безжизненно свисая с моих рук.

По-прежнему находясь в спальне, я перекинул верёвку через высокую балку, прочёсывая ею дерево, крепко натягивая. Узлы плотно прилегали к ножке кровати. Стул под ногами держался устойчиво, чего не скажешь о моих трясущихся руках.

Я? Я ничего не чувствовал. Это не я взял петлю и накинул её себе на шею. Не мои руки быстро затянули узел. Верёвка оцарапала кожу на моей ключице, но ощущения пришли откуда-то издалека, а не из моих собственных нервных окончаний. Я наблюдал со стороны за самим собой, совершающим самоубийство.

До этого, в ванной, удерживая нож у своей кожи, я отступил. Но сейчас здесь не было ничего, от чего можно было бы отшатнуться. Лишь пустая комната.

Я сделал последний вдох и шагнул вперёд, в никуда.

Кэт.

В конце подъездной дорожки меня выловил датчик движения. Железные ворота загремели, открываясь передо мной. Мой взгляд упал на изгибающуюся дорогу.

Я не хотела уходить.

Так нелепо. Безумно. Но что-то глубоко в моём разуме ворчало на меня. И я не знала, что это было.

Звук двигателя автомобиля донёсся до меня будто издалека. Я слышала его повсюду на нижнем сгибе дороги. Мне стоило выбежать на дорогу, размахивая руками. Я же была свободна. Я могла отправиться домой.

Что же так сильно обеспокоило меня в тех словах, что он сказал мне?

Звук автомобильного двигателя стал громче, и я закрыла глаза, поднеся руки к вискам. Вспоминая. Он хотел меня отпустить. Конечно, он знал, что я отправлюсь в полицию. Он даже не попросил меня никому не рассказывать.

«Надоело».

Машина выехала из-за поворота, но я уже мчалась обратно к дому с мрачными предчувствиями в голове, сливающимися во что-то столь ясное и яркое, как слова на странице. Я поняла, что он имел в виду.

«Надоело» — это было причиной, из-за которой я пыталась покончить жизнь самоубийством. Вот, что я ему сказала.

Я взбежала на крыльцо и с нарастающим внутри страхом постучала в дверь.

— Гейб! — завопила я. — Гейб! Впусти меня!

Дверная ручка загремела в моей руке, но замок был прочным.

— Гейб!

Нет ответа.

Я перекинулась на окно, стуча по раме. Попыталась заглянуть внутрь, но блики солнца отражались от стекла, и я не сумела ничего разглядеть. Я занесла руку, чтобы разбить оконное стекло, а потом засомневалась. Но только на секунду.

Что он сделает, убьёт меня?

Гейб.

Тьма опустилась, но на этот раз это была не моя тень. Теням нужен свет, чтобы существовать, а там, куда я собирался, не было ничего, вообще ничего.

Я почувствовал странный рывок вокруг шеи, напряжение, отрезавшее мой кровоток. Сердце громко колотилось в груди, заглушая всё. Моё тело дёрнулось один раз, потом снова, а затем я лишь осознавал толчки тела, не чувствуя их. Я уже уплыл во мрак.

Это была тьма, похожая на туман, настолько плотная, скользящая по моей коже. Мягкий, обволакивающий мрак. Мирная пустота, в которую я попал намеренно, стремясь потеряться. Это было так же, как и в момент на полпути ко сну: эфирно, плотно и осязаемо. Ропот тумана убаюкивал, заворачивая меня в свои объятья.

Моё дыхание прервалось. Лёгкие опустели. Я был свободным, блаженно свободным. Звук моего сердцебиения затухал, замедлялся до глухого шелеста. Тень сердцебиения.