Валентина Седлова - Хэллоуин по-русски, или Купе на троих

Анатолий все говорил, говорил, а я поймал себя на том, что отлично понимаю его, несмотря на то что я солдат и со смертью знаком не понаслышке. Как писал полушутя, полувсерьез Роберт Бернс:

Я славлю мира торжество,Довольство и достаток.Создать приятней одного,Чем истребить десяток[2].

Лишать жизни другого — противно человеческой натуре, какие бы высокие цели при этом ни преследовались. Тем более если такой целью становится месть. Месть всегда бесплодна, а восстановленная во имя ее справедливость — иллюзорна. И наверное, даже неплохо, что у Анатолия все вышло так, как вышло: возмездие сорвалось, зато у детишек Богом забытого северного поселка появился учитель. Зря он, конечно, на себе крест поставил, но тут уж ничего не попишешь: каждый волен сам выбирать свою судьбу. И если он решил, что больше у него никогда не будет семьи — что ж, его право. Хотя и грустно по большому счету — молодой ведь еще мужик.

Еще минут через десять мы распрощались с Анатолием и отправились на маяк.

— Чего такой понурый? — спросил меня Лешка.

Я не стал таиться и откровенно рассказал о том, какие мысли посетили меня во время разговора с учителем. Реакция Лешки была предсказуемой:

— Речь идет о жизни людей! И если ради этого требуется развесить тонны лапши на ушах — мы это сделаем! Честное слово, Стас, я тебя не понимаю!

— Ладно, забей. Просто накатило — и все. Я и сам не хуже тебя все это знаю, — оборвал я приятеля.

Как выяснилось, пока мы отсутствовали, Величко и ребята времени зря не теряли, изображая для отвода глаз бурную деятельность вокруг траулера. Ремонтную бригаду отпустили по домам: мол, раз вы ничего не можете, мы сами без вас все починим и сами в море выйдем. Разумеется, те не преминули повертеть за спинами у наших пальцем у виска: разбитое навигационное оборудование ремонту не подлежало, только замене, а уж плыть, не зная фарватера и не имея на борту лоции… Теперь точно по всему поселку весть покатится, как сильно мы отсюда уехать хотим, а вкупе с нашими «рассказками» у Кедрова все уверятся в том, что мы напуганы до печенок и к активным действиям не готовы. Вот и славно.

Спать сегодня решили лечь пораньше. Мы планировали отправиться на разведку на рассвете, с первыми проблесками зари, а как долго нам придется пробыть на ногах, не знал никто. Поэтому стоило как следует отдохнуть перед дальней дорогой.

Однако незадолго до ужина у нас нежданно-негаданно образовались гости.

Прибежавший на маяк староста и его приятель выглядели так, словно только что побывали на экскурсии в преисподней. Перебивая друг друга и яростно жестикулируя, они принялись лопотать что-то на своем наречии, так что Лешке и мне стоило больших усилий хоть как-то успокоить их и выведать, что же произошло.

Как выяснилось, они только что воочию видели Тварь — буквально в ста метрах от места гибели девушки, у самых скал вблизи берега. Мужики были перепуганы до нервной икоты и, похоже, сами не поняли, как остались живы. Куда и откуда направлялась Тварь, мы из их сбивчивых пояснений так и не поняли, поэтому, напоив перепуганных бедолаг чаем, отправили их домой, пока окончательно не стемнело. Выйдя с маяка, мужики задали такого стрекача, что подозреваю, в поселке они очутились буквально через пару минут после старта.

— И что на сей раз забыла здесь сия милая зверушка? Сдается мне, старосту она прекрасно заметила, да только виду не подала.

— А тут и думать нечего: очередная акция устрашения. А то вдруг мы передумаем драпать из поселка? Нам-то на глаза ей попадаться боязно, в следующий раз можем и не промахнуться. Значит, надо кого-то из местных качественно попугать, чтоб они непременно прибежали и нам нажаловались. Что, собственно говоря, и произошло. Ладно, пускай куражится и безнаказанностью упивается! Недолго ей осталось.

— Значит, завтра мы во что бы то ни стало должны найти ее логово — или схрон, без разницы. В противном случае вся наша конспирация летит коту под хвост. Ведь предупрежден — значит, опасен, сам знаешь.

— Вот-вот. Так что хватит ля-ля разводить, пошли-ка спать. Завтра у нас и впрямь трудный день…

…Стас замолчал, вглядываясь в окно.

— Никак, станция? Ну наконец-то! Ты пойдешь?

— Конечно! — засобиралась Сашка. — У меня такое ощущение, что я сейчас готова слона сожрать, причем с бивнями и хвостом!

— Надеюсь, мы обнаружим на перроне нечто более съедобное, чем слоновий хвост, — отозвался Станислав. — Кстати, проверь, как там наша попутчица поживает?

Сашка склонилась над Полиной.

— Дрыхнет без задних ног. Слушай, а она не слишком сильно головой ударилась? Что-то она долго в себя не приходит.

— Никак, соскучилась по ее обществу? Да ладно, не сверкай глазищами, шучу я. Нет, я думаю, что с Полиной все в порядке.

— А почему она тогда до сих пор не очнулась?

— Полагаю, она плавно перешла из отключки в обычный пьяный сон. Не забывай, сколько в ней пива плещется, таким количеством и здорового мужика с ног свалить запросто.

— Но как можно спать после удара? — не поняла Сашка.

— Как нечего делать, — заверил ее Стас. — У меня буквально недавно случай был, еду на машине, смотрю — авария. Иномарка с трассы сошла и вокруг фонарного столба намоталась. Я на всякий случай остановился, вдруг какая помощь нужна, у меня фельдшерское образование как-никак, да и аптечка всегда с собой. Гляжу — мужик водитель на руле висит, спрашиваю у народа, что вокруг собрался, — готов, что ли, клиент? Они мне в ответ, мол, нет, дрыхнет, скотина пьяная! Подхожу — и правда! Лежит на руле, чавкает во сне и слюни пускает. А от самого перегаром разит — будь здоров! Во время удара сознание потерял, а затем просто заснул — и даже не понял, что с ним произошло. Вот и с Полиной, думаю, ровно то же самое. Полагаю, она так до самого утра проваляется.

— Заодно и протрезвеет, ей полезно, — хмыкнула Сашка, без малейшего сочувствия глядя на бледное лицо Полины, и потянулась за дубленкой.

Сонный проводник открыл им дверь и сбросил вниз железную лесенку. Буркнул, что стоянка восемь минут, но сам на перрон спускаться не торопился.

— Слушай, а морозец-то крепчает! — заметила Сашка, когда Стас помог ей сойти вниз. — Не удивлюсь, если Москва — нас первым снегом встретит!

— Вполне возможно. Зима-то уже не за горами. Ты, кстати, как — не мерзнешь?

— Пока нет. У меня дубленка теплая. А вот сапожки придется по приезде прятать до весны и доставать зимние ботинки, а то уже почти не греют. Приходится все время джигу отплясывать, чтобы пальцы на ногах не заледенели.