Елена Лагутина - Солнце ближе

— Так выходи, — улыбнулась Ленка, для которой с недавнего времени все стало слишком просто.

— Выходи! — передразнила ее Вика. — За кого выходить-то? За Павлика, что ли?

— За Павлика! — рассмеялась Ленка. — А что, неплохая идея! Богатый, солидный, любит тебя, а от жены сбежит по первому же твоему слову…

— Нет уж, спасибо. Сыта по горло солидным, богатым и… Что там еще, не важно. Не хочу больше! Не нужно убегать от жены.

— Все будет хорошо, — Ленка поправила шарф у Вики на шее и внимательно, как-то по-матерински, посмотрела в глаза, — вот увидишь. У тебя все будет хорошо.

— Ты как курица-наседка, — беззлобно ответила Вика, — еще живот не округлился, а уже — мама… Ладно, прорвемся!

Спустившись вниз, Вика долго стояла возле Ленкиного подъезда, пытаясь справиться с нахлынувшим головокружением. Домой идти не хотелось. Вика даже представить себе не могла, каким будет ее возвращение туда, где за последнее время с ней столько всего случилось. Некоторое время она просто шла по улице, вперед, без цели, потом поняла, что впереди набережная, и зашагала быстрее… Но в какой-то момент остановилась как вкопанная, несколько секунд стояла на месте, смотрела перед собой — туда, где серебрилась уже совсем очистившаяся ото льда вода, а потом решительно повернула назад, прочь от воспоминаний и глупых надежд на случайную встречу.

Остановив попутную машину, Вика назвала свой адрес. Через несколько минут она уже открывала дверь ключом — нарочито медленно, потому что слышала, что там, в квартире, звонит телефон. Пальцы дрожали от нетерпения, но Вика все же заставила себя спокойно, не торопясь, повернуть ключ в замочной скважине — один, потом другой раз… Когда Вика оказалась внутри квартиры, телефон уже молчал.

…Она бесцельно ходила из комнаты в кухню, пыталась читать, смотреть телевизор. Поняв наконец, что ее не спасет ничего, кроме забытья, проглотила две таблетки димедрола, разделась и принялась ждать, когда же они подействуют. Уже находясь на грани между реальностью и забытьем, она вдруг подумала: «Кажется, я правда бросила курить… Это хорошо. Это просто замечательно!» Проснувшись на следующий день утром, она вспомнила, что ей снился Павлик.

Павлик смотрел на нее своими прозрачными глазами и снова твердил о том, как сильно соскучился. Это был уже не сон — Вика проснулась почти два часа назад, привела себя в порядок. Звонок в дверь застал ее за чтением газеты. Она снова просматривала объявления о работе — только на этот раз более внимательно. Нервно, сама того не замечая, постукивала пальцами по светлой лакированной поверхности кухонного стола, задумчиво вертела в руках ручку и что-то подчеркивала. Она даже не знала, радоваться или огорчаться тому, что ее оторвали от этого занятия.

— Ты даже не позвонил.

Она смотрела, прищурившись, как играют огоньки от лампочки в его потемневших от приглушенного света глазах. Павлик казался ей немного растерянным, и радостным, и грустным — так, наверное, выглядят поэты в минуту вдохновения. Небрежно распахнутая короткая кожаная куртка, прядь волос, неожиданно упавшая на лицо, розовый румянец на щеках — все это делало его внезапно помолодевшим, но от того еще более беззащитным.

— Я звонил, но у тебя, кажется, повреждение на линии. Сплошные короткие гудки. — Павлик без повода рассмеялся и притянул Вику к себе. — На улице уже почти лето, Викуля!

Вика позволила ему несколько раз дотронуться губами до лица, отстраненно подумав: «Повреждение на линии… Ведь такое тоже бывает. И очень часто. А я об этом даже не знала». Потом она все-таки отстранилась от Павлика и скрылась в дверном проеме. Подняв телефонную трубку, не услышала абсолютно никаких звуков.

— Да, ты прав. Повреждение на линии, — подтвердила она, наблюдая за тем, как он торопливо снимает с себя верхнюю одежду. — Интересно, это надолго?

— Сейчас позвоним, узнаем. — Павлик достал из внутреннего кармана мобильный телефон и вопросительно посмотрел на Вику: — Ты знаешь, по какому номеру можно…

— Не нужно, — она оборвала его, — не нужно ничего узнавать. Какая разница, мне все равно не нужен телефон. В крайнем случае могу позвонить из автомата.

Некоторое время Павлик молча смотрел на нее, видимо, отметив несколько необычные нотки в ее голосе, немного изменившееся выражение лица. Ни слова не сказав, опустил мобильник в карман, повесил куртку на вешалку и снова улыбнулся.

— Знаешь, Викуля, у меня для тебя новости.

— Да? — Вика отреагировала достаточно вяло, продолжая думать о своем.

— Видела дом, который строится на набережной? Одноподъездный, с двухъярусными квартирами?

— Сейчас по всему городу строятся десятки таких домов, — ответила Вика, припоминая высокий силуэт кирпичного здания, расположенного как раз напротив кафе «Андалузская лагуна». — Так в чем дело?

Они продолжали стоять в прихожей. Вика рассматривала Павлика, думая о том, что, возможно, сегодня она видит его в последний раз, и совсем не замечая того, что застыла в проходе, не давая ему возможности зайти наконец в комнату.

— Вика, мы так и будем здесь стоять?

— А что, — равнодушно прореагировала она, — здесь очень мило.

Вслед за Викой он направился в кухню и опустился напротив нее на табуретку.

— Дело в том, что этот дом уже сдан. И я покупаю в нем квартиру… Я покупаю в нем квартиру и дарю ее тебе. Ну подумай, сколько ты можешь жить в этой «хрущевке»? Трубы прогнили, батареи текут, кухня крошечная…

Павлик, наверное, еще очень долго мог бы перечислять ужасающие бытовые подробности Викиного существования, если бы она его не перебила:

— Ты с ума сошел. Я не просила тебя покупать мне квартиру. Мне не нужны такие подарки.

— Пустяки! — Павлик махнул рукой. — Послушай, родная, ведь у меня никого нет, кроме тебя. Для кого же… для кого же еще все это? Тебе не стоит отказываться, Вика. Я понимаю, это немного неожиданно…

— Да замолчи ты наконец! — Вика поднялась со своего места и встала у окна, повернувшись к Павлику спиной. Он замолчал, ошарашенный тем, что она повысила голос. В первый раз за два года этой тихой идиллии она позволила себе закричать на него. Вика и сама почувствовала себя немного неловко. Было такое ощущение, будто она отругала ребенка, который и сам не знал, что поступает плохо. Но именно в тот момент — Вика сразу поняла это — рухнул невидимый барьер, последняя преграда, которая, возможно, так и не позволила бы ей сделать то, что она собиралась сделать уже давно.

За окном стоял обычный весенний день. Солнце светило ослепительно ярко, заливая своим светом все вокруг. И вдруг Вика увидела, что деревья стали зелеными. Кажется, еще вчера не было ни одного листка, а теперь вдоль узкой асфальтированной площадки у дома тянулся целый коридор высоких зеленых исполинов. Все вокруг изменилось: еще вчера была весна, а сегодня неожиданно наступило лето. «Странно, почему-то деревья всегда становятся зелеными так внезапно. За одну ночь. Еще несколько дней люди будут смотреть на них, удивляться и радоваться, а потом зеленые деревья станут привычными — никто и не заметит, как появится и упадет на землю первый желтый лист», — подумала Вика и еще шире распахнула форточку, вдыхая ни с чем не сравнимый аромат свежей зелени, смешивая свое дыхание с влажным и теплым дыханием просыпающейся земли.