Глеб и Аврора. Брак по расчету (СИ) - Олег Ростов

мне нарастала паника. Взгляд, слова Глеба, сказанные мне, говорили только одно, я его потеряла. Кем Глеб стал для меня? Теперь я могла сказать с полной уверенностью — дорогим и любимым человеком. Который был мне предназначен самой судьбой, которую, как известно, не обманешь. Да, я выходила замуж за него не любя. Я вбила себе в голову, что люблю другого и всегда показывала это мужу. Не скрывала. Но Глеб всегда был выдержан, не давил на меня, не заставлял делать что-то через силу. Даже в первую ночь, предложил мне выбор — разойтись или стать мужем и женой. Если мужем и женой, то тогда и жить, как муж и жена. Я тогда отказалась уходить, боялась за свою семью. И в эту нашу первую ночь, он не брал меня силой, нет. Всё случилось само собой. Вино, наш разговор, который муж сумел перевести в шутливый, а потом случилось это. После всего, я, конечно, ненавидела себя, считая, что предала свою любовь. Господи, какая дура! Но я ведь сама захотела этого с Глебом. Да, именно сама.

Когда Глеб ушёл со своим товарищем, оставив меня в квартире один на один со Слуцким, я словно очнулась. Мой бывший возлюбленный встал на ноги. И мне в глаза бросилось то, что я не замечала ранее. Павел всё так же оставался голым. Нет, это не Глеб, с его красивым, поджарым телом мужчины, а не мальчика. А этот какой-то угловатый, да ещё брюшко уже начало расти. Пусть немного, но уже есть. А что будет лет через пять-десять? Павел никогда не утруждал себя спортом или ещё чем-то, что могло превратить его тело в более мужественным, сильным. Или я уже это просто придираюсь. Смотрела на него с отвращением и даже ненавистью. Он же самодовольно улыбался.

— Ну вот, Аврора, твой муженёк и ушёл. Теперь впереди развод. И ты свободна.

Я встала, окончательно одернув платье.

— А ты подонок, Паша. И знаешь, что я тебе скажу? Ты просто мерзкое, ничтожное существо, насекомое, которое хочется раздавить. Никогда больше не подходи ко мне ближе километра.

— Куда ты собралась, мы ещё не закончили. Я должен получить сатисфакцию, за твоего мужа. Он меня ударил.

— Пошел ты.

Павел шагнул ко мне, протянув руку и я ударила его. Со всей силы. Ногой между ног. Он не ожидал этого, взвыл. Его согнуло и он присел на корточки. Как же он был мерзок.

— Сука! — Хрипел Слуцкий. — Ты ещё пожалеешь. Теперь у тебя нет защиты Белозёрских. В борделе сгниёшь, тварь. — Визжал он. Я схватила свой рюкзачок, который валялся на полу и выскочила из квартиры. Меня всю трясло. Глеб не захотел меня слушать, когда, выскочив из подъезда, я бросилась к его машине, и уехал. Села уже в свою машину и заблокировала двери. Руки ходили ходуном. Меня всю била дрожь. Даже зубы выстукивали какую-то дьявольскую дробь друг о друга. Слёзы бежали ручьём. Я даже не заметила, как стала подвывать. Сколько я так сидела в машине, не помню. Среагировала только на звонок мобильного. Я очень хотела, чтобы это позвонил Глеб, но звонила Ксения. Я ответила, хотя телефон дрожал у меня в руке.

— Аврора, ты где? — Я ничего не могла ответить, только выла в трубку. — Аврора, что случилось? Не реви. Объясни толком, где ты? Я сейчас приеду.

Кое-как ответила ей. Ксения подъехала минут через десять. У меня уже вовсю была истерика. Золовка постучала в окно. Я кое-как нажала кнопку разблокировки. Она уселась на переднее пассажирское сиденье. Взяла моё лице в обе свои ладошки.

— Аврора, смотри на меня! Что случилось? Тебя всю трясёт, одни слюни, сопли и слёзы. Тебя что изнасиловали?

Я с трудом сумела ей всё рассказать.

— Да, сношенька моя, ну ты и натворила дел. Так, теперь надо успокоится. Сейчас я тебе дам пилюлю одну. — Ксения покопалась в своей сумочке, вытащила коробочку из-под лекарств и протянула мне овальную пилюлю. — Рот открой. Вот так. Глотай. — Потом достала из сумочки пластиковую бутылочку с питьевой водой и напоила меня. Пока я приходила в себя, вытерла мне лицо носовым платком. — В таком состоянии ты далеко не уедешь. Пошли в мою машину, я тебя отвезу домой. А за твоей машиной отправлю кого-нибудь из охраны.

Я постепенно приходила в себя, всё ещё продолжая всхлипывать сказала, что Глеб велел мне собрать вещи и ехать к родителям.

— Вещи ты всегда собрать успеешь. Сначала надо успокоится. Братец скорее всего появится только завтра утром.

— Почему?

— Странная ты. В таких случаях мужики водку или ещё, что алкогольное начинают жрать. Напиваются до поросячьего визга и валяются там же, где и пили. А некоторые ещё облюются или того хуже… И спят в этом дерьме. Я тебе гарантирую, появится завтра утром.

— А что хуже?

— В смысле?

— Ты сказала облюются или того хуже.

— Обоссутся. Впрочем, женщин это тоже касается, когда напиваются до белки в глазах.

— Но Глеб никогда не напивался до такого состояния.

— Всё бывает в первый раз. Особенно, когда ты узнаёшь, что конченный рогоносец!

— Ксюшаааа… Ничего не случилось. Глеб не рогоносец. — Я опять заплакала.

— Вот именно, это благодаря ему самому, он не стал рогоносцем. А так бы трахнул тебя этот Слуцкий и всё. Я не удивлюсь, если там ещё и камера включена была. Записал бы весь процесс и дело в шляпе. Так, хватит реветь. На ка ещё пилюлю… Умница, запивай.

Мы перешли в машину Ксении. Мою она поставила на сигнализацию. По дороге Ксения продолжала говорить.

— Аврора, я удивляюсь, тебя что в теплице растили?

— Почему? — Я уже немного успокоилась. Платок был у меня весь мокрый. Ксения сунула мне другой.

— Ты почему такая наивная? Это я мягко сказала? Не, я понимаю, что там любовь-морковь по младости лет была, первый перепихон. Но мозг то нужно иметь. Я бы не за что к этому идиоту не пошла в квартиру, да ещё одна. И я не понимаю, а что там было любить, даже по малолетству? Там же не парень, а одно недоразумение со спермотоксикозом из ушей. Ты как пятнадцатилетняя дурочка.

— Ты не так уж на много меня и старше. Всего на год.

— Аврора, да ты хоть до тридцати, сорока или вообще до семидесяти можешь